Защёлка издала ужасно громкий звук. Ах, как бы ему хотелось, чтобы призрак его не услышал. Повернувшись налево, он увидел спину женщины, склонившейся над плитой, юркнул в коридор, схватил в руки кроссовки, запутался с цепочкой на двери (руки дрожали), — пока копался, вспотел, как будто просидел полчаса в бане, чуть не задохнулся от страха, но всё же распахнул дверь и, перепрыгивая по три ступеньки за раз, сбежал из проклятой квартиры.

Вывалившись во двор, он дышал так часто, что можно было подумать — человек пробежал на скорость не меньше километра. Упал на подгнившую чёрную лавочку. Испуганная стая голубей взмыла в небо. Перед глазами всё плыло.

Что это было?

Почему вернулись видения? Неужели тогда в больнице Эд и все остальные привидения действительно были, а не травмированный мозг подкидывал ему плоды больного воображения? Нет — этого не может быть. Что-то происходит с его головой… Что-то неправильное… Вадим безучастно изучал потрескавшийся асфальт у себя под ногами. Как же хочется курить, но сигареты дома под надёжной защитой. Сможет ли он когда-нибудь вернуться в эту квартиру?

— Молодой человек, могу ли я присесть? — спросил пожилой интеллигентный мужчина.

— Да, конечно…

— Благодарю.

Вадим посмотрел на собеседника. Снова пробежала волна ужаса от копчика к макушке. Не отдавая себе отчёта, он вскочил, попятился, споткнулся, больно упал, оцарапав ладони, но боли не почувствовал, вскочил и побежал, так быстро как мог. "Господи, прости меня за все грехи… Спаси, сохрани и помилуй" — шептали онемевшие губы. Перед глазами ещё несколько минут стояли белёсые, бесцветные глаза пожилого привидения. Призрак прятал улыбку в больших казачьих усах.

Всё перепуталось. Мир, каким он его знал двенадцать, вернее почти восемнадцать лет исчез. В том знакомом мире не было привидений, там была жива мама, а он не впадал в кому. Он бежал очень долго. Когда выброс адреналина закончился, и голова снова начала соображать, Вадим остановился. Вокруг росли старые декоративные яблони, пушистая трава на земле приглашала присесть. Парк напоминал ухоженный дворянский сад из девятнадцатого века. Слепящее солнце не могло пробиться сквозь тёмно-зелёную листву, поэтому краски сада оставались насыщенными, как на акварельном рисунке. Он нагнулся, уперевшись руками в колени — отдышался.

Если призраки реальны, почему же они не появлялись последние несколько недель? А если они понимали, как ему плохо из-за похорон и поэтому его не тревожили? Нет — это уж точно бред. Тогда, что? А если это всё же болезнь? Но не могла же болезнь отступить почти на месяц, а потом вернуться? Или могла? Таблетки. Вот в чём дело! Пока были таблетки — не было призраков — не было болезни!

— Дяденька, с вами всё хорошо? — спросил писклявый детский голос.

— Ааааа!!! — от неожиданности заорал Вадим, когда увидел привидение худой девочки в коротеньком платьице.

— Дяденька? — удивилась маленькая нежить.

— Изыди!!!! Почь! Прочь!!!

Он опять упал и теперь загребая ногтями землю отполз на безопасное расстояние, поднялся, побежал, услышав в след:

— Хм, дурак какой-то…

Сколько же их? Почему так много? Слишком много! Вадим всегда думал, что у страха есть какой-то предел, после чего страшнее уже не бывает, но сегодня утром понял, как ошибался. Каждая новая встреча с умершим человеком повергала его всё глубже в пропасть ужаса. Казалось, что он в центре огромного озера, берегов не видно, он тонет, зовёт на помощь, но уже понимает, что обречён — помощь не придёт — слишком далеко до берега. Между деревьями мерещились туманные тела мёртвых. Некоторые плотные, почти настоящие, а другие напротив — прозрачные, как воспоминания о человеке. Среди дымных образов были дети, старики, совсем молодые люди и даже несколько собак. Вадим ловил их удивлённые взгляды и жалел, что не может бежать быстрее. В конечном итоге, он сосредоточился на дороге, чтобы не упасть, не видеть их.

Воронцовский парк кончился, начались жилые дома. Он вспомнил этот район, ещё десять минут и станция Метро "Новые Черёмушки".

Вадим не думал, не размышлял над своей проблемой — не успел, но подсознание уже нашло единственный возможный ответ — ехать в больницу. Как бы ему не хотелось больше никогда туда не возвращаться, именно там главврач похожий на медведя поможет, выпишет лекарства, выслушает.

В метро тоже жили призраки, но другие. Некоторые совсем не походили на людей. В их взглядах не осталось ничего человеческого, осознанного. Они медленно брели по платформе, утратив какую-либо связь с реальностью. Их конечности растворялись в воздухе, а плотность дымной массы, из которой состояли тела, была ничтожной. Они напоминали выброшенный прозрачный полиэтиленовый пакет, подхваченный ветром. Вадим во все глаза смотрел на призраков, как мышь на удава. Все чувства оставили его. Страх ничего кроме страха. На эскалаторе в трёх метрах от него спускалось привидение красивой молодой девушки, она почувствовала взгляд, обернулась. Вадим застонал от ужаса, без сил сел на стальную ступень: правая сторона тела девушки была страшно изуродована. Кожа содрана, всюду торчат дымные раздробленные кости. Девушка погрустнела, отвернулась, исчезла. В вагоне вместе с обычными людьми так же ехали и привидения. Видимо он настолько побледнел, что ему уступили место. Вадим не поблагодарив, сел, зажмурился — притворился спящим.

Самое подходящее время, чтобы обдумать случившееся, но он не мог думать, он мог только бояться.

Больница, за несколько недель, совсем не изменилась, словно он только вчера вышел отсюда. Не задерживаясь у окошка регистратуры, прошёл на второй этаж, проигнорировал окрик какой-то незнакомой сестры, когда он тут лежал, её здесь не было, подошёл к двери с табличкой "Главный врач", постучал. Пришлось подождать.

— Чем могу помочь? — спросил врач внешне похожий на орла: нос с горбинкой, хищный взгляд.

— Я, Вадим Крымов. Я здесь лежал несколько недель назад, позовите главврача, мне нужно с ним поговорить.

— Я — главврач. Проходи.

Вадим удивился, обдумывая сказанное, на автопилоте вошёл в кабинет, сел в кресло:

— А где Борис Сергеевич?

— Молодой человек, разве вы не читаете газет?

— Не понял…

— Об этом… — врач задумался, подбирая нужное слово, — инциденте, уже почти месяц кричат все СМИ.

— А что случилось?

— Видите ли, расследование продолжается, подробностей я не знаю, но Борис Сергеевич и все медсёстры, работавшие с ним в одной смене, при невыясненных обстоятельствах… скончались.

Вадим обомлел:

— ЧТО?

— Умерли почти месяц назад…

— Но как? Все вместе? Все умерли???

— Есть версия, что они стали жертвами неизвестного вируса. От первых симптомов до летального исхода прошли всего сутки…

— Господи… — Он не знал, что и думать. Разве бывает, чтобы врачи, которым подвластны все болезни вот так, ни с того ни с сего погибли? Он вспомнил огромного добродушного врача, к которому проникся бесконечным уважением. Вспомнил лица некоторых сестёр. Теперь они все мертвы. Было в этом что-то иррациональное. Вадиму почудилось, что ему известен ответ на эту загадку, — простите, а когда они умерли?

— Двадцать шестого августа.

— Вы уверены?

— Да, абсолютно точно. Кстати, я помню тебя, когда ты выписался?

— Двадцать пятого.

Вадим сам испугался сказанного. Они с врачом уставились друг на друга. Оба уловили какую-то взаимосвязь.

Врач первым отвернулся, поднял трубку телефона, набрал одну цифру:

— Охрана?

Вадим всё понял — охрану вызывают для него.

Вскочил, быстро выбежал из кабинета. Бежать через главную лестницу — глупо. Он знал, где находится пожарный выход — туда. Длинный тёмный коридор, большое помещение за ним, снова коридор, снова помещение — это злополучная оранжерея.

— Ваааадик, здрааавствуй! — растягивая слова, пробасил знакомый голос сзади, — значит, всё же решил заглянуть? Попроведовать?

У Вадима отлегло от души, он остановился. Улыбнулся — и как он мог поверить наглому врачу, конечно, никто не умирал, вот он — Борис Сергеевич, сейчас всё пойдет, так как надо. Ему выпишут таблетки, галлюцинации исчезнут…