В библиотечном каталоге оказалось очень много карточек с ключевым словом пирамида. Здесь были книги о том, как они строятся, история и описание всех существующих в настоящее время пирамид. Были книги о символике, связанной с пирамидами, а также ссылки на пособия по геометрии и прикладной математике.

Он просидел в библиотеке всю ночь и пересмотрел огромное количество трудов разной давности. Помощники за это время сменялись два раза, обессилев от выискивания нужных источников среди растянувшихся в ширину и высоту длинных и высоких рядов полок. Но нигде не было ни какого-либо изображения, похожего на предмет, который визирь приобрел днем на центральном базаре Аджента, ни упоминания о подобной вещи. Из общей информации о пирамидах было понятно, что они использовались для того, чтобы в них что-то помещать: как идеальные хранилища для сокровищ или ценных и важных предметов. У всех таких пирамид было широкое основание и постепенно сужающаяся к вершине форма.

«Если в моей пирамидке что-то было спрятано от внешнего мира, то, возможно, ключ к открытию нужно искать на ее вершине», — подумал визирь. Он захлопнул страницы очередного фолианта и устало протер глаза.

— Хватит на сегодня, — сказал себе Хамид.

Когда он поднялся в свой кабинет, было еще темно. Визирь вышел на веранду, чтобы вдохнуть прохладный воздух, насыщенный запахами ночных цветов. Было тихо, как обычно бывает в предрассветный час. Но далеко, на востоке, горизонт начал понемногу светлеть. Хамид вернулся в кабинет, подошел к столу и взял в руку пирамидку. Он снова внимательно ее осмотрел прищуренными от бессонной ночи глазами. Потрогал все грани, особенно вершину пирамидки и снова не нашел в ней ничего особенного. Он сел за стол, продолжая держать ее в руке перед собой, и тяжело откинулся на спинку кресла. Он не заметил, как закрыл глаза и провалился то ли в дремоту, то ли в забытье. Раскатистые звуки вернули его к действительности. Хамид вздрогнул, судорога пробуждения прошла через все тело. Его свесившаяся на грудь во время сна голова дернулась и плавно поднялась. Он открыл глаза и прислушался.

— Х-х-р-р-р-р-о-р-р-р-р-р-р-р… — звук раздался снова, непонятный, на очень низкой частоте, тревожный и пугающий.

Визирь не мог понять, откуда он идет. Нет, не с улицы. И не от двери, закрывающей вход в кабинет от дворцового коридора. Днем там наблюдалось постоянное движение. Но сейчас было еще слишком рано. Все обитатели дворца падишаха спали крепким сном. И для очередного обхода стражи тоже еще не пришло время. В правой руке визиря, которую он расслабленно свесил с подлокотника своего рабочего кресла, по-прежнему находилась пирамидка. Он медленно поднял руку, чтобы положить вещицу на стол, и от увиденного так резко вскочил с кресла, что выпустил ее из рук, и она с глухим стуком упала на поверхность стола. Верхушка ее при этом как будто надломилась и сдвинулась вокруг оси пирамиды. До этого иссиня-черная, она сейчас горела огненно-красным цветом и два, нет, три, нет, — о ужас! — четыре глаза яростно смотрели с поверхности каждой ее грани.

— А-а-х-х-х-р-р-р-р-о-р-р-р-р-р-р-р… — уже громче, со всех сторон навалился на визиря ужасный рокот. Он стиснул ладонями голову, закрывая уши, но звук не затихал. И тут Хамид понял, что пугающий звук приходит к нему не извне, а гремит в его собственной голове, заставляя вибрировать кости черепа и сжимать до боли зубы.

— А-х-х-р-р-о-р-р-р-р-р… А-х-р-о-р-р-р-р… А-х-р-о-р-р-р… — визирь начал различать, что это не просто рокот и беспорядочный набор звуков. В голове его рождалось слово, даже не слово, а как будто чье-то имя.

«А-Х-Р-О-Р», — пять букв ярко вспыхнули и продолжали гореть перед внутренним взором Хамида. Глаза из пирамиды пристально смотрели на него, смотрели все четыре и, казалось, вот-вот просверлят его насквозь.

«Ахрор», — мысленно повторил визирь.

Усилием воли он отнял руки от головы и, превозмогая страх, положил на ладонь пирамидку. Слегка покрутил верхушку и понял, что она действительно могла вращаться вокруг своей оси и сдвигаться в разные стороны, как маленькая крышка. На чем она держалась, было непонятно. Как будто она притягивалась, как магнит, к остальной части этого загадочного предмета. Высота ее составляла третью часть от высоты всего изделия. Он сдвинул верхушку, чтобы восстановить первоначальный вид предмета, она защелкнулась и тут же слилась с остальной поверхностью. Пирамидка закрылась. Звук стал тише, напряжение рокота ослабло, но не прекратилось. Глаза по-прежнему смотрели прямо в лицо визирю, неумолимо и бесстрашно, каждый с поверхности своей грани.

— Ахрор, — тихо произнес визирь.

Глаза в пирамидке заметались в своих плоскостях, но выйти не могли, как будто что-то их держало. С бьющимся сердцем, дрожащими от напряжения пальцами визирь сжал верхушку пирамиды и сдвинул ее. Она на удивление легко поддалась и плавно отъехала в сторону, удерживаясь на нижней части пирамиды лишь одним ребром и обнажив гладкий ровный срез. Никакой полости внутри пирамидки не оказалось, она была вся выточена из цельного куска камня. Но как в таком случае двигались глаза внутри? Где они находили пространство для перемещения?

— Ахрор, — уже громче повторил визирь и положил открытую пирамидку на стол.

Он сделал это движение непроизвольно, но именно это сохранило ему руку. Потому что как только он произнес это слово, из центра пирамидки вырвался столб огня такой силы, что чуть не пробил потолок кабинета. Ничего не опалив, не издав при этом ни единого звука, в абсолютной тишине. В кабинете стало жарко, все пространство комнаты заполнила черная, похожая на дым, но без запаха, бесплотная субстанция. Хамид протер глаза, но видимость вокруг не улучшилась. Он не знал, куда идти. Окруженный черной, как ночь, материей, он потерял ориентацию в пространстве своего кабинета. Красный глаз плавно возник прямо перед лицом визиря, колеблясь в складках черного дыма. Слева и справа от него возникли еще два глаза. Визирь сделал шаг назад и на всякий случай повернул голову. За его спиной колыхался еще один, четвертый, красный глаз. Визирь Хамид не помнил, сколько прошло времени. Он стоял в жуткой тишине, в полном мраке, окруженный четырьмя страшными глазами. Он начал понимать, что пирамидка, возможно, использовалась не для того, чтобы скрыть от людей что-то находящееся внутри нее, а для того, чтобы защитить окружающий мир от воздействия того, что в ней спрятали.

— Что происходит?.. Кто вы?.. — спросил визирь, когда наконец-то к нему вернулся дар речи.

— Ты звал меня, хозяин, — низкий, тяжелый голос раздался одновременно со всех сторон.

— Кто ты? — снова, но уже резче, спросил визирь Хамид. Он не привык произносить один и тот же вопрос дважды.

— Ахрор! — прозвучало со всех сторон.

— Что такое Ахрор? — нащупав край стола, визирь присел на него.

Страх начал отступать, и на смену ему пришло раздражение и злость от непонимания того, что происходит вокруг. Внезапно черная субстанция, заполнившая пространство комнаты, начала сжиматься и уплотняться. Она приняла форму очень высокого человека в длинном черном бесформенном плаще; голову незнакомца прикрывал черный тюрбан, под которым горели ярким огнем два красных глаза. Черная субстанция в человеческом облике плавно прокрутилась вокруг своей оси, собрав остатки развеявшегося по всему кабинету дыма, и повернулась лицом к визирю. Он успел заметить, что еще два красных глаза расположились на затылке той части этой странной фигуры, что можно было условно назвать головой. Незнакомец взмахнул рукой, приподняв при этом полы своего длинного черного одеяния, прижал ее к груди и сделал небольшой поклон, не отводя при этом горящего взгляда двух передних глаз от визиря. В кабинете стало светлее, проявились очертания знакомых предметов. Из открытого выхода на веранду в кабинет подул свежий утренний ветер. Стало видно, что ночные сумерки на улице начали растворяться под наплывом энергии восходящего солнца.

— Ахрор — это я, хозяин, — пророкотала черная субстанция. — Я — джинн. Я долго ждал, когда меня выпустят на свободу.