— Надеюсь, ты сделал бы для меня тоже самое, — прошептала она Мирону, торопясь вернуться в относительно безопасное место.
В подсобке орудовали Эрнст и успевшая очнуться Гита.
— Ну, как ты? — быстро спросила подругу Арина, сбивая упавшие кирпичи с кабинок, чтобы открыть секретный проход.
— Нормально, — потупившись, ответила та, — давай теперь я понесу Капитана, ты, наверно, устала.
Арина насторожилась:
— Я надеюсь, ты не собираешься под шумок, его это… ну, ты понимаешь…
— Не собираюсь, — честно ответила Гита, впервые посмотрела в глаза и вместе с Эрнстом утащила Прада в подземелье.
Землетрясение усиливалось. Всё вокруг скакало и прыгало, стучало и брякало. Звуки сильно отвлекали, более того — они оглушали, но Арина всё же сообразила, что не известно когда они снова смогут вернуться на базу, поэтому не плохо бы забрать кое-какие полезные штуки из кабинета начальника. Что конкретно брать, она не знала, поэтому сгребла всё, что смогла унести: странного вида одежду из шкафа, какие-то подозрительные склянки из ящиков, несколько старинных книг и пару тяжёлых мешочков. На полпути к чёрной дыре входа в подземелье, в метре от неё с потолка рухнула толстая балка. Свет окончательно погас, стало темно как в могиле. Арина обо что-то споткнулась, растянулась на полу и как-то незаметно для себя потеряла направление. Куда бы она не шла, всюду натыкалась на стены. Паника не ждала специального приглашения.
— Помогите, помогите мне!!! Эй, кто-нибудь!!! — кричала Арина, но кто её услышит в этом шуме?
Мгновенно наглотавшись пыли, она жутко закашлялась. Что-то тяжёлое упало справа, очень близко, настолько, что на мгновение её подбросило. Сквозь облако пыли померещился свет. Арина поползла и вот уже чьи-то сильные руки подхватили её и отвели в безопасность. Пыль со слезами покинула глаза. Они в подземелье. Они в безопасности. Рядом по идее должен был стоять Эрнст, но оказалось, что её спасла Гита — вся белая от извёстки.
— Спасибо.
Гита сдержано кивнула в ответ и тут же закричала:
— Берегись! — оттолкнула её с лестницы.
Новый подземный толчок и этот вход на базу завалило. Рухнули искореженные кабинки для одежды, их металлические стенки как бумагу смяли собственным весом камни и кирпичи, а цементная пыль белым облаком лизнула подруг.
— Уф, как ты думаешь — это всё? — прокашлявшись, с надеждой спросила Арина.
— Трудно сказать, — коротко ответила Гита. Она выглядела не так как обычно — слишком замкнутая, неразговорчивая.
— Гита, что с тобой случилось? Что сделал Прад? Объясни наконец!
— Ничего, всё нормально.
— Хватит! Не ври мне… Я же не чужая и вижу, что-то произошло… Расскажи — будет легче! — Арина искренне хотела помочь.
Они медленно брели по длинному сырому туннелю, поддерживая друг друга — совершенно одни в тишине. Землетрясение закончилось или, во всяком случае, тут не ощущалось. В душе Гиты явно боролись какие-то противоречия, наконец, желание поделиться наболевшим одержало верх. Она резко остановилась, тяжело вздохнула и начала рассказывать:
— Понимаешь, я всю жизнь мечтала отомстить человеку, который отнял у меня отца, который отнял всё. Ты и представить не можешь, сколько раз мне снилась эта встреча, сколько способов расправы я придумала, какие красноречивые, обличительные речи заготовила, а сегодня, когда вот они — неопровержимые доказательства — признание самого Капитана предо мной, я растерялась. То есть, я хотела, чтобы всё прошло иначе… Не знаю как объяснить… А потом… А потом он сказал, то что сказал и на меня обрушились воспоминания. Я… Я… — подруге не хватало слов, чтобы выразить чувства. Арина понимающе, погладила её по плечу. Гита снова заплакала, — не понимаю, откуда взялись эти воспоминания, как будто я их забыла, или не хотела вспоминать, а они сами взяли и вернулись. Я, словно это было вчера, увидела, как отец в последние месяцы кашлял кровью. Кашлял иногда настолько громко, что это напоминало рык раненного животного. После очередного приступа, он, утирая кровь платком, печально улыбался, повторяя: "теперь ты знаешь, как ревёт взбесившийся медведь!". Я хохотала как дурочка. Его кожа стала жёлтой, он сильно похудел, но я была маленькой девочкой и, конечно, не придавала этому большого значения. И ещё я вспомнила, что папа перед сном часто говорил мне, что у него много хороших друзей, которые позаботятся обо мне, когда его не будет, а я отвечала, что-то вроде: "папа, ты будешь всегда!" — и засыпала. Он гладил меня по волосам и повторял, повторял, повторял, что будет любить меня вечно. И таких забытых деталей, заусенцев в памяти всплыло великое множество и… Получается, что Прад прав — папа умирал, но как я могла всё это забыть? Как?!! — Гита уткнулась в плечо подруги, беззвучно всхлипывая. — Ариш, я сейчас вообще не знаю, как жить дальше, как смотреть людям в глаза, что говорить… Я словно, как тогда в детстве в Нью-Йорке одна в большом городе. Потерялась в лабиринте и не знаю, куда идти. Что мне теперь делать?
— Что делать, что делать… А ничего не делать! — решительно сказала Арина, — ты у нас такая молодец, такая сильная и красивая, что всё само собой наладится! Ведь, когда носишь камень за пазухой, всегда тяжело, но теперь всё кончилось. Подумаешь, ну, ошиблась чуток — с кем не бывает? Я вот по пять раз на дню ошибаюсь и что? В общем, Гита…
Подруга икнула и вставила, глотая слёзы:
— Слушай… раз уж я вроде как заново всё начинаю, я это… Короче… меня на самом деле Катя зовут…
Арина взяла маленькое личико подруги в ладони, долго смотрела в покрасневшие глаза, а затем от души поцеловала в нос:
— Да, пусть тебя хоть Прасковьей зовут, для меня ты любимая подружка Гита и точка!
Они ещё постояли обнявшись. Почувствовался очередной подземный толчок, но не как прежде, а совсем слабый отголосок. Тем не менее, момент кончился.
Гита шмыгнула носом, отстранилась и, улыбнувшись сквозь слёзы, сказала:
— Ладно, мы только что потеряли базу, надо с этим что-то делать!
Капитана лихорадило. Ладонь обжигал жар, стоило прикоснуться к его лбу. Периодически он вздрагивал, стонал, вскрикивал в бреду. Из обрывистых фраз невозможно было ничего понять, но по перекошенному выражению лица становилось ясно — его мучают кошмары. Раны затянулись, но Арина переживала, что могло произойти заражение крови.
Друзья разместились в одной из подземных комнат с длинным столом, шкафчиком и несколькими стульями. Интерьер подземелья вообще не отличался разнообразием. Арина уложила Домового в тихом уголке на куче тряпья, чтобы ненароком на него никто не наступил — за последние дни состояние Мирона абсолютно не изменилось. Она с тревогой было вспомнила про Камю, оставшуюся в кабинете наверху, но вряд ли призрака могли серьёзно травмировать несколько упавших панелей. Капитана положили на стол, подстелив его же пальто. Эрнст соорудил из подручных средств некое подобие горелки, на которой варил очередное зелье. Бледный свет слабых светильников часто моргал, давая понять, что ресурс старинного генератора может истощиться в любое мгновение. Центрального электричества не было.
— Кажется, мне удалось подключиться к телефонной линии, — пару часов спустя сообщил Эрнст, засевший за ноутбуком. — Модемная связь, конечно, паршивая, но хоть что-то… Посмотрите, что пишут в сети: "Разрушительное землетрясение в Москве, рухнуло несколько зданий в центре. Сильно пострадала кремлёвская стена и целый ряд близлежащих высоток. Приблизительное число жертв: сто тысяч человек. Причины аномальных толчков выясняются". Вот ещё: "Движение по МКАДУ парализовано, кольцевая дорога обвалилась в нескольких местах. В центре царит паника. Раненные люди пытаются выбраться из города. Метрополитен не справляется с наплывом беженцев, три ветки подземки не функционируют из-за завалов. Сотовая связь отсутствует, электричество исчезло в семидесяти процентах строений. Вертолёты МЧС тушат пожар в ГУМе, грозящий перекинуться на соседние здания. Эпицентр землетрясения пришёлся на исторический центр столицы, но благодаря особенностям постройки, большинство зданий возведённые в советское время не пострадали, наибольшим разрушениям подверглись новостройки". Или вот ещё, на сайте РБК: "Огромный провал почвы на Красной площади. В образовавшейся тридцатиметровой яме видны древние постройки и фундамент старого кремля. Версия теракта не подтверждена". А моя любимая "Комсомолка" поспешила окрестить сегодняшнее ЧП: "Апокалипсис мегаполиса".
