Дело близилось к Хатанге. Все напряглись, ожидая очередной пакости от природы. Дело в том, что дикторша не озвучивала погоду в досточтимой Хатанге, и поэтому приходилось вглядываться в телевизор, дабы успеть заметить мелькнувшую на пару секунд цифру.

— А теперь перейдем к центральной части России, — произнесла ведущая и плавным шагом сместилась направо, дабы зрители видели эту самую «центральную часть».

Обычно при этих словах напротив Хатанги и появлялись эти самые долгожданные цифры.

— В центральной части России… — начала свою речь Леночка…

И тут жители с ужасом поняли, как их поимели. Просто взяли всех гуртом и злорадно поимели. Это было все. Было убито все святое и ценное для моих земляков. Это был апокалипсис. Да что там апокалипсис, это была жопа!

Точнее не жопа, хотя она там и тоже ничотак, а даже совсем противоположное.

Это были волосья Леночки, завязанные в лошадючий хвост, которым она и закрывала заветные температурные цифры, а заодно и пол-Севера России. Короче, знатный был хвостище!

На следующий день повторилось то же самое. И потом. И потом.

Это была трагедия для всех. Целый поселок материл ничего не подозревающую Леночку, а вечером бежал к телевизору, дабы в очередной раз обломаццо и пожелать мадам Ковригиной, чтобы кто-нить засунул ее шикарный хвост в ее же шикарный зад.

И до сих пор нежная Леночка порхает перед метеоэкраном и не подозревает, как ее все любят в далеком северном поселке.

Во дворе лежит здоровое бетонное кольцо. В него насыпана земля и посажены цветы. Клумба такая.

Во дворе наводится порядок, субботник по-нашему. Согласно наряду, необходимо передвинуть эту многотонную клумбу на другой конец дворовой площади.

Во дворе для этой цели разворачивается и встает на исходную бульдозер.

Во двор за пять минут до прихода бульдозера пришел кот. Пришел, залез на клумбу, флорист хренов, ходит, цветочки нюхает, чихает.

Во дворе люди расступаются, давая дорогу тяжелому бульдозеру.

Во дворе на клумбе глухой кот пристраивается покакать прямо среди разноцветия. Бульдозер упирается отвалом в бетонный бок клумбы, с усилием срывает ее с места и со страшным скрежетом толкает в указанном направлении.

Во дворе на клумбе кот, уже начавший процесс, недовольно оборачивается и в ужасе видит страшное, огромное нечто, смрадно пердящее и закрывающее все небо.

Во дворе на клумбе едет кот, стоящий как-то очень неустойчиво на трех лапах, вывернув на 180 градусов шею, с ужасом с глазах смотрящий на бульдозер, истошно что-то орущий со страху, но при этом не перестающий какать.

Мораль. От автора.

Пришел в поликлинику детскую с дитем и женою. Мелкого перед первоначальной инсталляцией в детский сад треба дохторам показать и зачем-то родителям флюорографию сделать. Это я к тому, почему мы всей семьей.

Сидим в очереди на скамеечке, глазеем. Вокруг мамы, папы, детишки кашляющие и чихающие. Но мы-то здоровые, блин… Пока…

Коридор тесный, скамейки по обеим стенам. Посередине стоит мальчик, лет четырех. Красивый костюмчик, рубашечка белая, туфельки. Только бабочки и скрипки не хватает… Вежливый такой не по годам, ко всем на Вы обращается.

Вот только чихает постоянно и по-детски рот не прикрывает, чтобы, значит, вычихиваемые микробы между пальцев застревали и дальше не летели.

Но мы-то здоровые, на кой на нас чихать?!

— Мальчик, — вкрадчиво так начинаю, — а чихай-ка ты в другую сторону.

— Хорошо, дяденька, извините.

Вот же, думаю, какая нынче молодежь воспитанная, не то что предыдущее поколение.

Мальчик поворачивается и чихает на противоположный ряд сидящих. Тетка оттуда вопит:

— В другую сторону чихай!

— Хорошо, тетенька, простите.

Мальчонка опять поворачивается «в другую сторону», то есть к нам, и чихает.

Я еще более вкрадчиво:

— Мальчих, ну чихай ты в другую сторону!

— Хорошо, дяденька.

Поворачивается и… чихает.

Тетка:

— В другую сторону чихай!!!

Мальчик оглядел нас грустными глазами и на весь коридор голосом обиженного Шуфутинского рявкнул:

— Да пошли вы все! — А потом еще добавил: — Тетеньки и дяденьки…

А все-таки поколение исчо то растет…

— Серега, ты не поверишь! — начал утро мой знакомый. — Моя дихлофосина (это он жену так ласково зовет) чуть не окочурилась! Не, ты представляешь!? — он дергал меня за рукав, а в глазах светилась какая-то детская радость пополам с удивлением.

Не, я его понимаю, тут есть чему удивляться. Его «Дихлофосина» объема и здоровья такого, что случись атомная война, то на нее только и надежда. И вспашет, и родит новое поколение, и врагов при надобности разгонит. И отымеет. А уж про коня и горящую избу — тут и говорить смешно. А тут нате, чуть не окочурилась!

Помню, как-то раз она пришла к Гоше в гараж, типа подозрения свои проверить на предмет принятия Гошей в гараже водочки. А Гоша хоть и грешил изредка, но в этот день криминала не было. Пока не пришла Дуся.

Ничего не подозревая, Гожа лежал под «уазиком», поставленным на козелки, и, тихо позвякивая ключами, чевой-то там подкручивал и мурлыкал незатейливый блатнячок.

Дуся, подобно песцу, подкралась незаметно.

«Вот ведь сучонок какой! — мелькнула мыслишка в Дусиной голове, покрытой кудряшками. — Пьет под машиной, сцобако, и думает никто не догадаецца!»

Тихий звон ключей из-под машины нарисовал в Дусиной голове образ звенящей рюмки. Дуся долго думать была не приучена с детства, потому как нечем было, и, убедившись, что благоверный пьет втихаря под машиной, она слегонца врезала ему своей ножкой по его сапогу, торчащему из-под машины.

Видели, сани с бобслеистами проносятся мимо видеокамер с безумной скоростью?

В гараже видеокамер не было, но Гоша показался из-под машины столь же стремительно. Потому как намедни, подглядев в каком-то импортном кине, как ихние механики заезжают под машины на специальных досках на колесиках, он сконструировал себе такую же. Еще и подшипники солидолом смазал, дурень, чтобы лучше крутились. Вот они и закрутились.

Как бобслеист на финише, Гоша вылетел из-под «уазика» с такой скоростью, что еще продолжал ключом что-то ритмично подкручивать в воздухе, а на лице блуждала романтичная улыбка. Так с этой улыбкой он всем и запомнился, потому как в следующий момент он до половины забился под верстак и там застрял.

Как его вынимала Дуся и как извинялась, не знает никто, но как она его несла через всю автобазу на руках, будто новорожденного из роддома, видели все. Даже слепой сторож Фахим прозрел ради такого случая.

И вот эта самая Дуся чуть не окочурилась? Не верю!

— Серега! — Гоше не терпелось излить душу. — Я недавно еду в гараж, тут смотрю, из кузова переднего грузовика выпадает что-то. Что это, хрен его знает, не было времени рассматривать, думаю, возьму, потом разберусь. Выскочили с пассажиром, кое-как затолкали в машину, тяжеленная зараза оказалась, и прямиком в гараж, халяву, так сказать, осматривать.

В гараже выяснилось, что это водоочиститель. Ну знаешь, такой, воду очищать. Только немного побольше… Его, по-видимому, на нашу городскую водоочистительную станцию везли. В общем, штука промышленного масштаба.

— И тут, — Гоша понизил голос, — у меня созрела мыслишка. Дай, думаю, я его дома поставлю. И Дусе приятно, и всю жизнь с чистой водой.

От пришедшей правильной мысли у меня аж в горле запершило. Позвал корешей, выпили немного за мою светлую голову и в сумерках потащили мы с друганом это сооружение домой.

Притащили на этаж, а оно в дверь не лезет. Не, ну представь — двухметровая труба, диаметром около метра, а по бокам какие-то трубочки прикручены, вентили, задвижки. Я чо хотел, думаю домой притащу и там, в спокойной обстановке, разберусь, что куда втыкать-подключать.