И вот она, доведенная до отчаяния, бросилась на Каору. А тот не стал ставить блок — просто отошел в сторону на один шаг и аккуратно полоснул ее лезвием по спине. Та замерла на секунду… а затем рухнула в пыль.

Рилири подошла к ней. Безликая была еще жива, и она перевернулась на спину — ее глаза смотрели в небо, и постепенно становились из алых голубыми.

— Скажи мне свое имя, — встала над ней волшебница, — и я запомню его.

— Запомнишь мое имя? — не веря своим ушам, прошептала крылатая. — Невозможно! Ты же человек!

— Вот потому, что я человек, я и запомню тебя, — улыбнулась девушка. — Ведь люди должны помогать друг другу.

— Мэри, — тихо прошептала Безликая. — Меня зовут Мэри.

Ее глаза закрылись, а голова повернулась набок. А вот что началось затем… От ее тела отделилось золотистое сияние, и поднялось к небесам. На глазах всех, видевших это, стояли слезы.

— Человек не мог сделать такое, — тихо сказал Ларри. — Это Белая Смерть…

— Уходим, Ларри, — опустив голову, сказала девочка.

— Но…

— Уходим.

Чернота окутала их — а когда она рассеялась, ни Безликого, ни демонессы на крыше не было. Только трое магов молча стояли под сине-фиолетовыми небесами и, плача, слушали то, о чем им шептал ветер.

— Вот как оно было, — задумчиво сказал Темный Владыка, положив голову на скрещенные пальцы. — Нам не удалось ни доставить ее сюда, ни даже убить. Лекка, ты уверена, что сущность той Безликой не растворилась в магической ткани мира?

— Да, Владыка, — кивнула она. — Мало того, я чувствую, что она обрела душу.

— Лайла! — повернул он голову к девушке, стоящей за его спиной. — Ты все поняла?

— Да, господин, — быстро поклонилась она. — Теперь мне понятно, почему сущность Рекки не возродилась.

— То есть как? — подняла глаза девочка. — Он не вернется?

— А у вас есть душа? — в свою очередь задал вопрос крылатый.

— Нет, — через какое-то время еле слышно, но твердо сказала она. — У нас должно быть что-то одно: либо сущность, либо душа. Мы — носители сущности, и души у нас нет. После нашей смерти сущность находит нового хозяина, а мы исчезаем, словно нас и не было.

— Да, — подтвердил мужчина. — Но Рекки обрел душу, а его сущность стала частью магической ткани мира. И все из-за того, что он сказал ей то свое имя, под которым жил до того, как стал одним из нас.

— Я ему завидую, — заплакала она. — Хоть мне и нравиться то, что я делаю, но без души мне…

— Лайла! — окрикнул он демонессу, стоящую за его спиной. — Я отменяю приказ доставить Рилири Рийо сюда живой. Ты поняла? Передай немедленно.

— Да, Владыка, — кивнула она и вышла.

Только за дверью девушка позволила себе нахмурится. Эта девчонка непонятно откуда узнала их главную тайну. Интересно, кто проболтался? Или это привет от Тринадцатого? Она никак не могла понять.

Неожиданно кто-то сбоку хмыкнул, и Лайлайла резко обернулась. У стены коридора, в двух шагах от двери, стоял светловолосый остроухий парень. Он был одет в аккуратный темный костюм, а его вьющиеся волосы чуть прикрывал берет. На переносице поблескивало пенсне, а на щеке была татуировка, повторяющая своим узором метку Черных Магов — но только не бриллиантовая, а обыкновенная, черная.

— Какого ты тут делаешь? — облегченно выдохнула она. — Подслушиваешь, что ли?

— А ты что, забыла, кто я? — иронично приподняв бровь, ответил парень вопросом на вопрос. — Мне любопытно.

— Ты неисправим, Каэль, — покачала она головой. — Владыка отменил свой приказ доставить ее сюда живой. Я не дам за ее голову и медяка с этого момента.

— Я принимаю спор, — усмехнулся он.

— Что?

— Ставлю свою бретту, — положил он ладонь на рукоять клинка за спиной, — на то, что она выживет и Владыка еще увидит ее.

— Твоя бретта… — потянула девушка, при том ее глаза заинтересованно заблестели. — Я ставлю свой арбалет на то, что она не увидит этих стен.

— Принимаю ставку!

… Замок. Разрушенный мост. Во внутреннем дворе — кровь и тела как Безликих, так и самих Черных Магов. Но если тела первых исчезают — то тела последних остаются и напоминают о кошмаре, произошедшем тут. Среди них носятся целители, пытаясь найти выживших и помочь им. Вон там сидит Рьеро, зажимая прокушенную ногу. Вон — плачет Эалэ и кто-то из близнецов, пытаясь помочь второму. Вон там, от дерева, уносят на носилках бесчувственного Мечислава.

А Каору лежит у нее на руках, молчаливый и неподвижный. Его глаза закрыты, а кожа с каждой секундой становится все более прозрачной. Проклятие неотвратимо, и он с каждой секундой растворяется в ткани этого мира.

От отчаяния и безысходности Рилири долго и протяжно кричит…

… и просыпается.

Она резко открыла глаза. Каменный потолок с совой, нарисованной на нем белой и серой красками. Полоска света трех лун, пробивающегося между шторами. Толстое меховое одеяло, на которое как раз и падает лунный свет.

Волосы Рилири разметались по подушке и сползли на пол за то время, когда она спала — и девушка осторожно подняла их, садясь на постели. Она тяжело дышала, а из головы никак не уходили дурные мысли и непонятная, словно пульсирующая тревога. Каору, Каору… До какой же степени он ей нравится, что вкрался даже в ее сны? Темный, ну за что? Нет, ну понятно — союзничество, приятельство, даже дружба. Но любовь? Это уже слишком. Не для этого она два года назад сбежала из столицы и моталась по лесам и захолустью. Не нужна ей эта любовь… с точки зрения логики. Но было и еще что-то, что она не могла объяснить словами.

Волшебница резко встала с кровати и подошла к окну. Одним движением она раздернула шторы и даже распахнула окно, чтобы немного освежить мысли. Ночной ветер ворвался в комнату, разметав и ее волосы, и ворох бумаг на столе, и картины на холстах в углу. Но это никаким образом не навело порядок в голове. Тогда она подошла к тумбочке у кровати, взяла оттуда кувшин с водой и вылила себе на голову. Это наконец-то помогло, и беловолосая девушка начала энергично отфыркиваться, тряся головой. Кошмар отступил на самый дальний план и вскоре затерялся в памяти как отчет об очередном задании в архивах Мечислава.

Но необходимо было с кем-то поговорить, и, недолго думая, Рилири выбрала своего лучшего друга — нахального, веселого, безбашенного и отчаянно-рыжего. Тем более, что в это время ночи он совершенно не спал и был в курсе всех ее проблем. Быстро заплетя волосы в тугую косу и одев платье и безрукавку, девушка бесшумно выскользнула из комнаты и зашлепала босыми ногами по каменному полу коридора.

Все комнаты их отряда — жилые, тренировочный зал, лаборатория и комната отдыха — располагались на одном этаже и в совершенном беспорядке. Комната Рьеро была в противоположном конце коридора, и, чтобы пройти туда, надо пройти мимо комнаты отдыха. Вот как раз у ее двери Рилири услышала что-то, что заставило ее замереть.

… Мечислав сидел на диване, потягивая кровь из высокого бокала дымчатого стекла. Каору сидел напротив вампира, хмуро смотря на него — маг-ученый поднял его с постели в три часа ночи ведром ледяной воды, весело поинтересовался: "Тебе не холодно, твое высочество?". Поэтому маг сейчас то вытаскивал из ножен рукоять серебряного кинжала, то загонял его обратно.

— Успокойся ты, — рассмеялся длиннозубый. — Я тебя вытащил не по своей воле, а по приказу Магистра Диллена.

— А старику-то что от меня нужно? — процедил сквозь зубы Каору. — Если опять отправляться в столицу, то я обеими руками против.

— Ща! Размечтался! — откинулся на спинку кресла вампир. — Тебя посылают на особо опасное задание… бла-бла-бла… ну в общем, как обычно. Тут, в конверте, все инструкции, разберешься по ходу дела.

… Рилири вздрогнула. То есть, тот сон…. Неужели он может оказаться вещим? Она даже не заметила легкие шаги по ту сторону двери — и то, что дверь распахнулась, стало для нее сюрпризом. Каору вышел, и только потом заметил, что дверь открылась как-то странно. Он обернулся — и бросился к Рилири. Мечислав же, оставшийся в комнате, увидел это, перед тем как закрылась дверь — и только усмехнулся.