— Прекрасно! — кричу я тогда в ухо Сестре, будто она меня до этого не слышала — что это за стихотворение?

— Не знаю — тоже в ухо кричит мне в ответ Сестра — оно просто звучит у меня в голове!

И вдруг:

— Снежинки! — Сестра бежит туда, где летом был огород с морковкой — они похожи на больших бабочек!

И вправду — черные снежинки, падающие с красного неба вдруг стали превращаться в перламутровых бабочек:

— Они прекрасны! — уже чуть ли не пела Сестричка — так будем же их ловить!

Наш дом превратился в чертог из золота, отливавший во все стороны оранжевым теплым огнем. Я вбегаю внутрь и глажу дверь, которая еще вчера была фанерной покрытой белой масляной краской:

— Слоновья кость! — будто читая мои мысли кричит Сестра, встав у меня за спиной — как сгущенка вперемешку с персиковым джемом!

Тогда мы выпускаем наловленных бабочек в дом и они заполоняют все вокруг.

— Даже не летят на свет — улыбается Сестра, немного устав и сев на стул — какие умные!

Я еле-еле ощущал движение суток, разграничивая их только подсчетом вечеров и утр. Все они были похожи друг на друга, но все равно отличались освещением.

Три дня и три ночи мы носились с Сестрой по окрестностям, и иногда она, обняв меня сзади, приподнимала меня над землей и уносила далеко-далеко. Когда же это произошло опять, я попросил ее перенести меня высоко в небо, потому что мне хотелось потрогать витавших там мант.

Едва же мы приблизились к этим существам, вдруг обнаружилось, что это — никакие не манты, но ангелы, вооруженные мечами и копьями, и одетые в блистательные, но черные доспехи.

Один из ангелов, едва заметив нас, подлетел к нам и улыбнулся блистающей улыбкой, обнажив красивые, белоснежные но странно заточенные зубы, и после, вдруг, когда он посмотрел мне в глаза, случилось что я увидел, будто и сам являюсь ангелом, правда в других, белых как снег, доспехах, и вот, я сражался когда-то на войне, в том числе и с этим ангелом, и сбросил его с неба на землю.

Будто бы поняв, что я себе представляю, этот ангел вдруг переменился в лице, его глаза засияли ярким, но холодным огнем, и он, сгруппировавшись, камнем, как птица устремился на нас.

— Бежим! — будто мы не летели, а бежали, закричала Сестра — здесь опасно! — и мы, подобно сбитой птице камнем полетели к земле.

Темный ангел нас не преследовал, быстро потеряв к нам интерес, тем не менее, каким-то непонятным образом я выскользнул из рук Сестры и стал падать сам, что меня, прочем не напугало: раскинув руки в стороны я летел к земле, аккурат вниз к маминому дому, и только у самой-самой земли Сестра вновь схватила меня, значительно замедлив мое падение, так что я просто мягко шлепнулся в снег, Сестра же, несколько раз перевернувшись в воздухе, отлетала вдаль, спиной ударившись об забор и, отлетев потом вперед, упала лицом в землю.

Когда я подошел к ней, уже вставшей с земли, с расквашенным лицом, ее правая рука была неестественно отведена в сторону:

— Боже мой! Тебе не больно? — спросил я.

Но Сестра не обращала внимания на меня, лишь произнося скороговоркой:

— Они патрулируют небо, следя за тем, чтобы другие ангелы не смогли туда добраться!

— Кто — они? — совершенно не надеясь на ответ спросил я — кто??

— Темные ангелы — ты видел? У них черные доспехи!

— Зачем же они это делают?

— Не пускают обратно тех, кто хочет вернуться. У тех ангелов, которые ходят по земле, нет ни щитов, ни копий…

Сестра еще долго смотрела в небо, но потом, опустив голову и взглянув на свою поврежденную руку ловким движением вправила ту обратно:

— Поэтому-то им и приходится ходить по земле, и искать другие возможности.

Я вновь смотрю в небо, вдруг быстро становящееся голубым, без парящих там где-то высоко-высоко ангелов.

Наваждение закончилось, и мне вдруг очень захотелось домой. Мне стало холодно, а в давно остывшем доме я обнаружил только грязь и замерзшую слизь. Никаких тебе золотых стен и дверей из слоновьей кости!

Едва прибравшись, я собираю вещи, перед этим приказав Сестре, на удивление покорно выполняющей мои приказы, стоять поодаль — на улице, аккурат у сортира. После, уже собравшись в дорогу, я отправляю Сестру за ворота, а сам, выключив везде свет и перекрыв газ, последний раз все осмотрев — выхожу на крыльцо и закрываю дверь. Перед закрытием двери последнее, что я сделал в доме — так это аккуратно поместил и взял потом с собой в сумку льдышку голубенького цвета — слизь, так обильно недавно разбрасываемую во все стороны Сетрой!

Когда же я вышел за калитку и стал ее запирать, вдруг обнаружил, что Сестры нигде нет. Заперев ворота я пошел по ее следам на снегу, ведущим далеко в лес, по лесу, не по дороге, по буеракам и колдобинам, но, когда ее следы пересекли асфальтовую дорогу, ведущую в деревню и вновь исчезли в лесу — уже в другом, за дорогой — перестал идти за Сестрой, а направился в деревню.

На автобусной остановке я спохватился, стал смотреть не забыл ли я в доме деньги (иначе как мне доехать до Москвы?) но, едва погрузив руку во внутренний карман своей куртки — нащупал там пачку нашей и не нашей наличности и успокоился.

Автобуса я, конечно, дожидаться не стал, а, проголосовав первую же проезжавшую мимо машину, потом, с несколькими пересадками часа в два добрался до Москвы.

Пелена с моих глаз спала, но, боже мой, какое же было наслаждение мне вновь очнуться в этой нормальной повседневной реальности, где были огромные толпы людей, благостно так плевать хотевших на меня, гигантские автомобильные пробки и жуткий шум переполненного метрополитена!

Лишь только дома я узнаю какой сегодня день недели. Слава богу, я не провел в забвенном галюционировании больше времени, чем необходитмо и не прогулял работу, не заметив хода дней.

Лишь придя в себя я звоню Сергею Енохову — тому самому, начальствующему в комитетовсом канцелярском складе:

Сергей, и это очень приятно, рад меня слышать:

— Ну? Что там у тебя стряслось?

— Сереж, ты не мог бы мне очень помочь?

— Андрей, если могу…

— Мне очень нужна экспертиза одной жидкости, у тебя нет специалистов — просто определить, что это?

— Ну, как сказать? Это вполне можно устроить. Но ты… с твоими возможностями — разве сам все не можешь устроить? У нас же есть специалисты на любой вкус!

— Ты понимаешь, это все нужно мне для себя. Не по работе. Без всяких официальных запросов и прочего.

Сергей обещает перезвонить, и мы временно прерываемся.

В тот же момент, когда я уже начинаю думать, что он не перезвонит — (может, что не заладилось?) Сергей наконец перезванивает и говорит, что такой специалист у него есть:

— Только он из полиции, понимаешь?

— Да, в общем-то мне какая разница?

— И, сам знаешь, бесплатно как бы не то, что он против… там даже не деньги, подарочек какой-нибудь ему!

Дальше мне рассказывают про всякие коньяки, так что я уже сам соображаю о том, что нужно купить что-то коньячное, подороже, да еще шоколадные конфеты на закуску:

— Вот и славненько!

И дальше — совершенно неожиданно Сергей говорит что «специалист», мне нужный, сможет меня принять достаточно скоро:

— Завтра — сможешь?

Я, в принципе, согласен, просто никак не мог подумать, что меня примут так быстро:

— Тогда заходи в обед… Ты тут что-то мелькал после командировки, а теперь куда-то опять исчез…

— Я просто сейчас в отпуске, в понедельник выйду… — говорю я с намеком, вроде как чтобы Сергей все дело перенес на понедельник.

Но Сергей моего намека не понимает и говорит, где меня будет ждать в обед: