А страшный колосс сошел с юта и спокойно, не спеша, направился к женщинам. Попутно он то и дело останавливался, поздравлял пиратов с победой, причем делал он это на разных языках, подбадривал раненых, отдавал четкие и ясные приказы на ломаном французском языке, который и здесь, среди пиратов, был, оказывается, языком международного общения, как и при королевских дворах Европы.

— Славный был битва! Хороший добыча! Вы заслуживайт отдых! Я не обижайт никто при дележ добыча!

Пираты восторженно приветствовали своего главаря, но не бросали работу, а усердно продолжали драить залитую кровью палубу, чинить паруса и мачты. Чувствовалось, что они во всем беспрекословно подчиняются своему обожаемому главарю.

— Эй! Смерть-в-штанах! Прикажи неграм носить груз на этот корабль. Мы покидайт наш посудина! — распорядился гигант, проходя мимо разряженного в пух и прах флибустьера, наблюдавшего с величайшим вниманием за сбором добычи.

— Хорошо, ваша милость, господин Фоккер! — сказал обладатель такого необычного прозвища нежным и тоненьким голоском, составлявшим разительный контраст с зычным, гортанным голосом великана.

Среди оставшихся в живых членов команды «Красавицы» возник испуганный шепот.

Батистина прислушалась к словам матросов:

— Фоккер! Тот самый свирепый Фоккер!

— Ну да! Этот тип так и назвал его господином Фоккером!

— Горе нам! Знаменитый голландский пират!

— Фоккер-Дьявол!

— Точно! Именно так его и называют повсюду!

— Он и есть настоящий дьявол, жестокий и коварный!

Пират, разумеется, слышал эти перешептывания, и они тешили его самолюбие. Он самодовольно похлопал себя по брюху, провел рукой по рубиновым пуговицам на камзоле. Да, он явно не без удовольствия слушал реплики пришедших в ужас матросов!

— Какие трусы! Какие презренные, подлые трусы! Ах! Если бы я была мужчиной, я бы сделала из этого господина Фоккера отбивную! Я превратила бы его в окровавленный кусок мяса, а заодно и его смешного приспешника! — процедила сквозь зубы Батистина, намертво вцепившись в бизань-мачту. Пальцы у нее побелели от злости, губы тряслись от ярости.

— Однако это не мешает вам прятаться, трусишка! — насмешливо прозвучал чей-то голос прямо у нее над ухом. Задетая за живое, Батистина резко обернулась и встретилась взглядом с Иностранкой, которая уставилась на нее большими блестящими глазами. Батистина хотела было ответить дерзкой негодяйке какой-нибудь презрительной фразой, но не успела.

— Осторожно, подружки! Он подходит к нам! — испуганно зашипела Дядюшка.

— Надо постараться произвести хорошее впечатление! — дала всем мудрый совет Макрель.

Разумеется, это было сказано лишь для красного словца, ибо какое впечатление могли произвести на кого бы то ни было эти жалкие завшивевшие отбросы общества в нестерпимо воняющих лохмотьях!

Девицы заискивающе заулыбались. Некоторые даже попытались изобразить подобие реверанса, но выходило это у них из рук вон плохо. Фоккер-Дьявол разразился издевательским хохотом и вырвал кнут из рук одного из пиратов. Он медленно приблизился к отверженным и стал внимательно всматриваться в грязные лица.

— Смерть-в-штанах, вы нашли уже ту женщину, что убивайт Гроота на юте? — пророкотал Фоккер, неторопливо похлопывая ручкой кнута по затянутой в перчатку ладони.

— Никак нет… Еще нет, господин Фоккер! Ее ищут, она, должно быть, забилась в какой-то дальний угол, среди этого сброда ее нет! — подобострастно затараторил семенивший на полусогнутых помощник главаря банды. Элегантный кавалер с отвращением зажимал нос и выстраивал девиц в ряд, чтобы предводитель мог получше их рассмотреть.

При любых других обстоятельствах Батистина бы расхохоталась. Уж больно смешон и нелеп был этот человечек по прозвищу Смерть-в-штанах! Он чем-то напоминал Батистине шевалье д’Обинье, хотя она и не могла бы сказать, чем именно.

Фоккер-Дьявол внимательно осматривал девиц одну за другой, приподнимал с помощью ручки кнута их черные физиономии, открывал рты, осматривал зубы, ощупывал груди и зады. Батистина подумала, что все это страшно похоже на осмотр скота на ярмарке, которая бывала в Мортфонтене раз в год.

Фоккер уже начал осматривать третий ряд, где стояла Батистина. Она больше не старалась стать незаметной. Рассерженный дерзким и неразумным поведением своей хозяйки, Жорж-Альбер, сидя на рее, пытался показать ей, чтобы она хотя бы скрыла лицо под длинными волосами, но упрямая девчонка, наоборот, гордо откинула их назад. Она держалась очень прямо, задрав вверх курносый носишко и остренький подбородок.

— Знаешь, красавица, когда появляется новый хозяин, надо держаться поскромнее да потише! — посоветовала Дядюшка, имевшая богатый жизненный опыт.

Батистина только гневно передернула плечами. Иностранка не спускала с нее горящих лихорадочным огнем глаз. Батистина взглянула Фоккеру прямо в лицо. Он был выше ее на целую голову. Словно завороженная, смотрела она на страшный шрам, пересекавший грубое, будто вытесанное из камня лицо… Батистине ужасно захотелось поднять руку и прикоснуться к кроваво-красному рубцу. Пират тоже пристально смотрел на девушку. Батистина заметила, что один глаз у него голубой, а другой — карий. Фоккер резко обернулся к помощнику и загремел:

— Дурак! Идиот! Болван! Что делайт здесь этот мальчик? — спросил он, указывая кнутом на Батистину.

«Уф! Кажется, пронесет!» — мелькнула трусливая мыслишка в голове у Батистины — Фоккер явно не узнал ее в мужском обличье. Но тут она встретилась взглядом с Иностранкой и еще выше задрала свой курносый носишко.

— Но… Но я не знаю, господин Фоккер! Гурстром, швырни-ка его к пленникам! — приказал Смерть-в-штанах, обращаясь к великану-северянину, по-видимому, шведу. Помощник Фоккера еще раз смерил Батистину холодным, оценивающим взглядом, от которого у нее возникло желание сжаться в комок, в этом человеке было нечто отталкивающее и отвратительное. Чувствовалось, что он безжалостен и коварен.

— Однако именно меня вы и разыскиваете, Фоккер! Это я убила вашего сообщника там, на юте! — крикнула Батистина, изо всех сил сопротивляясь попыткам шведа уволочь ее.

Все присутствующие от изумления поразевали рты. Батистина торжествовала, видя всеобщее замешательство. Даже если бы грот-мачта обрушилась на головы всех этих мужчин, включая и членов команды «Красавицы», у них не было бы таких вытянутых, ошарашенных физиономий.

— Да уж! В гордости и смелости ей не откажешь, нашей красавице! — не сдержалась Золотая Ляжка.

«Он сейчас меня убьет! Тем лучше!» — подумала Батистина, увидев, что Фоккер-Дьявол поднял руку, в которой был зажат кнут. Она закрыла глаза, готовясь принять смертельный удар, но ничего не почувствовала и вновь была вынуждена посмотреть на белый свет. Фоккер преспокойно раздвинул на груди у Батистины висевшую клочьями рубашку. Он все так же спокойно и методично обнажил девушку почти до пояса, и она густо покраснела под жадными, похотливыми взглядами мужчин. Батистина инстинктивно прикрыла руками свои крепкие круглые грудки.

— Ха-ха-ха! Смерть-в-штанах! Ты так никогда и не узнавайт женщина! — разразился смехом Фоккер, а следом за ним загоготала и вся команда.

Помощник пирата побледнел от ярости и поспешно ретировался, поближе к кучке награбленного добра.

— Итак, это ты убивайт мой верный Гроот. Благодарю за то, что напоминайт мне об этом, ибо ты очень изменилась, чертовка, и я бы никогда не узнавайт тебя среди этот сброд! — продолжал покатываться со смеху Фоккер, слегка похлопывая ручкой кнута по рукам Батистины, чтобы заставить девушку показать груди.

— Я запрещаю вам говорить мне «ты», Фоккер! Идите вы к черту! — закричала вышедшая из себя, полуобезумевшая от бешенства Батистина, совершенно забывшая о том, что стоит перед всеми с обнаженной грудью.

Жорж-Альбер с испугу юркнул под вонючую изодранную юбку Макрели, но тотчас же вынырнул оттуда, зажимая лапкой нос. Бедный малыш был слишком чувствителен и утончен, чтобы вынести открывшееся его взору зрелище покрытого язвами и болячками зада, и предпочел предстать перед Фоккером-Дьяволом.