Фигура в чёрном неторопливо удалялась, но Ричард всё никак не мог заставить себя отвернуться. Он смотрел Седрику вслед, пока тот не скрылся за поворотом. Смотрел, хватал ртом воздух и потирал ноющее запястье, пытаясь понять, привиделся ему странный диалог или нет.

Впрочем, скорее всего, действительно привиделось. Теперь Ричард понимал: Змеиного Фантома нужно отыскать как можно скорее. Потому что иначе он попросту рехнётся.

В лицо било яркое полуденное солнце. Ричард сонно поморщился, прикрывая рукой глаза. Он не помнил, как вернулся домой, как оказался в собственной кровати. Вот они с Седриком идут по дороге, потом тот удаляется… Провал, вплоть до нынешнего утра.

Сесть удалось с трудом. Голова кружилась, во рту расположился филиал пустыни Сахара. Может, он вчера попросту перегрелся? Если при такой жарище торчать в библиотеке, где в последний раз проветривали ещё до твоего рождения, волей–неволей свалишься с какой–нибудь малоприятной дрянью. Ричард задумчиво почесал запястье и побрёл к холодильнику — срочно требовалось выпить чего–нибудь освежающего. На дверце он обнаружил записку:

«Рикки, сегодня мы с Джей снова пойдём в пещеры. Ты вчера сонный, как муха, приполз, так что будить не стали. Ты не заболел? Я оставила тебе лекарство в ванной, выпей. Лесли».

После текста красовалась пририсованная маркером обеспокоенная рожица. Ричард невольно усмехнулся, несмотря на то, что голова грозила расколоться напополам. Так плохо ему было только однажды, и то тогда головная боль и тошнота были лишь досадными последствиями похмелья. Эмоции притупились. Даже при виде аккуратно застеленной кровати сестрёнки он смог только слабо усмехнуться: как же она беспокоилась, если не убежала, оставив одеяло, простыни и подушку в привычном скомканном состоянии!

Спотыкаясь на каждом шагу, Ричард добрался до ванной. Как же башка трещит… На краю раковины пристроилась небольшая круглая таблетка, сильно пахнущая лимоном и мятой. Запахи ощущались особенно остро; горло сдавила тошнота. Трясущимися пальцами он отправил таблетку в рот, проглотил, не запивая — и тут же, закашлявшись, кинулся к унитазу.

Когда рвота прекратилась, и в самом деле стало немного легче. Ричард выпрямился, пытаясь вспомнить, что он планировал на сегодня. И планировал ли хоть что–то? Деньги у них пока что есть, да и вряд ли туристам понравится шатающийся от слабости экскурсовод, перманентно пребывающий на грани обморока. Ведь было что–то… что–то очень важное, так не вовремя забывшееся. Ричард выпрямился и уставился на своё отражение в заляпанном зубной пастой зеркале над раковиной, словно надеялся увидеть там ответ. Но, кроме привычной покосившейся двери и болезненно–бледного, отливающего синевой лица там не отразилось ничего.

Так. Вчера он ходил в библиотеку, видел миссис Хилл… Может, глюки и головная боль — последствия удара по голове? Почесав отчаянно зудящее запястье, он вытер рот, снова поднял голову — и шарахнулся к двери, едва не упав. Отражение смотрело на него широко распахнутыми глазами, чуть приоткрыв рот и нервно ощупывая отчего–то окровавленный подбородок. Откуда взялась кровь?! Только что её не было, только что…

Взгляд упал на отчаянно зудящее запястье — и Ричард нервно рассмеялся. Однозначно нужно меньше слушать мистическую чушь сестрёнки: ему Бог знает что в голову взбрело, а на самом деле всего–то расчесал до крови. Никакие призраки по его душу являться не собирались, отражение не спешило замирать в одной позе, и за спиной не возникали страшные чудовища. Нужно всего–то промыть, потом — заклеить пластырем…

— Так, где же это, где же… — Ричард продолжал мямлить что–то неразборчивое. Лишь бы не молчать. Звуки слышались приглушённо, как сквозь толщу воды. Он снова вдохнул как можно глубже, после чего поспешил в комнату. Открыл окно. Внутрь дома сей же час залетела приблудная пчела, но сейчас он обрадовался насекомому, как дорогому гостю. Хоть какой–то звук, кроме собственного голоса. Шаги прохожих, шум проезжающих машин…

Неожиданное воспоминание на огромной скорости врезалось в память. Лесли! Он же не успел предупредить её, что лучше не заходить в пещеры, не успел сказать самое важное. Ричард тряхнул головой. Что–то здесь не так. Откуда эта каша в голове? Откуда странное чувство, будто окружающий мир — плохо прорисованная декорация, которую, кажется, ткнёшь пальцем — и свалится, обнажив запылённую серую стену. Может, это всё — продолжение сна? А что, сны всякие бывают. Например, как–то ему привиделось, что у него один за другим выпадают все зубы. Правда, тогда ничего не болело. Ричард потёр голову. Нет. Во сне не может быть настолько плохо.

Нужно идти в пещеры. Нужно найти Лесли.

Энтузиазма хватило, впрочем, лишь на то, чтобы с трудом доползти до входной двери, открыть её — и повиснуть на косяке, жадно глотая горячий воздух, давясь им. Голова кружилась. Куда он в таком состоянии дойдёт? Хорошо, если не упадёт по дороге. Ричард упрямо стиснул зубы. Да пусть хоть сто раз упадёт, но доберётся до входа в подземные туннели, разыщет там сестру…

Ещё несколько шагов. Земля попыталась уйти из–под ног, и лишь подвернувшийся почтовый ящик помог избежать падения. Выдохнув, Ричард попытался выпрямиться. Что это там торчит? Газета?

Скорее по привычке, чем из желания почитать очередной поток мыслей очередного графомана со стажем, он потянул листок на себя. Буквы плясали, менялись местами. Тем более ярко отпечаталось в сознании название статьи.

«Яд Змеиного Фантома»

Сфокусировать взгляд получалось с трудом. «Нервно–паралитический яд»… «Перерезанное горло — лишь метка, умирали жертвы раньше»… И острая мысль, с размаху воткнувшаяся в мозг: всё сходится. Змеи. Чёрная змея на пляже. Символ в виде змеи, пожирающей собственный хвост. Седрик. Седрик знал, как обращаться с такими тварями, не испугался, не попытался действовать на расстоянии — перехватил змею в прыжке, хладнокровно отрезал ей голову…

Мысли сбились в ком. Если бы их можно было пощупать, они точно напомнили бы жвачку — упругую, липнущую к пальцам. Подозрения… подозрений больше не было. Появилась уверенность. Совпадения? Нет. Не может быть так много совпадений. Не так много.

Ричард скомкал газету, швырнул под ноги, стиснул зубы. Фантом найден, но от этого не легче. Он рядом. Слишком близко к Лесли. В полиции выяснят, кто он и отчего выдаёт себя за давно покойного человека. А сейчас нужно собраться с силами — и дойти, не обращая внимания на вернувшееся головокружение.

Даже если вчера ему не привиделась чёрная лента, скрывавшаяся в рукаве чужого плаща. Даже если он отравлен тем же самым ядом, что погибшие девушки.

Главное — дойти…

Если бы загробный мир существовал, то там, наверное, было бы так же темно. Голоса… голоса где–то вдалеке.

— … Принимать трижды в день, после еды, в течение недели. Запомните: если он откажется принимать лекарства, последствия могут быть непредсказуемыми.

— Как скажете, доктор, — голос сестры звучал преувеличенно строго и почтительно. Она ли это вообще, или очередная шутка сознания?

— Если надо будет, я ему эти таблетки силой в горло запихну! Ам–ам — и все дела!

Нет, всё–таки точно Лесли… Лесли! Он шёл поговорить с ней. Потом мир отчего–то расплылся яркими пятнами. А после не осталось ничего — только пульсирующая темнота, сквозь которую он до сих пор силился различить хоть что–то. Казавшийся нерушимым чёрный покров расступался, уступая место привычным очертаниям и цветам родного дома. Краем глаза Ричард уловил быстро исчезнувшее белое пятно — спину удаляющегося врача. Затем последовал ощутимый тычок в плечо:

— Эй, Рикки, а ну живо подъём! Помрёшь — я тебя прибью!

Лесли в своём репертуаре. Ричард попытался улыбнуться, окончательно приходя в себя. Сознание прояснялось. Убедившись, что её слышат, сестра торопливо стёрла с лица обеспокоенное выражение и принялась самозабвенно пилить «больного»: