— Я, Каору Керн, маг второго разряда, — начал он, — принимаю в ученицы Рилири Рийо, мага первого разряда, — положил он арбалет ей на плечо. — Согласна ли ты стать моей ученицей и во всем слушаться меня, своего учителя?

Девушка светло и чисто улыбнулась — вот и сбылась ее мечта. Он будет обучать ее, и они, пусть даже так, но будут вместе!

У всех аж челюсти на землю упали — но то, что сказала бывшая демонесса… короче, они свои челюсти могли и не поднимать.

— Я, Рилири Рийо, маг первого разряда, принимаю предложение Каору Керна и становлюсь его ученицей, — звонко произнесла она, и ее насыщенно-фиолетовые глаза засияли от радости. Она, как положено по ритуалу, упала перед ним на колени, протягивая Каору его меч. — Клянусь быть верной Кодексу Черных Магов и положить всю свою жизнь для исполнения целей Черного Замка!

В темной, сумрачной комнате перед лежащим на столике странным круглым зеркалом с хрустальными фигурами на нем сидел мужчина. Его глаза были закрыты, а в руке был лист бумаги.

Маг не может быть бывшим… она сделала свой выбор. Он ясно видел то, что было между строками — раз уж первая нота сыграна, то надо, чтобы прозвучала и последняя. Ну что же… это был один из вариантов развития событий — вариант, наиболее близкий к исполнению пророчества. Все же против судьбы не особенно-то попляшешь…

Дверь открылась, и в комнату вошла девчушка лет тринадцати в белом платье. Ее сиреневые глаза смотрели прямо и решительно.

— А, Лекка, — произнес Темный Владыка. — Зачем ты пришла? Я же сказал, ты можешь не извиняться.

— Владыка, — сказала светловолосая девочка, опустив голову, — я пришла сюда не извиняться.

— А зачем же? — открыл глаза он и с интересом посмотрел на Лекку. — Я не могу это понять.

— У меня есть для вас две новости, — тихо произнесла она. — С какой начать?

— Ну, с хорошей, — опустил глаза он.

— А они обе плохие.

Мужчина поднял глаза и с интересом посмотрел на девочку. Она же, набравшись смелости, произнесла:

— Первая… Лайла больше не воплотиться, в отличие от Каэля, как ни странно.

— А вторая? — поинтересовался он. — Кажется, что хуже быть не может.

Он ошибался…

— Я больше не могу быть носителем сущности, — твердо сказала девочка, — и ухожу из Дюжины. Вы можете меня убить; мне все равно.

— Ты понимаешь? — встала он с кресла. — Ты понимаешь, на что ты идешь? Ты не найдешь ни счастья, ни радости, ни обычной человеческой жизни. У тебя останется прежнее могущество, и для тебя будут открыты пути Равновесия… но при этом ты будешь бессмертна и одинока. Ты хочешь пойти на это?

— Да, — решительно кивнула она. — Я пойду на это.

— Прощай, — тихо сказал он, смотря, как за ее спиной закрывается дверь. Затем он перевел взгляд на зеркало.

Вчера ночью еще одна фигурка разлетелась на осколки, а вторая покрылась сетью мелких трещин. Сейчас такой же сетью покрылась еще одна…

Можно бежать от других. А можно — и от себя.

Ушла человечность, ушло понимание, ушли амбиции…

А сегодня почти что исчезла Мечта. Да, сущность возродиться в новом смертном… но это уже не то. Будут ли это те же мечты?

Этого он не знает…

Они шли по зимнему лесу. Впереди переругивались близнецы, а между ними шел Рьеро, пытаясь примирить их. Затем шла Лала, иронично наблюдая за всем этим, а за ней шел Октир, неся на плече Кари. Потом загребали снег ногами Эалэ и Мечислав, смеющиеся над чем-то — и замыкали цепочку Каору и Рилири.

— Как думаешь, когда они наткнуться на наш след? — попыталась хоть как-то прервать неловкое молчание девушка.

— Да кто бы знал, — невесело ответил черноволосый маг. — Но желательно, чтобы наткнулись как можно позже, что, естественно, является нереальным.

— Да уж… — потянула бывшая демонесса. — За один вечер стали вакантными места Второго, Третьей и Четвертой… Он мне так этого не спустит.

Молчание продолжилось, и они продолжили свое шествие. Но тут… перед закрытыми глазами мелькнула алая вспышка.

— Что такое? — взволнованно обернулась к ней зеленоволосая эльфийка. — Накаркала?

— Да уж, — обернулась назад девушка. — Их там не меньше сотни!

Вампир только присвистнул, а принц нахмурился.

— Кари, Лала, Октир! — отрывисто чуть ли не пролаял вампир. — Сами справитесь?

— Спрашиваешь! — зло сверкнула глазами фиолетововолосая эльфийка. — Мы что, тупые, что ли? Или руки у нас растут из того места, где у тебя мозги?

— Из головы? — недоуменно переспросил шатен.

— Да нет, из задницы!

— Пойдем, — потянул волшебницу за руку зеленоглазый парень. — Они справятся сами, а нам надо убежать!

— Я не брошу их! — оттолкнула его Рилири. — Я должна сражаться и быть с ними!

— Идиотка! — заорал Каору. — Приоритетом этого задания является твоя доставка в Черный Замок!

Девушка уже хотела вырвать у него свою руку… когда ей что-то сзади обрушилось на затылок. Ноги подкосились, а в глазах мгновенно потемнело.

… Рьеро подхватил падающую на землю волшебницу, хитро подмигнув принцу. Уж он-то, хоть и рыжий, знал, что такие девушки не отступятся, пока могут хоть что-то соображать…

— Ну что, други, — опустила Лала голову. — Дадим нашим шанс, да?

Она быстро расплела шнуровку рубахи на горле — и между ключицами в лучах заходящего солнца засверкал драгоценный камень, словно выросший из кожи. Она засмеялась… но не телепатически, а в голос. Ее смех искрил и переливался — но слышавшие его Октир и Кари с гримасами ужаса попятились.

— И глас посланника Созидающего заставил врагов его корчиться в муках, — тихо сказал Октир.

— Ты же бывший наемник, Окти, — в тон ему произнесла Кари. — Почему ты говоришь как бард?

— Не прошлое суди, а мысли будущим, — ответил ей лысый маг, улыбаясь. В его глазах, обычно пустых, а сейчас чуть ли не смеющихся, отражалось небо, и девчушка, поняв, что это может значить, вздрогнула.

— Сегодня?

— Как только скроется солнце, — печально улыбнулся маг. — Мое время на исходе, и я сделаю все, чтобы память осталась.

— Ты уже выбрал себе преемника? — спросила эльфийка, подходя к ним. — Ведь ничего не свершиться, если твой дар умрет вместе с тобой.

Октир только промолчал, опустив глаза. Это была его тайна, и им открывать ее он не собирался. А тот человек, кому он передал свой дар… он и так все узнает.

До заката осталось всего лишь несколько минут. Что же… надо провести их достойно.

Темнота. И в ней возникают образы. Опускающееся солнце, заснеженный лес, испуг Кари и смех Лалы… что это такое? Она бредит?

Его слова… что они значат?

Как только скроется солнце…

Убийца с сердцем поэта? Одна из трех жертв Погибели?

… И вновь — образ старый храм. Только теперь она одна, и в ее сознании всплывают странные образы и слова…

— Дар видения будущего… не дар судьбы, а тяжкая ноша. Должен быть провидец, и он должен быть всегда.

Провидец… много веков назад на берегу океана стоял храм. В нем всегда был провидец, видящий как судьбы людей, так и судьбы мира. Но одиннадцать лет назад храм опустел, а провидец пропал.

— Ты не можешь отказаться от этого дара. Но, возможно, получив его, ты сможешь сломать пророчество. Я вижу будущее… но не желаю, чтобы оно сбылось. Прими мой дар, Погибель Мира.

А образы продолжили наплывать.

Вот на поляну вышли Безликие. Лала только рассмеялась — и они отшатнулись. Тем временем Октир вынул из-за спины странное подобие меча, простую железную полосу, которая в его руке начала наливаться золотистым светом. Кари же уронила своего плюшевого медвежонка… и рядом с ней вырос медведь трех метров в холке.

— И обрушился гнев Созидающего на своих созданий, — тихо, но тем не менее отчетливо сказал Октир. И тут же повысил голос: — И да были их имена стерты из Книги Судьбы!