Мастер Зафар слушал очень внимательно, покачивая головой в знак согласия тогда, когда излагаемые Фархадом факты совпадали с его стройным логическим представлением о порядке, существующем в этом мире, и ложились в канву его убеждений, основанных на огромном объеме знаний и большом жизненном опыте.

— Что ты намерен делать теперь? — спросил он Фархада, когда тот умолк.

— Я думаю, что нам стоит нанести визит пери и узнать их мнение обо всем этом. А также выяснить, не сохранилась ли у них информация о джинне Ахроре и не знают ли они, как можно с ним справиться.

— Хорошая мысль, — согласился Зафар. — Пери могли бы нам помочь, конечно, если захотят это сделать. Вести с ними переговоры будет непросто… А ты не думал обратиться к джиннам, Фархад? — при этих словах мастера свет в пещере как будто слегка померк, и от ее стен повеяло холодом.

— Ты же знаешь, Зафар, что с джиннами очень сложно найти общий язык. Мы их не понимаем, да и они нас, впрочем, тоже не стремятся понять. Атмосфера мира джиннов непригодна для людей. Мы не выдержим там больше пяти минут. Как за это время успеть найти нужного нам представителя от их народа и обо всем с ним договориться, я не представляю.

— Знаю, Фархад, знаю. То, что тысячу лет назад пери Фароат смогла уговорить джиннов прийти на помощь ее миру, является событием из ряда вон выходящим. Я думаю, что это был последний раз, когда пери и джанниды находились в контакте с джиннами, — Зафар приложил ладонь ко лбу и удрученно посмотрел на сидящих перед ним ребят.

«Почему судьба нашего мира, да и не только нашего, а всех миров нашей Вселенной находится не в руках облеченных властью государственных мужей, не в руках сильных полководцев, а в руках молодого принца, который не расстается с путеводной книгой, и в руках этой юной Избранной? — подумал мастер. — Почему нити судьбы сплелись именно таким образом? Кто стоит за всем этим?»

Он не знал ответа на свои вопросы. Он не мог изменить судьбу этого мира, равно как и не мог изменить судьбу отдельно взятого человека. Он мог только повлиять на них и, приложив свои знания и опыт, помочь им выполнить свой долг и пройти до конца свой путь по дороге жизни, которую они выбрали каждый сам для себя.

— Что я должен сделать, Фархад? — спросил Зафар, понимая, что сидящие перед ним люди пришли сюда не для того, чтобы сообщить ему о происходящих в мире событиях.

— Нужно обучить Избранную Дильфузу искусству перемещения, чтобы она смогла перенести нас в мир пери. Никто лучше тебя не сможет это сделать, Зафар.

— Когда вы собираетесь туда отправиться? — произнося это, мастер оценивающе посмотрел на Дильфузу.

— Завтра, на рассвете, — ответил за нее Фархад. — У нас мало времени. Равновесие может пошатнуться в любой день. Ты и сам это прекрасно знаешь и чувствуешь, Зафар.

— Ты хочешь, чтобы я меньше чем за сутки передал все свои знания об искусстве перемещения абсолютно неопытному и ничего не знающему об этом человеку. Ты хочешь, чтобы я развил у нее необходимые навыки и успел проверить их на практике. Ты хочешь, чтобы я научил Дильфузу языку джаннидов, дабы она могла понимать, что написано в путеводной книге. И чтобы я научил ее, как правильно пользоваться книгой и талисманом. И это все за оставшуюся половину суток. Я правильно тебя понял, Фархад?

— Да, Зафар, именно это я и прошу тебя сделать. И даже не прошу, а настаиваю, — в голосе Фархада почувствовалось небольшое напряжение. — У нас нет больше времени. Нам нужно найти правильное решение — как спасти наш мир. Для этого нам необходима помощь пери. А чтобы получить эту помощь, нам нужно туда попасть уже сейчас. Потому что если мы по какой-то причине не сможем получить помощь от пери, то нам придется искать другие способы борьбы с джинном. И времени для этого у нас почти не останется, — Фархад говорил и держался очень сдержанно, но его синие глаза потемнели и стали почти черными. В какой-то момент Дильфузе показалось, что от них начала исходить энергия, которой можно было бы передвигать предметы с одного места в другое.

— Я не успею, Фархад, — ответил ему мастер, твердо и бесстрастно. — Извини, что вынужден тебя разочаровать. Обучить искусству перемещения за то время, которое ты мне определил, невозможно.

— Значит все, что мы можем сделать, это остаться сидеть на месте и наблюдать за тем, как рушится наш мир, — также холодно и бесстрастно подытожил Фархад.

— Я не согласен! — воскликнул принц Рустам. — Мы должны подняться на борьбу с джинном и найти способ его уничтожения! Мы для этого искали вас, джаннидов. И для этого мы сидим сейчас здесь с вами!

— Рустам! — Дильфуза попробовала взять принца за руку, но он вырвался и вскочил со своего места.

— Вы должны придумать способ борьбы с этим джинном! — закричал он в отчаянии двум почтенным людям, сидевшим перед ним, по спокойному виду которых невозможно было определить, насколько сильно они ему сопереживают. И вообще, есть ли у них какие-то чувства к тем несчастным, которые в скором времени должны стать жертвами агрессии визиря Хамида и его джинна Ахрора.

— Чтобы обучить Избранную перемещаться между мирами, нужно больше времени, хотя бы несколько дней. Как минимум три дня, — строгим тоном произнес Зафар.

— Если бы можно было уложить эти три дня в оставшиеся двенадцать часов… — с полной безнадежностью в голосе сказала девушка.

— Да, Дильфуза. Если бы мы могли растянуть двенадцать часов на три дня, то, скорее всего, это был бы выход из положения. Но это, к сожалению, невозможно даже для джаннидов. Так ведь, Зафар? — спросил Фархад, с болью в сердце смотря на беспомощно стоявшего перед ним принца и ожидая приговора мастера.

Но Зафар молчал.

— Это ведь невозможно, не так ли? — переспросил Фархад, повернувшись к мастеру.

По лицу Зафара невозможно было понять, о чем он думает и что он переживает. Но взгляд его глаз стал другим. В них начали разгораться лукавые огоньки, которые становились все больше и ярче.

— Или я не прав, Зафар?.. — вопрос Фархада повис в воздухе.

— Азамат, сбавь скорость! — крики Сардора разносились по всей округе, заставляя живущих рядом соседей поднимать вверх головы в поисках возмутителя спокойствия.

Соседский мальчишка катал его на ковре, выписывая виражи невероятной сложности, летая над своим домом и домом своего соседа, джаннида Фархада. У Сардора от крутых, почти вертикальных подъемов и таких же стремительных спусков сердце убежало в пятки и никак не хотело возвращаться обратно, туда, где ему положено было находиться.

— Я уже накатался, спасибо, — Сардор почти лежал на ковре, боясь пошевельнуться, и изо всех сил боролся с головокружением и подкатывающими приступами тошноты.

— Хотите вместе со мной поуправлять ковром, дядя Сардор? — бодро спросил у него Азамат.

— Нет, не хочу, — простонал Сардор, чувствуя, что еще немного — и жизнь покинет его тело. — Высади меня скорее, пожалуйста.

— Хорошо, — радостно откликнулся малыш и на всех парах полетел к посадочной площадке на крыше дома Фархада.

Сардор сполз с ковра и опустился на колени. Он ощущения неподвижной каменной поверхности под ногами и руками он испытал такое облегчение, какое до этого никогда в своей жизни не испытывал.

Азамат заприметил их, когда они возились с землей и растениями, пытаясь привести в порядок сад. Он подлетел познакомиться поближе со своими новыми соседями и спросил, не требуется ли им какая-либо помощь. На вид ему было лет восемь, но кто знает, какой может быть реальный возраст у джаннида, пусть даже у такого маленького мальчика, каким казался Азамат.

— А ты не мал для полетов на ковре? — спросил Кахрамон у него, когда тот, наверное, в десятый раз медленно проплыл мимо них, наблюдая за тем, как они охорашивают сад и цветник перед домом Фархада.

— Настоящий джаннид может летать уже с самых пеленок, — гордо ответил Азамат. — И потом, у меня ковер повышенной безопасности. На нем установлено очень сильное защитное поле.