Среди толпы выделялось яркое пятно. Суокки Стэкхауз — человеческая внучка короля Найла, она была еще одним важным делом на этом Совете, принц удивлялся про себя о том, что это заседание за многие сотни лет было полно сюрпризов, и в душе он даже радовался, что король не смог прибыть и послал его своим представителем, это был знак доверия и уважения, чем принц очень гордился. Конечно, когда Найл позвал его на приватную беседу и рассказал о своей личной просьбе, Достан был несколько ошарашен, нет, он не удивился, что у короля могли быть человеческие отростки, но действительно он был шокирован, когда тот попросил его передать девушке кулон. Что же было такого необычного в этой безделушке? Самое главное, что это была совсем не безделушка, это был пропуск в их мир. Кулон был сделан из зеленого изумруда, и для фейри это говорило очень о многом, о чем не нужно было говорить вслух: среди их народа камни зеленого цвета относились к сердечной чакре, камень так и назывался Анахат, они были связаны биополями друг с другом, цвет симолизировал высокую любовь, соединяя в себе и земное, и божественное. Зеленый цвет изумруда на человеческой земле как бы помогал убрать энергетические препятствия — различия двух миров так, чтобы человек или другое существо могло попасть в мир фейри без осложнений для себя. И вот король презентует этот проводник человеческой девушке…Сказать, что это было странно — это не сказать ничего!

Достан не был на стороне тех агрессивно настроенных фейри, которые были категорично против людей и интимных союзов с ними, но не был он и на стороне, имеющей влечение к людям. Правда, когда принц был помоложе, то проводил много времени, наблюдая за жизнью людей. Про вампиров существовало устоявшееся мнение, что они кровожадные животные, хоть и внешне как люди, но внутренне — бесчеловечные звери, лишенные душ и чувств…лишь потому что они не скрывали своей требующей насилия породы, которую они приобрели у людей, ведь корни всего этого уходили именно в человеческую сущность, и Достан в результате пришел к выводу, что люди намного хуже вампиров, лживее и злее — ведь они всегда скрывали свое нутро, суть убийц и охотников, вампиры же, по крайней мере, имели совесть не прятать своего лица. А что же фейри? Прекрасный до рези в человеческих глазах народ, с красивыми непроницаемыми масками вместо лиц… они тоже были так похоже на людей, и не пили их крови… казалось, их можно бы было поставить высшей расой, расой цветущей, сильной, волшебной… но как говорили в старину, у любой красивой вещицы должен иметься изъян…его народа это тоже коснулось.

Достан полностью отдавал себе отчет в том, что фейри, пожалуй, еще хуже людей, они были настолько безжалостными, или хотели казаться такими, что за многие века стали словно слеплены из безразличия и жажды власти, надменности и холодной красоты. Принц никогда не был полностью таким фейрийским идеалом, конечно, обычаи и традиции своего общества отложили отпечаток на его характер, и он частенько замечал за собой черты сноба, особенно когда был на человеческой земле, но в тоже время без бесконечной палитры эмоций и ощущений он чувствовал себя пустой оболочкой, за эту наполненность Достан уважал людей, и где-то даже завидовал, за это он не любил вампиров, ведь они были доверху наполнены этими ощущениями, только в сотни раз сильнее и обостреннее. Иногда ему казалось, что он бы отдал все, чтобы стать или вампиром, или человеком, но только бы не оставаться навечно бездушной куклой. В моменты внутренней опустошенности, какой-то полной потерянности себя, он выходил к людям и наблюдал за их жизнью. И странным образом заполнял свои дыры их каждодневынми заботами, бытовыми проблемами, человеческой любовью…

Когда он увидел Суокки, его сердце словно что-то кольнуло, укол зависти, ревности?.. она была прекрасным цветком, он сразу увидел в ней красивые черты женщин своего народа, и в тоже время девушка несла в себе людскую природную прелесть, она была словно глоток свежего воздуха, она была полна живительной энергии, словно сама природа смотрела с ее лица… Смотря в ее стеклянные глаза, Достан почувствовал внутреннее удовлетворение от того, что эта полукровка настолько слаба, что не смогла противостоять чарам Калисто, ведь в тот момент вампирша вовсю имела ее мозг, это рассмешило Достана черным смехом. Затем он бросил это дело наблюдать за девчонкой, и на какое-то время упустил ее из виду, но недалго. Совсем скоро он видел только горящие глаза Северянина, когда тот глядел на девушку, он видел как ходят от злости его желваки, как напрягаются вены на руках, чувства вампира были настолько сильны, что принцу показалось, что он может прикоснуться к ним и согреться в них, на доли секунд он оказался захвачен этим водоворотом страсти, чужой…любви.

Он отошел в сторону и ощутил как зависть захватывает все его внутреннее пространство: этот вампир мог иметь все, его законы не запрещали ему взять девушку, к тому же, было похоже, что та и сама не против прыгнуть к нему в объятия, "ну, конечно, чего можно было ожидать от этой провинциалки?…" — надменно рассуждал Достан, его прочили в будущие короли, да, черт возьми, он и был отважным воином, настоящим мужчиной в конце концов! Одного принц тогда не понял, почему Северянин готов был глотку выдрать своему королю ради такой мыши как Суокки? И он стал наблюдать за ней.

Вне всяких сомнений, у сильных мужчин должны быть общие черты, вот и вампира и фейри объединила одна из них: страсть к разгадыванию сложных загадок, опасность однако заключалась в том, что одного эта тайна уже поглотила с головой, и второй, судя по всему, по собственной воле шел в лапы к волку…

— Есть одно очень важное дело — приглушенным голосом начал говорить Достан, заставляя всех присутствующих прислушиваться, он оглядел суперов и задержал взгляд на Эрике, и смотря на вампира, продолжил — Король Найл требует, чтобы его внучка Суокки Стэкхауз под моим конвоем была сопровождена в земли моего народа — закончив, принц не отрывал глаз от викинга, он готовился к этому моменту всю ночь, он желал насладиться и упиться беспомощностью Северянина. На секунды в зале повисла мертвая тишина, никто не смел даже шелохнуться, король продолжал мастерски держать безучастную мину на своем лице, однако внутри его мысли скакали как бешенные зайцы. В принципе, он не был заинтересован в этой девчонке и не видел причин удерживать ее подле себя, но с другой стороны, слишком часто ею интересовались сильные мира сего…и еще оставался Эрик… Фелипэ не успел домыслить, как в одно мгновение стал свидетелем драки.

Нортман резко вскочил со стула, переворачивая стол, и словно пантера прыгнул вверх, набрасываясь на Достана, тот стоял ошарашенный такой реакцией вампира и не успел среагировать, он видел лишь бешенные горящие глаза Нортмана, жестокий оскал, и занесенные в одном желании — убить, руки. Вампир схватил его за горло и сжал обеими ладонями, приподняв над полом, он стискивал хватку все сильнее и сильнее, а Достан лишь судорожно хватался за белый мрамор кожи, соскальзывая пальцами вниз, и снова пытался спасти себя, ему не хватало воздуха и казалось, что вены в горле уже лопнули, все внутри горело и требовало кислорода, он стал терять сознание и плохо соображал, в этот момент рядом с вампиром оказался король.

— Отпусти его, Нортман!! — скомандовал он, приблизив клыки к лицу вампира, Эрик не ослабил смертельное объятие, тогда Фелипэ раскрыв рот с молниеносной скоростью впился в мягкость руки викинга, инстинктивно вампир разжал ладонь и в его глазах забрезжил маленький огонек разума — Я сказал, ОТПУСТИ ЕГО!!! — угрожающе прошипел король, и Нортман еще сильнее сжав горло здоровой рукой на последок, вмазал правой тому по носу и отбросил с силой в соседнюю стену. Тот стукнулся головой о камни, словно кукла, и спол вниз.

— Она никогда не будет твоя!!! — Эрик резко метнулся к сопернику, склонился перед ним на колено и проговорил, глядя прямо в замутненные глаза Достана — Суокки навечно принадлежит мне!