Откровенно говоря, больше всего меня устроил бы Хитч, сидящий дома перед телевизором, но снова говорить об этом я не стала — просто вздохнула.

Уже когда мы стояли перед дверью, и я рылась в сумке в поисках ключей, которые, как обычно никак не хотели попадаться в ищущую руку, Хитч неожиданно заявил:

— Вот что: ты давай, ложись досыпать, до заката у нас еще уйма времени, а я пока что пойду.

— Куда?

— Мотоцикл куплю.

— Интересно, это на какие же деньги?! — на мгновение проснулся во мне хозяйственный инстинкт, обычно пребывающий в глубокой коме.

— На казенные. Мы его потом на фирму оформим.

— Кстати об оформлении. Там же номера надо будет получать, кучу бумаг каких-то… Ты уверен, что за полдня успеешь?

Хитч глянул на меня, как на больного ребенка:

— А даже если и не успею, то что? Сяо, до двери — 10 минут езды, а за дверью — зачем тебе документы?

Нет, было, конечно, несколько случаев, когда мне удавалось моего сожителя переспорить. Только за каждый из них впору орден выдавать, а в сонном состоянии я на такое геройство решительно не способна.

Вернулся Хитч часам к шести, когда я успела и вздремнуть, и найти наши с ним всепогодные походные куртки и даже сбегать в магазин за фонариками (как-то внезапно меня осенило, что на свет уличных фонарей нам в заброшенном городе рассчитывать не придется).

— Я всё узнал, — с порога заявил он, — Заход солнца сегодня на нашей широте в 20.15, восход — в 5.25. Как минимум, восемь часов в нашем распоряжении есть. Должны успеть.

Мы поужинали, неторопливо попили кофе, причем я в приливе вдохновения еще и термос наполнила, еще раз тщательно изучили маршрут по выданной Лао карте и часов в восемь вечера вышли, наконец, на улицу.

Что приятно, гараж у нас прямо рядом с домом. Правда, о том, каких трудов нам стоило выкупить его у прежнего владельца, хранившего в нем полуразложившиеся «Жигули», я лучше говорить не стану. Отдельная это история, причем довольно нудная. Зато теперь было, куда поставить и старенький джип, презентованный мне стариком еще в самом начале нашего с ним сотрудничества, и новое приобретение.

Должна заметить, с первого взгляда мотоцикл меня разочаровал. Моё-то буйное воображение рисовало нечто мощное и грандиозное, типа «Харлея», в то время, как выведенный Хитчем из гаража транспорт выглядел, конечно, повнушительней велосипеда, но всё равно каким-то узеньким и ненадежным. Да еще и вместительная проволочная корзина была зачем-то прикреплена у него к багажнику.

— Пирожковоз какой-то! — фыркнула я, — Может, хоть корзинку снимешь?

— А зачем бы я ее тогда полчаса прикручивал? — откликнулся мой сожитель, — Это же, можно сказать, самая главная часть мотоцикла — твоё посадочное место!

Повисла зловещая пауза.

— Сдурел? — наконец выдавила из себя я, — Это как же, интересно, я туда помещусь?

И тут же заткнулась, потому что поняла, как именно мне удастся вместиться в эту клетку.

— А что? — с невинным видом заявил Хитч, — так спокойнее всего будет — и тебе, и мне. Ты ведь на мотоцикле никогда раньше не ездила?

— Нет.

— А из этой корзины ты точно не выпадешь. И страшно не будет. Я, кстати, и одеяло тебе туда на дно постелил. Так что пошли назад в подъезд.

— Зачем?

— А ты что, на глазах у всего двора в лисицу превращаться собираешься?

Я настолько опешила, что даже не возражала. Может, действительно какая-то сермяжная правда в этом и есть? По крайней мере орать от ужаса водителю в самое ухо не буду…

Ехать в корзинке и впрямь оказалось совсем не страшно… особенно если глаза закрыть. Стенки высокие — не вывалишься. Трясет, конечно, но всё равно не настолько, чтобы на асфальт вылететь. Тем более, что когтями я всё-таки постаралась о прутья зацепиться.

Словом, до нужного места мы добрались без лишних приключений. Конечно, клетка с лисой, притороченная к мотоциклу — не самое обычное зрелище, но толпа зевак за нами всё-таки не бежала. Да и вряд ли бы догнала.

Заглушив нещадно тарахтящий мотор, Хитч бережно поднял меня на руки и опустил на землю. Переулок был идеально пуст, но я на всякий случай всё же юркнула за ближайший киоск и только там обернулась человеком.

— Ну, пошли? — окликнул меня мой напарник.

— Подожди, я вначале сама сунусь, — ответила я и привычным движением потянула вбок призрачную занавеску — дверь между измерениями.

В саду шел дождь. Листья деревьев вздрагивали от крупных капель, поверхность декоративного пруда рябила, мох на камнях казался неестественно живым и ярким, а в сером, сплошь затянутом тучами небе краснела единственная длинная полоска — последний привет от закатившегося за горизонт солнца.

— Может, дождемся, когда окончательно стемнеет? — дрогнувшим голосом спросила я.

— И начнем спотыкаться обо все камни подряд? — усмехнулся Хитч, — Нет уж, давай сейчас. И не бойся — ничего со мной не случится. В конце концов… я же не совсем обычный человек.

— Капюшон надень — там дождик, — предупредила я и крепко сжала его ладонь.

Свободной рукой он без видимого усилия подхватил мотоцикл (силен всё-таки муженек! И откуда что берется? Худой ведь — одни жилы…), и мы шагнули вперед. В мир мантикор.

Впрочем, мантикор в поле зрения не оказалось. Да и напарник к моему величайшему облегчению вовсе не собирался превращаться в живую иллюстрацию к средневековому бестиарию. Вот и славно!

Слева от нас срывался с каменной горки ручей, образуя небольшой живописный водопадик, справа — мокла под ливнем белая ажурная беседка, наводящая на мысли скорее о маврах, нежели о китайцах, а впереди — буквально шагов пятнадцать — виднелась невысокая каменная ограда с приветливо распахнутыми деревянными воротцами.

— Значит так, — сверился с картой Хитч, — Сразу за выходом из парка — улица. Едем направо один квартал, сворачиваем на проспект и — по нему практически до конца.

Мы провели мотоцикл по серому влажному песку дорожки, уже возле самых ворот я привычно обернулась лисицей, дождалась, пока бережные руки переместят меня в корзинку и — поехали.

На этот раз глаза закрывать я не стала — наоборот, с интересом крутила головой по сторонам, благо сумерки сгущались медленно, пока что позволяя разглядывать опустевший город. Впрочем, выглядел он довольно обыденно: ни руин, ни развалин, да и мусора на улицах не больше, чем у нас. И ни одной мантикоры — ни бодрствующей, ни уснувшей, нигде. «Может, они в какие-нибудь особые места собираются на ночь? — мелькнула у меня мысль, — Вот и хорошо. А мы-то боялись, что из-за спящих туш проехать тяжело будет…»

Странным мне показалось только одно — по стенам стоящих вдоль дороги домов тянулись однообразные, довольно небрежно выписанные белой краской графитти: «Свободная зона». От чего, интересно, свободная: от людей, от властей, от налогов..? Хотя надписи выглядели довольно старыми, так что вероятнее всего эта самая свобода, к чему бы она не относилась, давно уже канула в прошлое вместе с большинством обитателей этих кварталов.

Поначалу я приняла тусклый огонек в окне нижнего этажа одного из зданий за отсвет нашей собственной фары, но Хитч тоже обратил на него внимание и бросил мне через плечо:

— А люди здесь есть. И не так уж и мало.

И действительно: слабые пятнышки света возникали одно за другим, пытаясь противостоять надвигающейся темноте. Ну да, Лао же говорил: 5–7% должны были выжить. Город, судя по карте, размерами не сильно нашему уступает. Скажем, полмиллиона населения здесь было. Тогда получается… получается, что тысяч 30 осталось! Ого! Да здесь довольно людно должно бы быть! Просто странно, что мы никого еще не встретили.

Поделиться этими соображениями с напарником я в лисьем облике, разумеется, не могла. Да и не успела бы. В свете мотоциклетной фары на дорогу неожиданно выскочил человек и судорожно замахал руками. Хитч ругнулся на неизвестном мне языке, зато с весьма красноречивой интонацией, и, резко вывернув руль, остановился буквально в нескольких метрах от сигнальщика.