Всё же, кто этот человек? И если он, по его же словам, так часто появляется в Кровавом Гроте, то как удалось ни разу с ним не пересечься до сегодняшнего дня?

— Эй, Рикки, ты с нами? — Лесли щёлкнула пальцами, привлекая внимание старшего брата. — Сидишь, как будто тебе инопланетяне мозг вытащили и на опыты забрали.

Сестрица в своём репертуаре. Ричард тряхнул головой, надеясь, что всё ненужное само из неё вывалится.

— Когда вы были в Кровавом Гроте, вы никого не заметили? В смысле — до моего прибытия? Там должен был быть ещё один человек.

— Ты о чём, братец? — Лесли состроила скорбную мордашку, словно показывая, что ему уже ничто не поможет. — Разумеется, мы были одни. Потом ты приплыл, и те четверо…

— Трое, — поправил Ричард и, заметив недоумённый взгляд сестры, настойчиво повторил. — В моей группе было три человека.

— Нет, ну я слышала, что иногда жирдяев считают за двух людей и тому подобное, но чтобы наоборот — это впервые! — Джей захихикала. Добро пожаловать в самый страшный кошмар: была одна сестрёнка, стало две, и обе — легкомысленные и, чего уж греха таить, слегка глуповатые существа.

— Со мной в Кровавый грот прибыли три человека. Муж, жена и их сын. Больше никого.

— А тот тип, с которым ты разговаривал? Симпатичный, кстати! — Лесли мечтательно вздохнула, но из сладких грёз её вырвала Джей:

— Не идиотничай! По–моему, это вообще была девчонка.

Час от часу не легче. А Ричарду только–только показалось, что он определился хотя бы с половой принадлежностью незнакомца.

Лодка легко стукнулась о причал, и Лесли выскочила на берег первой. Следом за ней устремилась и Джей: быстро забыв о расспросах, они принялись болтать о какой–то девчачьей ерунде. Кажется, о том, как из ракушек и лески сделать «клёвый браслетик».

Первым, что Ричард увидел, подойдя к дому, была дверь. Нет, не входная, а намалёванная на стене чёрной краской. Острый химический запах подсказывал: краска свежая.

— Совсем маньяки офигели! — фыркнула Лесли. — Убивали бы себе по–тихому и убивали, а вот чужие стены пачкать — это уже наглость! Теперь ещё отмывать…

В голове — хаос. Вспоминалась сегодняшняя газета, обрывки фраз из статьи об очередной жертве. И дверь. Точно такая же дверь, нарисованная прямо над брошенным трупом.

— Лесли, — Ричард вдохнул глубже и сжал руки в кулаки, — Иди домой. Я сам отмою.

— А тебе не кажется, что вдвоём… — начала было сестра, но, натолкнувшись на строгий взгляд, тяжело вздохнула, надула губы и скрылась в доме. Джей последовала за ней.

Чёрная дверь. Может, чья–то глупая шутка? Если бы он хоть на мгновение выпустил Лесли из поля зрения, подумал бы: она сама намалевала картинку, чтобы в очередной раз подразнить «параноика Рикки». Но ведь они вместе уходили из дома, а после она и Джей готовились к явлению «призрака» в Кровавом Гроте. Хотя кто знает, не завела ли Лесли себе ещё пару–тройку таких же ненормальных друзей, которые не боятся вполне реальной опасности?

Конечно, это было глупо — елозить по ещё не высохшей краске тряпкой. И руки, и тряпка быстро почернели, но дверь не желала оттираться, лишь превратилась в мутно–чёрное пятно. Но Ричард, упрямо закусив губу, продолжал водить вверх–вниз. Сейчас почему–то казалось важным не очистить стену, а избавиться от рисунка. Потом можно будет просто купить краску и закрасить поверх. А сейчас нужно убрать проклятую метку.

Что, если таким образом убийца отмечает дома будущих жертв? Что, если сестре действительно угрожает опасность? Кровь стучала в висках, словно норовя выплеснуться. Чтобы какой–то ублюдок посмел угрожать Лесли?.. Пусть сначала перешагнёт через труп её брата.

Под ногами промелькнула небольшая тень, настолько быстро, что Ричард не успел разглядеть, что это именно было, но больше всего оно походило на длинную, чёрную и блестящую ленту. Движущаяся лента скрылась за углом, и он, не до конца отдавая себе отчёт в том, что делает, бросился следом. Мелькнула странная мысль — что это стекающая краска превратилась в живое существо и теперь норовит удрать к своему хозяину, разумеется, чтобы после вернуться. Ричард заглянул в подворотню, но никого не увидел, лишь на мгновение показалось: вдалеке мелькнули знакомые светлые волосы. Уходит!

Рядом загорелся фонарь, разгоняя сгущающийся полумрак. Там, в глубине подворотни, не было других проходов — лишь стена соседнего дома да мусорный бак. Ричард, вспомнив недавние мысли, сжал чёрную тряпку и невесело усмехнулся. Что за чушь! Любым странностям легко отыщется более–менее правдоподобное объяснение. Похоже, Лесли права: он и в самом деле сходит с ума.

Новый день оказался даже жарче предыдущего. Надежда на хотя бы малую долю прохлады не оправдалась. В такую погоду лучше пристроиться не на пляже, а возле киоска с прохладительными напитками и мороженым — глядишь, кто–нибудь купит в нагрузку к ледяной бутылке минералки чёртов магнитик или открытку.

Ричард толком не мог понять, что ему не нравится в высиживании задницы возле столика с сувенирами больше: то ли сам факт, что в такую погоду на пляж выползет только суицидник или приблудный русский турист, то ли оставшаяся дома в одиночестве сестра. Ведь и дураку же ясно: она не станет сидеть под замком. Смоется куда–нибудь, неважно куда, лишь бы навстречу приключениям. И хорошо, если снова вместе с Джей, а не в гордом одиночестве. Она слишком легко увлекается всякой чушью. Помнится, четыре года назад, когда ей было тринадцать, а самому Ричарду — девятнадцать, и их прямо–таки изводила социальная служба, требовавшая сдать несовершеннолетнюю девочку в приют, она сбежала из дома, заставив старшего брата изрядно побеспокоиться. Нашёл он её в соседнем городке на побережье: как оказалось, Лесли вместе с кучкой таких же авантюрных детишек отправилась на поиски какого–то древнего индейского сокровища.

— А вдруг оно действительно есть? — плакала сестрёнка, когда он забирал её домой. — Тогда у нас было бы много денег, тебе не надо было бы работать! И от нас бы все отстали.

Нет, что ни говори, в основном она даже глупости делает из самых благих намерений.

Кажется, от жары даже волны обленились: знай себе, вылизывали кромку берега, причал, прибрежные скалы… Под ногами — мокрый рыжеватый песок. Помнится, когда Лесли была маленькой, она часто играла на пляже, твердя, что это — поверхность Марса, а она — бравая космическая пиратка. Сестрица выросла, а игры не прекратились.

Лениво скользя взглядом по пляжу, Ричард вдруг заметил брошенный кем–то неподалёку кусок чёрной ленты. Как ни странно, ленту не уносило частыми порывами жаркого ветра: очевидно, её присыпало сверху песком. Сердце заколотилось быстрее. Не та ли это штука, которую он видел накануне вечером? Ведь он точно что–то видел — такое же чёрное и блестящее! Лучше выбросить эту штуку куда подальше.

То и дело оглядываясь в сторону прилавка, Ричард приблизился. Чёрная лента, словно почувствовав чужой взгляд, стремительно свернулась кольцом и подняла голову. Нет, вовсе не лента — змея! Довольно крупная змея с переливающейся тёмной чешуёй. Несостоявшийся борец с загрязнением пляжей замер, вспоминая: змеи нападают лишь тогда, когда чувствуют угрозу. И откуда тут только взялась эта тварь?!

— Хорошая змейка, хорошая… — скорее для самоуспокоения повторял Ричард и медленно пятился назад. Как назло, пляж пуст. Никого. И ничего, что можно было бы использовать как оружие. И товар не бросишь… чёрт!

Тварь приподнялась и угрожающе зашипела, разевая абсолютно чёрную пасть. Нет, эта не попытается убраться с дороги, скорее — нападёт. Но как драться с такой дрянью?! Тонкая, но длинная, пара метров, не меньше… Может, упасть на песок и притвориться мёртвым? Тогда она не нападёт, тогда…

В ушах зазвенело, перед глазами принялись мелькать мушки. Легко говорить, что не боишься змей, если ни разу в жизни к тебе не приближалась такая громадина. Только бы отойти ещё немного. Вдох. Выдох. Только бы не дать ей наброситься.