Но вопреки всем ожиданиям замок заскрежетал, и на лестничную клетку выглянула хозяйка квартиры — хрупкая, едва доходящая мне до подбородка старушка с пышной шапкой седых волос, кокетливо подкрашенных фиолетовым.
— Приезжие, значит? — прищурилась она на нас, — И откуда же вы взялись?
— Может, мы поговорим в комнате? — предложил Хитч, адресовав ей самую обаятельную из своих улыбок, — если Вы не боитесь, конечно.
— В моем возрасте бояться чего-то уже просто смешно, — хихикнула старушка и отступила, пропуская нас в квартиру, — Это единственное, что позволяет мне хоть как-то мириться со старостью!
Комната оказалась довольно большой и сплошь плюшевой: плюшевые портьеры, плюшевый диван, плюшевая скатерть на столе, стулья оббитые плюшем. Даже старые потертые обои в свете керосиновой лампы выглядели мягкими и пушистыми.
Хозяйка уселась в единственное кресло с высокой и прямой спинкой и требовательно посмотрела на нас.
— Ну, рассказывайте, откуда в наше странное время в Свободной зоне берутся приезжие. С другой планеты?
— Почти что, — улыбнулась я, — Скажем так: из другого измерения.
Пожилая леди скроила насмешливую гримаску и осведомилась:
— И вы, конечно, прибыли спасать наш мир?
— Откровенно говоря, нет, — рассмеялся Хитч, — Да у нас и возможностей-то таких нету. Просто мы хотели повидаться с одним человеком… живущим довольно далеко отсюда — за городом.
— И застряли в Свободной зоне… — задумчиво закончила за него старушка, — понятно…
Она замолчала, постучала аккуратными ноготками по деревянной ручке кресла и принялась размышлять вслух:
— Предположим, вы просто двое местных балбесов, которым удалось каким-то образом раздобыть пару литров бензина… И зачем вам тогда являться ко мне? Всё, что я могу вам рассказать, вы и так знаете… А вот если вы действительно чужие… только что приехали… возможно, даже успели столкнуться с нашими дворниками…
— С дворниками? — заинтересовалась я.
— Ну да, — улыбнулась хозяйка, — Это целая история…
— Комбинат по благоустройству улиц — так это называлось. Всякие, знаете ли, асфальтоукладчики, озеленители, машины, которые зимой лед с улиц счищают. И дворники, конечно, тоже. Мы еще, помнится, шутили, что в нашем районе живут самые ленивые дворники в мире. Официально рабочий день у них начинался, как положено — с семи утра, но на улицы они выходили не раньше одиннадцати. А перед этим часа по четыре заседали — развесисто так, как Генеральный штаб перед наступлением, с картами и схемами участков. Распределяли, кто куда идет, что делает, и как всё это соотносится с общегородской программой благоустройства. Это мне знакомая дама рассказывала — она секретаршей у Директора Комбината работала.
Старушка замолчала и внимательно посмотрела на нас с Хитчем.
— Впрочем, вы ведь, наверное, спешите. Я-то болтаю, а ночь идет…
— Что Вы! Наоборот, нам очень интересно! — с энтузиазмом откликнулся мой напарник и тут же тихо, одними губами шепнул мне:
— Ты ничего в ней не замечаешь?
Я в некоторой растерянности уставилась на хозяйку квартиры. Да нет, бабушка, как бабушка… Что, интересно, я должна в ней заметить? Но ничего переспросить у Хитча я уже не могла и принялась слушать дальше.
— В сущности, совещание их и спасло. Катастрофа разразилась в ноябре, солнце вставало поздно. Большинство людей были в этот момент на улицах — торопились на работу, а эти уже вовсю заседали…
Рассказчица вздохнула и покачала головой.
— Кошмар, самый настоящий кошмар… Автобусы, автомобили… Это притом, что большинство водителей умудрились в последнюю минуту нажать на тормоз. Не знаю: то ли рефлекс сработал, то ли просто ноги, превращаясь в лапы, придавливали педаль… И всё равно — только на этом перекрестке горело пять машин разом. А на тротуарах…
Старушка опять долго и горестно вздохнула.
— Многие погибли просто по-идиотски: услышали шум и выбежали на улицу, посмотреть, что происходит. Выжили самые осторожные. И самые трусливые. Старики и женщины, в основном. Ну, и наши дворники. Я, кстати, тоже кинулась было из дома. И тут же подвернулась под лапу этого жуткого существа… с лицом моего соседа… И отлетела обратно в подъезд. Руку он мне, конечно, до кости располосовал, но жизнь спас.
Она приподняла пышный рукав блузы и продемонстрировала жуткий широкий шрам от кисти до локтя. И тут я, наконец увидела то, что должна была бы заметить сразу, если бы, конечно, вовремя вспомнила уроки Лао. Наша хозяйка могла без малейших опасений гулять под полуденным солнышком этого странного мира. Потому что сама была оборотнем. Скорее всего даже и не догадывающимся о собственной природе, как я до встречи с алхимиком.
А повествование, между тем, продолжалось.
— Наш район очень удачно расположен: на севере — Императорские сады, старинные, еще позапрошлого века. С юга и востока нас огибает река — довольно широкая, а мантикоры отчего-то воду не любят. Оставалось перекрыть только западное направление. А в этом самом Комбинате по благоустройству — в Комитет они чуть позже переименовались — оказался неимоверный запас железных решеток. Они, кажется, новый городской парк должны были разбивать или что-то в этом роде. Вот и предложили: закрыть наш район и постепенно, ночами, когда твари спят, перетаскать мантикор за его пределы. Для безопасности граждан. Они же стекла били, на людей в квартирах нападали, продуктовые запасы в магазинах жрали… Работа, конечно, грандиозная. Но к нам стали стягиваться уцелевшие из других районов города. Люди как-то всегда стремятся собраться вместе… Благо пустых квартир в нижних этажах хватало. Говорят, правда, что на дальнем конце города остались какие-то банды… а может, и не банды… Но к нам, во всяком случае, они не совались.
Так, подумала я, значит нам еще и с бандами придется дело иметь… Хотя они, может, уже и вымерли все…
— А руководство работами на себя взял Комитет. Вот тогда-то они весь бензин и реквизировали. Нужна же была техника: и решетки ставить, и мантикор вывозить… А мы все им помогали. Даже я обеды для них варила. Общее дело, всенародный порыв… Только вот дворники похитрее нас оказались. Пока одни очищали улицы и возводили перекрытия, другие под шумок свозили продукты — консервы, макароны, словом, всё, что не портится — на склад комбината. И когда, наконец, через несколько месяцев вынесли последнюю мантикору, неожиданно выяснилось, что единственный ключ от ворот — у Директора Комбината и ключ от продуктового склада — у него же и вообще он теперь — Опекун Свободы, а кто с этим не согласен, может поговорить с дворниками и озеленителями, которые между делом опустошили все оружейные магазины города… И если тебе не нравится, как распределяют продукты, и не хочется выращенную на газонах картошку сдавать в общий котел, можешь прыгать с гранитной набережной в реку и плыть в другой район, поближе к мантикорам.
— А вы как же? — не удержалась от вопроса я.
— А что я? Я старуха. Дом у меня далеко от реки, воду носить тяжело и долго, а за их поганым продовольственным пайком я в жизни не приду. Вот меня и не трогают. Ждут, что я и сама вот-вот помру.
— Но ведь что-то есть и вам нужно? — заинтересовался Хитч.
В ответ хозяйка широко и как-то очень молодо улыбнулась.
— Конечно, нужно! Но у меня есть свой маленький секрет. Сейчас вы, молодые люди убедитесь, что действительно очень удачно зашли ко мне!
Она подошла к окну и отдернула тяжелую портьеру.
— Видите? Наш дом с внешней стороны оградой обносить не стали — всё равно у всех в окнах первого и даже второго этажей — решетки. Воров боялись — смешно вспомнить… Но лично меня отец еще в раннем детстве научил: никогда не забивайся в нору с одним-единственным выходом. Мало ли что — пожар, землетрясение, любая катастрофа — и окажешься в ловушке. Так что у меня на окне решетка не простая, а с замочком. И ключ всегда при себе. Вот так.
Старушка вытянула из выреза блузки висящий на длинной цепочке небольшой ключик, повозилась у оконной рамы и широким жестом распахнула решетку.
