Мужчина весело и заинтересованно посмотрел на двух молоденьких женщин и обтер лицо. Батистина строила различные предположения и терялась в догадках. Поведение и манеры незнакомца сбивали ее с толку. Он был широк в плечах и не носил ни парика, ни треуголки: наверняка потерял их во время бешеной скачки. Его бархатистые миндалевидные карие глаза сияли, матовый загар говорил о часах, проведенных на открытом воздухе. У незнакомца были правильные черты лица. И на этом красивом мужском лице застыло сознание того, что его обладатель никогда и ни в чем не знал отказа. В Батистине неожиданно стало подниматься раздражение против человека, который бросал на нее взгляды самоуверенного собственника. Она подумала, что ей лучше не задерживаться. Девушка чопорно надула губки.

— Уже поздно! Мы можем ехать, дорогая?

— Да, с грехом пополам как-нибудь доберемся. У нас осталось всего две лошади. Юзеб сейчас выпрягает захромавшую, а тело факельщика он устроит на своем сиденье…

Батистина вздрогнула и передернула плечами.

— Прощайте, сударь, и благодарим вас за храбрость! — девушка торопливо присела перед незнакомцем, намереваясь направиться к карете.

— Прощайте, сударь! Ну что это за манеры! Вот так благодарность! О чем вы только думаете, Батистина? — вскричала Жанна-Антуанетта, довольная тем, что может преподать урок подруге. — Надо пригласить нашего спасителя в замок, он должен отдохнуть и прийти в себя после таких треволнений.

— Батистина! Мне следовало догадаться! — вполголоса произнес незнакомец, разглядывая испачканный кровью платок, на котором была вышита буква «Б», увенчанная короной из роз.

— Простите, сударь, вы примите приглашение, я надеюсь, — кокетливо улыбнулась Жанна-Антуанетта.

— Благодарю вас, сударыня, за столь любезное приглашение. Я не смог бы отказать обладательнице таких чудесных золотистых волос и такой обворожительной улыбки, но мне кажется, до нас доносятся крики моих друзей. Они меня ищут… Позвольте мне удалиться, сударыни…

Незнакомец протянул руки молодым женщинам, чтобы помочь им подняться в карету. С легкостью и необыкновенным изяществом он выполнил свою задачу и прислушался к шуму, доносившемуся из леса. Крики, понукания, ржание лошадей приближались с каждой минутой.

— Эгей! — хрипловато крикнул незнакомец, легко вскакивая на своего Императора, который флегматично жевал березовые листочки, уже развернувшиеся несмотря на поздние холода.

— Эгей! Эгей! Э-ге-гей! — послышалось в ответ со всех сторон.

Всадник, весь в черном, выскочил из зарослей. Он гнал коня галопом, крича на скаку:

— Ах! Боже мой! Наконец-то я-с вас нашел-с! Вы-с так-с неразумны-с и неосторожны-с, си…

— Ну вот и вы, дю Плесси! И, как всегда, опоздали! — прервал его незнакомец, прижимая палец к губам и призывая хранить тайну.

Всадник в черном придержал коня, тот поднялся на дыбы и остановился. С морды скакуна хлопьями спадала пена. Дамы с любопытством выглянули в окошко, чтобы посмотреть на вновь прибывшего. Всадник равнодушно помахал им треуголкой. Он вздрогнул и резко отшатнулся назад, увидев еще теплую тушу кабана, лежавшую поперек дороги, снова принялся осыпать «спасителя» упреками:

— Доезжачие-с прочесывают-с лес! Егеря-с сбились с ног-с, а вы-с позволили-с завлечь себя-с в такую-с глушь, в шести-с лье от Пьерфона, загнав четырех-с лошадей-с! Вы-с так-с разгорячились, что рисковали подхватить воспаление-с! Да еще так-с оторвались от собак-с!

Батистина таращила глаза, спрашивая себя, уж не спит ли она. Ну и странная манера говорить у этого новоприбывшего! Девушка вспомнила, что братья, возвращаясь в замок от королевского двора, рассказывали, будто некоторые люди, вращавшиеся в большом свете, в разговоре с высокопоставленными лицами употребляли к месту и не к месту звук «с», дабы выказать свое почтение. Если судить по тому, сколько лишних «с» вставил в свою речь вновь прибывший, незнакомец был очень важной персоной. Батистина посмотрела на «спасителя» — того столь странная манера речи, казалось, нисколько не удивила. Он с величайшим спокойствием выслушал упреки дю Плесси, улыбаясь уголками губ.

— Однажды с вами-с случится какая-нибудь-с беда-с…

— Но сегодня никакой беды не случилось, напротив, я имел счастье повстречать прекрасных дам, — возразил «спаситель» с едва заметным раздражением, — секач доставил им несколько неприятных минут. Не бойтесь, друг мой, на охоте со мной ничего не случится! Где угодно, только не на охоте! А! Вот и остальные! — заметил незнакомец. Из леса выскочили еще несколько загнанных лошадей в сопровождении столь же изнуренных собак с высунутыми языками.

— Прощайте, сударыни! — крикнул незнакомец, склоняясь к шее коня и подъехав к самому окошку карсты. Батистина почувствовала, что ласковый взгляд незнакомца буквально обволакивает ее. В этом взгляде она прочла некое обещание.

— Прощайте, сударь! А может быть, до встречи? — вздохнула Жанна-Антуанетта, приподнимая и опуская ресницы с преувеличенным кокетством. Она злилась, что именно Батистина, а не она сама столь явно заинтересовала кавалера.

— Если Господь того пожелает! — сказал тот своим гортанным, чуть хриплым голосом.

Теперь он пристально посмотрел на прелестную госпожу Ленорман, улыбнулся, словно угадав ее мысли, и пришпорил Императора.

Человек в черном тотчас же пустился за ним вдогонку. Вновь прибывшие всадники смеялись и издавали восхищенные крики:

— Да, ну и кабан!

— Целый кабанище!

— Матерый секач!

— Клянусь красной чумой, какой риск!

— Какая отвага!

— Смертельная опасность!

— Черт возьми! Ну и храбрец!

— Пришлите доезжачих! Пусть сдерут шкуру!

— А внутренности — собакам! Пусть полакомятся, бездельники!

— Потрясающий выстрел!

— Лучший охотник во всем королевстве!

— Да, какое впечатление произведет эта голова! Какие клыки!

В лесу слышались посвисты кнутов, ржание лошадей, стук колес, звуки рожков И труб, крики доезжачих, лай собак, менее усталых, чем те, что травили зверя, вопли кучеров и конюхов. Мелькали огни факелов, озаряя деревья фантастическим светом.

Всадники подскакали к огромной карете, запряженной восьмеркой лошадей и находившейся под охраной швейцарцев и рейтар. Они спешились около кареты и с радостными криками пропустили вперед спасителя дам. Он легко вскочил на подножку, обернулся и прошептал что-то человеку, следовавшему за ним словно тень.

— Будет исполнено! — коротко ответил дю Плесси, склоняясь в поклоне.

— И… разузнайте все… хорошенько, — приказал незнакомец.

— Хорошо… но о которой же из двух?

— Об обеих… — улыбнулся охотник. — А теперь поедем ночевать в Компьен.

— Ну же, дорогая, возьми себя в руки! Перестань смотреть на удаляющуюся карету и спускайся на землю, к нам! — С преувеличенно веселым видом Жанна-Антуанетта похлопала Батистину по руке.

Та вздрогнула. Действительно, она совершенно потеряла представление о времени. Словно зачарованная, следила она за нескончаемой кавалькадой, тянувшейся перед ее изумленным и восхищенным взором.

— Что случилось, дорогая? — удивленно спросила Батистина.

— Как это что случилось? Прежде всего, твоя дорогая Элиза уже чувствует себя намного лучше, — сухо ответила госпожа Ленорман.

— О, Элиза, моя дорогая нянюшка, это непростительно! Как я могла забыть о тебе?! — вскричала Батистина, осыпая свою дуэнью поцелуями с той непосредственностью, против которой никто не мог устоять. — Но все это так ново для меня! Ты, дорогая Жанна-Антуанетта, живешь в Париже, ты уже замужняя дама!..

— Ну так что же!? Ты тоже очень скоро выйдешь замуж! — улыбнулась более любезно Жанна-Антуанетта.

Батистина приоткрыла рот от удивления: она совершенно забыла о существовании Жеодара.

— Да… конечно… Но какой чудесный, замечательный день! — с воодушевлением воскликнула она после минутного замешательства.

— Замечательный?! Бессердечное создание! Ты забыла про беднягу факельщика! — простонала Элиза.