Группа Пашкевича постоянно движется, все дальше и дальше уходя от границы МОГКР.

Утром в нашей деревеньке обнаруживаются следы, в снегу, совсем недавно оставленные, и Андрей долго бьет себя по лбу и укоряет, что заснул на дежурстве:

— Тут кто-то проходил — сказал он мне, будто мне без него видно не было, указывая рукой на снег — большая группа, человек десять! Вполне возможно, что это была группа Пашкевича.

Я думаю о том, каким образом вдруг Павлов стал таким следопытом, что смог на глазок определить сколько тут прошло людей.

— Ну и хорошо! — Павлов, посмотрев на меня резко повернулся и зашагал по следу — группе поддержки мы сообщим, когда они выйдут с нами на связь, что ушли в преследование.

Павлова явно тянет на подвиги, что мне в принципе не очень нравится. Я бы предпочел подождать настоящих профессионалов, во всяком случае, как их нам презентовали, а не идти за отборными вооруженными головорезами явно в поисках приключений на свои тощие задницы. И приключений, кстати, весьма серьезных!

Но Павлов меня не слушает. Да что и говорить — он выспался, и теперь ему очень хорошо и его тянет на подвиги, видимо он надеется реабилитироваться за промах, совершенный им в Маленькой Республике с Пашкевичем:

— Если мы выйдем на них неожиданно — говорит он мне, когда мы, «преследуя Пашкевича» удалились от деревни уже на пару километров — у нас будет серьезный шанс быстро уложить всех боевиков и разоружить Пашкевича!

«Вот те раз!» — подумал я тогда, до этого мне казалось, будто Павлов хорохорится, но чтобы вот так — явно нарываться на неприятности! Это было уже слишком.

Тем не менее — что я мог возразить ему? Хорошенько подумав, я решил, что если уж Андрей у нас такой герой, то, случись что, если мне возникнет явная угроза, я буду думать прежде всего о себе, а Павлов — уж пускай как знает действует. Подставлять свою голову под пули в этом деле я явно не намерен.

Уже в середине дня по рации с нами связывается «группа поддержки», которая до этого, хоть Павлов и предупреждал базу, что мы выдвигаемся, оказывается, уже битый час искала нас в деревне.

Когда же ситуация прояснилась, группа пошла за нами по нашим (и группы Пашкевича) следам, но время, сами понимаете, уже было упущено, пусть и всего лишь час. Я-то понимал, что, не дай бог, мы вдвоем с Андреем вполне можем быстро нагнать Пашкевича, и тогда, в соответствии с настроем Павлова на поиск беды на свою шкурку, мы вполне можем влипнуть.

Но Павлов непреклонен и прет вперед, будто одержимый, постоянно подгоняя меня и на ходу рассказывая, как мы, дескать, с ним вдвоем окружим группу Пашкевича, быстро всех положим и, вполне возможно, что уже вечером окажемся дома.

Еще через час, поднимаясь в гору у одной сосны, вернее, под сосной мы обнаруживаем расчлененный труп, который Павлов узнает, говоря, что это наш информатор, тот самый, который зашил в одежду Пашкевича «маячок».

Над информатором явно долго трудились. Ему отрезали руки и ноги, которые после привязали лямками его же распотрошенного рюкзака к сосне, отрезали язык, бросив его рядом с туловищем, показательно очень, а голову, так же отрезанную, насадили на саперную лопатку, воткнутую тут же в снег. В левый глаз был информатора «вмонтирован» наш маячок, а волосы на голове были частично сожжены.

— Это сигнал нам — сказал, какое-то время поразглядывав это весьма кровавое зрелище Павлов, которого, впрочем, «сигнал» нисколько не остудил в его благородном охотничьем порыве — думаю, Пашкевич чует, что мы идем по его следу, и пытается нас запугать.

Понимая, что если я не изображу испуга, это может вызвать подозрения у Павлова, я изо всех сил стараюсь сделать вид, будто испугался — когда Павлов, например, начинает обыскивать труп и его вещи, я предупреждаю Андрея, что опытные боевики, сопровождающие Пашкевича могли все это заминировать.

Мое предупреждение действует на Павлова, и он, перестав копошиться в рюкзаке убиенного отбрасывает его от себя будто омерзительную какую жабу, брезгливо морщась и испуганно поводя глазами туда-сюда.

Такая неожиданная остановка действует на Павлова немного отрезвляюще, так что он, слава богу, принимает решение остаться на месте и подождать идущую по нашему следу группу десантников, которые и заявились где-то часа через полтора.

Группа десантников выглядела (во всяком случае на первый взгляд) ладно и хорошо подготовленной. Из двенадцати человек шестеро были при пулеметах, двое — со снайперскими винтовками, один с ручным гранатометом, все остальные имели при себе автоматы с подствольными гранатометами.

Кроме того, у всех ребят помимо основного оружия было при себе оружие второе — видимо, на крайний случай, для ближнего боя. У пулеметчиков это были укороченные автоматы АК-74, а у снайперов — «Бизоны», у одного — со стесанным почти в ноль деревянным прикладом.

Возглавлял группу молодой, лет двадцати пяти, лейтенант, но уже нюхавший пороху, а кроме него были такие же, как казалось, закаленные сержанты. Командовали они солдатами срочной службы, которые выглядели сущими сопляками, хотя и были физически крепкими.

Прежде чем мы с Павловым разглядели группу поближе нас положили «мордой в снег», приказав не шевелиться и обыскали. То есть так состоялось наше самое первое знакомство с ребятами, но, сами понимаете, в итоге все было в порядке.

Потом лейтенант какое-то время разговаривал в сторонке с Павловым, а его команда, особенно молодые — с явным и не скрываемым испугом то, что осталось от гб-шного информатора.

Еще через какое-то время меня подозвал Павлов, и, показывая какой-то прибор с жидкокристаллическим экраном, стал объяснять мне, что это — тот самый сканер, который раньше показывал расположение работающего маячка, но, как оказалось, дополнительно он мог показать расположение в радиусе (с учетом нашей местности) двух километров нахождение любого человека.

— Давайте покажу — сказал тогда лейтенант и что-то включил на приборе, на экране которого, в самом центре тут же замерцали красные точечки — вот видите? Это мы с вами!

— Ага — Павлов нахмурился, и вид его стал еще более серьезным, чем был до этого.

— А теперь мы увеличиваем радиус — вот смотрите.

На экране, где-то дальше от нас на северо-северо-востоке замерцала еще одна красная точечка.

— Правда, судя по сканеру, человек всего один — сказал нам лейтенант и закусил губу.

— Как это? — переспросил его Павлов — всего один? Мы же идем по следам, их много!

— Да — лейтенант посмотрел задумчиво на меня, после покрутил еще какую-то ручку на сканере — но точка-то — одна! Вы вообще — уверены, что преследуете того, кто вам нужен?

Павлов предлагает увеличить радиус сканирования, но сканер в горах дальше двух километров «не бьет».

— Может, это просто кто-то сторонний? — спросил тогда Павлов лейтенанта — не наш?

— В такой глуши?

И тут мне представляется возможность блеснуть эрудицией:

— Вполне возможно — говорю я — что эта точка — именно тот самый нужный нам человек, и мы идем по следу именно той самой группы, которая нам нужна, потому как на это указывал маячок, который был… с группой. Теперь же — вот, мы обнаружили, идя по следу группы, нашего агента, работавшего в группе. То есть однозначно точно — это именно та группа, которая нам нужна.

— Но тогда — переспросил лейтенант — почему сканер показывает наличие всего одного человека?

— Тут вот что — я многозначительно кашлянул в кулак — либо эта точка — другой какой человек, либо — тот что нам нужен. С тем парнем, которого мы преследуем, в группе движется около десяти опытных боевиков-головорезов, которые наверняка оделись в полиэтилен.