– Одиннадцать часов, – произнес д’Агоста.

– А, да-да, – ответил Пендергаст поднимаясь. – Начальник охраны должен устроить нам экскурсию. Идемте?

Дверь дежурной части отдела охраны открыл сам Ипполито. Д’Агосте эта комната с массой приборов, кнопок, рычагов показалась похожей на диспетчерскую атомной электростанции. Возле одной из стен размещалось причудливое, ярко освещенное решетчатое устройство. Двое охранников наблюдали за экранами мониторов. В центре комнаты лейтенант узнал реле ретранслятора, подававшего сигнал на рации, которые носили полицейские и охранники музея.

– Это, – заявил Ипполито, обводя руками комнату и улыбаясь, – одна из самых сложных охранных систем в мире. Разработана специально для нас. И поверьте, обошлась недешево.

Пендергаст огляделся.

– Впечатляет.

– Произведение искусства, – сказал начальник охраны.

– Вне всякого сомнения, – ответил агент ФБР. – Но сейчас, мистер Ипполито, меня волнует безопасность пяти тысяч гостей, ожидаемых здесь сегодня вечером. Объясните, как действует эта система.

– Создавалась она в первую очередь для предотвращения краж, – заговорил Ипполито. – На многих ценных экспонатах установлены в незаметных местах крохотные датчики. Каждый датчик посылает легкий радиосигнал серии приемников, расположенных по всему музею. Стоит передвинуть предмет хотя бы на дюйм, сработает сигнализация, указывающая его местонахождение.

– А что потом? – спросил д’Агоста. Ипполито усмехнулся и нажал на одном из пультов несколько кнопок. На большом экране высветились поэтажные планы здания.

– Внутри, – продолжал Ипполито, – музей разделен на пять секций. Каждая включает в себя несколько выставочных залов и хранилищ. Границы между секциями проложены по вертикали, однако из-за особенностей архитектуры здания периметры второй и третьей секций несколько более сложные. Когда я передвигаю на этой панели тот или иной выключатель, с потолка опускаются стальные двери и перекрывают проходы между секциями. Все окна в музее зарешечены. Когда мы перекрываем определенную секцию, вор оказывается в западне. Он может передвигаться по секции, но лишен возможности из нее выйти. Двери расположены так, что выходы остаются снаружи. – Ипполито подошел к поэтажным планам. – Допустим, злоумышленнику удалось похитить какой-то предмет и скрыться из комнаты до появления охранников. Это ему не поможет. В течение нескольких секунд датчик пошлет сигнал компьютеру, а тот даст команду перекрыть всю секцию. Процесс автоматизирован.

– А что, если перед бегством вор снимет датчик? – поинтересовался д’Агоста.

– Это предусмотрено, – ответил Ипполито. – Сигнализация сработает, и двери моментально опустятся. Убежать вор никак не успеет.

Пендергаст кивнул.

– А как открываются двери, когда пути к бегству у вора отрезаны?

– Любой комплекс дверей можно открыть отсюда из дежурной части. Кроме того, на каждой из них установлена кнопочная панель. Если набрать нужный код, дверь поднимется.

– Замечательно, – негромко произнес Пендергаст. – Однако вся система приспособлена для того, чтобы не дать кому-то выбраться. А мы имеем дело с убийцей, которому нужно оставаться внутри. Как система поможет обеспечить безопасность вечерних гостей?

Ипполито пожал плечами.

– Ничего сложного. Создадим непроницаемый периметр вокруг зала и выставки. Все празднества проводятся во второй секции. – Показал на схеме. – Прием состоится в Райском зале, вот здесь. В конце его расположен вход на выставку. Все стальные двери, ведущие в эту секцию, будут заблокированы. Открытыми останутся всего четыре обычные двери – восточная дверь Большой Ротонды, которая ведет в Райский зал, и три запасных выхода, возле которых будет выставлена усиленная охрана.

– А какие, собственно, помещения входят во вторую секцию? – спросил Пендергаст.

Ипполито нажал на пульте несколько кнопок. На панели засветилась зеленым центральная часть музея.

– Вторая секция, – пояснил начальник охраны. – Расположена от подвала до потолка верхнего этажа, как и все остальные. Входят в нее Райский зал, компьютерный и вот эта комната, дежурная часть отдела охраны. А также сохранная зона, центральный архив и разные ценные кладовые. Выйти из музея можно будет лишь через четыре оставленные открытыми стальные двери. За час до начала торжеств мы перекроем все доступы в секцию, а возле оставленных проходов выставим охрану. Поверьте, секция будет не менее защищенной, чем банковский сейф.

– А остальные секции?

– Мы собирались перекрыть все пять, но передумали.

– Правильно, – сказал Пендергаст, – переводя взгляд к другой панели. – Если возникнет критическая ситуация, надо, чтобы вызванные на помощь службы могли действовать без помех. – Указал на светящуюся панель. – А как насчет нижнего подвала? Подвальная часть секции вполне может соединяться с ним. А по нему можно пройти куда угодно.

– Туда никто не посмеет сунуться, – фыркнул начальник охраны. – Это лабиринт.

– Речь ведь идет не о каком-то воришке! Мы говорим об убийце, который сумел улизнуть от вас, меня и д’Агосты. Убийце, который, судя по всему, обитает в этом подвале.

– Райский зал соединяет с другими этажами всего одна лестница, – принялся терпеливо объяснять Ипполито, – ее, как и запасные выходы, будут охранять мои люди. Поверьте, мы об этом позаботились. Весь сектор будет в безопасности.

Пендергаст некоторое время разглядывал светящуюся карту.

– Откуда вы знаете, что эта схема точна? – спросил он.

На лице Ипполито отразилось легкое волнение.

– Точна, разумеется.

– Я спросил, откуда вы знаете?

– Охранная система разрабатывалась в соответствии с архитектурными чертежами перестройки двенадцатого года.

– С тех пор ничего не менялось? Не пробивали новые дверные проемы, не заделывали старые?

– Все перемены были учтены.

– Среди тех архитектурных планов были чертежи нижнего подвала?

– Нет, перестройка его не коснулась. Но, как я уже сказал, выходы оттуда будут либо закрыты, либо взяты под охрану.

Наступило долгое молчание. Пендергаст продолжал разглядывать панели. В конце концов агент ФБР со вздохом повернулся к начальнику охраны.

– Не нравится это мне, мистер Ипполито. Позади них кто-то откашлялся.

– Что ему не понравилось на сей раз?

Оборачиваться д’Агосте не было нужды. Скрипучий голос с лонг-айлендским акцентом мог принадлежать только особому агенту Коффи.

– Я просто рассматриваю меры безопасности с мистером Пендергастом, – ответил начальник охраны.

– Так вот, Ипполито, тебе придется рассмотреть их еще раз со мной. – Коффи обратил свои узкие глаза на Пендергаста и раздраженно сказал: – Впредь не забывайте приглашать меня на свои тайные сборища.

– Мистер Пендергаст... – начал было Ипполито.

– Мистер Пендергаст приехал с далекого Юга, чтобы быть на подхвате, если потребуется. Главный теперь здесь я. Ясно?

– Да, сэр, – ответил Ипполито. И стал все излагать снова, тем временем Коффи сидел в кресле оператора, вертя на пальце наушники. Д’Агоста бродил по комнате, разглядывая контрольные панели. Пендергаст внимательно слушал Ипполито, будто впервые. Когда начальник охраны умолк, Коффи откинулся на спинку кресла.

– Ипполито, у тебя четыре дыры в секторе. – Для пущего эффекта новоявленный начальник выдержал паузу. – Три из них заткнуть. Пусть будет только один вход и один выход.

– Мистер Коффи, противопожарные правила требуют...

Коффи махнул рукой.

– О противопожарных правилах предоставь заботиться мне. А сам позаботься о дырах в своей системе охраны. Чем больше дыр, тем больше нужно ждать неприятностей.

– Боюсь, это совершенно ошибочный подход, – сказал Пендергаст. – Если вы закроете эти три выхода, гости окажутся взаперти. Случись что, у них будет один-единственный путь наружу.

Коффи досадливо развел руками.

– Пендергаст, так в том-то и суть. Либо одно, либо другое. Либо надежное ограждение, либо нет. Да и все равно, по словам Ипполито, стальные двери открываются экстренным способом. Чего тебе еще надо?