— Он кажется монолитным шаром. Но только кажется — его оболочка — быстро движущиеся по орбиталям электроны. Если замедлить скорость изображения…

Иллюзия вновь изменилась. Теперь было ядро и электроны, вращающиеся вокруг него.

— Теперь давайте рассмотрим ядро. Оно состоит из нейтронов и протонов. То же равновесие, кстати говоря, — усмехнулся наставник, — Если смотреть далее, то можно увидеть и более малые частицы, из которых они состоят. Но дело не в этом. На самом глубоком уровне всё это переходит в энергию. Точнее, смесь различных энергий. В случае с углеродом, это будет смесь энергетик Огня и Земли. В нашем слое реальности нет энергий самих стихий — есть энергетики их проявлений — грубые смеси энергий, уплотнённые до состояния материи.

— И что это значит?

— Это значит, что весь окружающий нас мир — Пустота, заполненная уплотнёнными смесями энергий, каждая из которых имеет собственную частоту и длину волны, поскольку энергия обладает свойствами и частицы, и волны.

— Значит, мы все — живём в Пустоте?

— А мы и не живём. Мы существуем. Древнее изречение — я мыслю, значит я существую. Оно, в какой-то мере, оправдано. Ведь для жизни умения мыслить явно маловато. Нужно уметь думать, а это и умение мыслить, чувствовать, творить и выбирать. Если вы не можете, хотя бы одного из этого — вы не живёте. Вы существуете.

— А что нужно для умения выбирать?

— Да, хотя бы, осознание того, что за нас большую часть времени выбирают другие. В начале — родители. Потом — начальство… Но большую часть жизни — эгрегоры, в состав которых мы все входим. У кого-то это одни эгрегоры, у кого-то другие. Но в любом случае — они переделывают наше сознание и восприятие под себя, приводя к тому, что мы, в своих действиях, руководствуемся целями и желаниями эгрегора. Его принципами. Большая часть наших желаний продиктована нам эгрегорами. Это и эгрегор семьи, который даёт нам воспитание и позволяет перенять некоторую часть опыта наших родителей, и эгрегор школы, потом высшего учебного заведения Империи… Но в любом случае, эгрегоры нас программируют. Это и программа на умирание, и программа на те или иные действия… Много чего.

— Значит, эгрегоры — зло для нас?

— Не стоит быть таким категоричным. Сами по себе эгрегоры могут и облегчать жизнь. Например, облегчать восприятие информации при обучении — я про эгрегор школьников или студентов. Причина не в них самих. Сами по себе они не разумны. Нет. Дело в том, что в первичный эгрегор были внесены специфичные программы, которые привели к тому, что люди стали жить мало, гробить себя своими действиями, а их дух, их взгляды, стали походить на взгляды крыс. Мелких вредителей, разносчиков заболеваний.

— А как с этим можно бороться?

— Создавать свои эгрегоры, в программу которых такая информация не закладывалась изначально. И чем сильнее этот эгрегор, тем лучше, ведь остальные — станут расправляться с инородным для них формированием. Такой эгрегор для всей системы в целом, станет чем-то вроде вируса, для иммунной системы организма. Для них такой эгрегор — смертельный враг.

Утром, вспоминая все детали сна, я, вдруг, осознал, что в моей памяти появились новые знания. Это было и то самое иллюзорное заклинание, что использовал наставник, и несколько боевых заклинаний, и даже одно для заметания своих следов на уровне энергий — для сбивания со следа тех магов, кто решится меня преследовать. К тому же, мои тонкие тела в очередной раз претерпели изменения. Они стали ещё более структурированными, крепкими и способными пропускать через себя большие объёмы энергий.

Так же в моей памяти появились знания о том, какими они должны стать, для того, чтобы я мог честно называть себя магом.

За лекциями, медитациями, выходами в тонкие миры и практиками по работе с внутренними энергиями прошло около четырёх месяцев. Заклинания мы все составляли под себя, используя для этого руны. Почему? Да потому, что мало кто может полноценно передать всё то, что вкладывал в заклинание — смысл, чувства, эмоции. Это слишком тонкие, ювелирные знания. Для их полноценной передачи нужно серьёзно поломать личность учащегося, а потом насадить на него матрицу личности Учителя. А такие методы в ордене не приветствовались. Вообще, среди тёмных ломка учеников была редкостью. Чаще всего, магии Тёмного Пути относились к своим ученикам достаточно трепетно, старательно взращивая в них будущих адептов Тьмы — свободолюбивых, гордых, знающих себе цену и понимающих смысл слов Честь и Достоинство.

Кроме того, нас заставляли изучать астрологию, гадательные методы и мантику во всех направлениях и проявлениях. Ведь к ней относились и руны… В какой-то мере…

Затем были экзамены по теоретическим предметам, где каждый из нас должен был сделать расчет и гадание на основе даты, времени и места рождения определённого лица, его пола и расы… Причём использовались реальные разумные с досконально изученной биографией.

Как ни странно, но в нашей группе справились все, получая точность предоставляемой комиссии данных в районе семидесяти процентов…

'Вот тебе и никому не нужная астрология, — мрачно подумал я, выходя из экзаменационной аудитории, — А оказалось, что и карты и звезды могут дать многие знания… Надо будет на досуге провести гадание по своей семье и себе…' Впрочем, несмотря на данный себе зарок, мне таки не удалось уделить внимание этому вопросу.

В конце первого периода обучения нас направили на экзамен… на выживание. И наш командир поехал с нами. Экзамен оказался вполне выполнимым, если у обучающихся есть голова на плечах, Дар и некоторые познания в магии. Суть экзамена была проста — попасть в некий город, найти нужного человека и тихо его убить. Причём, это нужно было сделать так, чтобы никто ничего не понял. Цель находилась в… Хеллинге! Фрейвар!

Поняв кто именно был целью, я не знал, что и думать — радоваться или плакать. С одной стороны — он меня предал, с другой — он многому меня научил. Впрочем, муки совести у меня быстро прошли — Фрейвар очень качественно использовал меня в своих целях, а потом выбросил, когда понял, что я стал опасен.

— Так ты его знаешь? — удивлённо спросил Братислав, когда я сказал нашему командиру о том, что детально осведомлён о крепости Фрейвара, типах его укреплений и некоторых других моментах его охраны.

— Знаю. Я служил в его дружине. Рядовым. Люциан, задумчиво смотревший на меня, усмехнулся и сказал:

— Судя по твоей реакции, отношения с ним у тебя не сложились.

— Да, ты прав.

— Значит, ты не станешь отказываться от задания?

— Нет. Я буду участвовать в акции.

С Люцианом я был на ты. Разница в возрасте у нас была не такой уж и большой, а взгляды почти не различались. Да и темы для праздных разговоров имелись. В конечном итоге, за то время, что я учился в ордене, мы стали если не друзьями, то приятелями. И пренебрегали орденским этикетом, когда это позволяла ситуация. Остальные ученики, смотрели на это удивлённо, но молчали, предпочитая не лезть. Братислав, как-то просветил меня по этому поводу:

— Все считают, что ты нашёл с Люцианом общий язык просто потому, что уже где-то учился, но был выперт куда подальше по каким-то диким причинам.

— А откуда возникло такое мнение?

— Ты более развит энергетически, владеешь добрым десятком уже отработанных заклинаний, а во многих вопросах разбираешься не хуже нашего командира. Вот и считают тебя если не крутым магом, то сильным и опытным точно. Вернувшись к действительности, я посмотрел на Люциана и спросил:

— Когда выступаем?

С тех пор, как я покинул эти места, направившись во владении светлых магов, выполнять задание Фрейвара, почти ничего не изменилось. В крепости не появились новые оборонительные сооружения, дорожные заставы располагались на тех же местах, а часовые менялись с то же очерёдностью. Фрейвар оказался слишком самоуверенным магом. Либо он не верил в моё возвращение с целью мести, либо уже успокоился, либо излишне верил в силу своей дружины.