Боль… Бесконечная, тяжелая, тупая боль. Ноют кости, ноют мышцы — кажется, даже нервы взрываются. А перед глазами — только темнота, липкая, невнятная темнота. Ну естественно — у нее больше нет глаз. Да и от тела почти ничего не осталось…

Где-то сбоку слышны голоса: "Целитель! Где этот целитель?". Кто такой этот целитель? Память услужливо подсовывает формулировку из трактата "Магия. Первая ступень" — "маг, направивший свой дар на лечение особо тяжело больных". Целитель… на всю их округу был только один знахарь, который даже не появился в их деревне во время эпидемии два года назад. Да и то — старину Куури знали как пьяницу и дебошира.

И зачем ей уже целитель? После того, что было, ей может понадобиться только могильщик — спасибо добрым односельчанам, бывшим друзьям и тем, кто назывался ее семьей. Спасибо за все…

Невольно всплыло перед глазами лицо Лирили — самого дорогого ей человека она спасти не смогла. Прости, родненькая…

"Я мечтала стать магом и научиться защищать самых мне близких от Безликих. Но не смогла защитить даже Лирили, едва спаслась сама… и была объявлена ведьмой. Меня сожгли…"

Голос все еще продолжал упорствовать: "Целитель! Где этот целитель?". Достал уже… Не ясно, что ли, что ее уже не спасти?

"Целитель! Где этот целитель?"

Прости, Лирили…

Луна, ночь… Обычная ночь из тех, каких тысячи и десятки тысяч в Заарре. Густая сеть созвездий на небе, теплый, ласковый ветерок, шелест листвы, шум реки, запах луговых трав и полевых цветов — обычная ночь. Хоть и очень красивая…

В деревне Черновка праздник — Ночь Леса, выпадающая на последний день лета. Люди жгут костры, танцуют, поют песни, сплетают венки из цветов…

… И никто не ожидал того, что будет…

На перекрестке двух улиц в деревне. в свете костров, танцуют девушки. Две из них так и сияют необычной для этих мест красотой — черные, льющиеся шелковым водопадом волосы, матово-бледная кожа и громадные насыщенно-фиолетового цвета глаза. Первые красавицы деревни — Лирили и Рилири…

… Танец закончился, и девушки побежали в лес. Жители деревни пели, смеялись…

… Пока над лесом не взметнулся тонкий девичий крик…

Рилири открыла глаза. Сон, просто сон. Ничего этого не было…

Стоп!

Все это было. И праздник, и Безликие в лесу, и мертвая Лирили, и разгневанные односельчане, и костер… Всевышний, за что?

"Но тогда… Как же я тогда сейчас жива?"

Каменные стены, занавешенные светлыми коврами, каменный потолок, свет, льющийся из большого окна… Она в каком-то замке!

Но почему она еще жива? Ведь было все — она тогда сгорела. Она не в раю, это точно. И не в аду — там бы не было такого пробуждения. Но где она? И почему она все еще жива?

Рилири встала. Хм, странно, ноги держат — и никаких ожогов. На глаза упало что-то белое, и Рилири машинально откинула назад седую прядь.

"Седую?!"

Нет, не седую — совершенно белую, белее снега. И не только одна прядь стала белой — белой стала вся ее длиннющая, до пола, шевелюра. Но почему? Как? Ее волосы сгорели в первую очередь.

На стене висело большое зеркало, и Рилири осторожно подошла к нему. Она ожидала увидеть следы от побоев, ожоги — но…

На нее из зеркала смотрела чуть-чуть знакомая девушка: безупречный овал лица, высокий лоб, прямой тонкий нос, высокие скулы, матово-бледная кожа. Глаза — как раньше, насыщенно-фиолетовые… но какое-то странное выражение в них. Твердое и решительное. Ресницы и брови — угольно-черные…

"И белые кудри до пят."

На ней длинная, до пола, светло-голубая рубашка. Шея замотана бинтами, но боли совсем не чувствуется.

Теоретически, человек, после того как его сожгут, должен тихонько лежать себе в гробике и не рыпаться. Но Рилири не ощущала себя мертвой — наоборот, она была полна энергии.

"Такого не бывает."

Она тихонько подошла к окну. Голубое, с небольшими белыми облаками, небо и…

Океан?!

Громадный, голубой, отражающий солнечные лучи… Никогда раньше Рилири не видела такого прекрасного океана. Да и…

Она неосторожно прикоснулась рукой к стеклу — и окно распахнулось. В комнату тут же ворвался свежий ветер, и Рилири вдохнула ароматы, от которых она отвыкла давным-давно: влага, соль, водоросли…

За спиной что-то стукнуло, и Рилири оглянулась. В дверях замер невысокий паренек в черном плаще. Он был огненно-рыж, на щеке сиял и переливался бриллиантовый узор. Прищуренные зеленые глаза хитро поблескивали.

— Вообще-то, тебе сейчас полагается лежать в кровати в полуобморочном состоянии, — наконец произнес он. — Но раз ты полностью очнулась и даже можешь ходить, то я рад поприветствовать тебя в замке Черных Магов.

Замок Черных Магов? Это каким ветром ее сюда занесло?

— Меня зовут Рьеро, — представился он. — А тебя?

— Мое имя Рилири, — поклонилась она.

— Ринири… Лирири… Рилили… тьфу! — окончательно запутался паренек. — Слушай, ты не против, если я буду называть тебя Ри?

— Не против, — рассмеялась она в ответ. — Вообще, многие меня так звали. Но как я сюда попала?

— Тебя спас один из наших, — пояснил парень. — Он возвращался с задания и увидел, как кого-то жгут на костре. На подобные вещи у многих наших хроническая аллергия, и он разогнал местных, вытащив тебя из костра. Затем воспользовался Ночной Тропой и быстро доставил тебя к нам, а целители поработали над тобой, и вот — ты жива и здорова. Но за что те люди отправили тебя на костер?

— Они называли меня ведьмой, — помрачнела Рилири. Она опустила голову, и пряди закрыли ей глаза. — Накануне пришли Безликие. Немного, всего двое — но нам и этого хватило. Встретили их я и Лирили, моя сестра. Я как-то могла сохранить себя, а Лирили попала под власть Безликого и убила несколько людей, пока я… не убила ее. Я не смогла ее спасти — а меня за то, что я освободилась от власти Безликого, назвали ведьмой. Дальнейшее тебе известно.

— Не повезло, — мрачно констатировал факт Рьеро. — Ри. Можно осмотреть твою шею? Целители сказали, что возможны какие-то проблемы.

— Смотри, — равнодушно произнесла Рилири.

Она села на кровать. Рьеро уселся на табурет напротив и начал разматывать бинты у нее на шее. Но в какой-то момент он замер.

— Что такое? — безучастно поинтересовалась она. — След от ожога, что ли?

— Знаешь, по какому признаку можно отличить обычного человека от человека, в которого вселился Безликий? — деревянным голосом спросил Рьеро.

— Нет.

— У человека, в которого вселился Безликий, на шее появляются шрамы в виде алых переплетенных линий. На самом деле это древний язык Тьмы, и этот узор означает слова: "Я отдаю всего себя Владыке Тьмы".

Рилири резко обернулась к зеркалу, боясь понять, к чему это сказал Рьеро. И поняла.

У нее на шее была алая вязь переплетенных линий.

В тот же момент к ее шее сзади было подставлено что-то холодное. И обернувшись, она увидела Рьеро, который подставил секиру к ее шее.

Уже два дня она сидела под замком в той самой комнате. К ней почти никто не заходил, кроме Рьеро, по утрам и вечерам приносившего ей еду. Странно, почему он? Судя по всему, он должен ее ненавидеть. Но почему он приходит?

Сейчас она стояла и смотрела на океан. Она никак не могла на него насмотреться — он словно притягивало взгляд…

Даже когда она жила у отца, в столице, ее не пускали к океану. Бродить по городу сама по себе она не имела права — только в сопровождении охраны. А одна…

За спиной дверь хлопнула, и она услышала голос Рьеро:

— Тут с тобой кое-кто хочет поговорить.