«По предложению председательствующего секретарем оглашено обвинительное заключение.

Председательствующий разъяснил подсудимому сущность предъявленных ему обвинений и спросил его, признает ли он себя виновным, на что подсудимый ответил, что виновным себя признает. Свои показания на предварительном следствии подтверждает полностью. Больше дополнить судебное следствие ничем не имеет.

Председательствующий объявил судебное следствие законченным и предоставил подсудимому последнее слово, в котором он просит суд учесть его чистосердечное раскаяние и дать ему возможность стать полезным членом общества.

Суд удалился на совещание.

По возвращении суда с совещания председательствующий огласил приговор» (из Протокола).

ПРИГОВОР

именем Союза Советских Социалистических Республик

выездная сессия

Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР

в составе:

Председательствующего Корвоенюриста МАТУЛЕВИЧ

Членов: Диввоенюрист МАЗЮК и Бригвоенюрист ЖДАН

При секретаре военном юристе I ранга КОСТЮШКО

В закрытом судебном заседании, в гор. Ленинграде,

«20» февраля 1938 года, рассмотрела дело по обвинению: КОРНИЛОВА, Бориса Петровича, 1907 г. рождения, бывшего литератора, в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–8 и 58–11 УК РСФСР

Предварительным и судебным следствием установлено, что Корнилов с 1930 г. являлся активным участником антисоветской троцкистской террористической диверсионной вредительской организации, действовавшей в г. Ленинграде. Корнилов систематически присутствовал на нелегальных сборищах участников антисоветской организации, на которых в злобном духе критиковалась политика партии и советского правительства, пропагандировались террористические методы борьбы против руководителей ВКП(б) и Советского правительства, кроме того Корнилов нелегально распространял свои контрреволюционные произведения.

Таким образом доказана виновность Корнилова в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58–8 и 58–11 УК РСФСР, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УК РСФСР

Военная Коллегия Верховного Суда СССР

Приговорила:

Корнилова Бориса Петровича к высшей мере уголовного наказания — расстрелу с конфискацией всего принадлежащего ему имущества. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и на основании Постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению.

Председательствующий /МАТУЛЕВИЧ/

Члены /МАЗЮК/

/ЖДАН/

Само заседание, совещание суда, написание и оглашение приговора заняли 20 минут, с 13 часов 00 минут до 13 часов 20 минут.

У этого документа нет машинописной копии. И, судя по почерку, приговор спешили привести к «немедленному исполнению», о чем свидетельствует датированная тем же числом воспроизведенная далее «СПРАВКА».

№ 696

ВОЕННОМУ ПРОКУРОРУ ЛЕНИНГРАДСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

Товарищу Ершову

от БЕРГГОЛЬЦ ОЛЬГИ ФЕДОРОВНЫ, поэта,

члена Партии с 1940 г., лауреата Сталинской премии.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Глубокоуважаемый товарищ Ершов!

В середине 1937 года органами МГБ был арестован мой бывший муж, — поэт Борис Петрович КОРНИЛОВ, уроженец г. Семенова Нижегородской губернии / ныне Горьковской области / 1908 г. рождения, сын сельских учителей, член Лен. отд. Союза Советских Писателей.

Я была замужем за Б. П. Корниловым с 1927 по 1930 г. После развода в 1930 г. у меня оставалась от него дочь Ирина, умершая в 1936 году. Наши встречи с Корниловым после развода были случайны, лишь на почве Союза Писателей. Я сообщаю все это Вам лишь для того, что б Вы поняли, что в данном заявлении мною не руководят никакие личные мотивы, в то время как именно я решаюсь обратиться к Вам с просьбой о ПЕРЕСМОТРЕ ДЕЛА Б. П. КОРНИЛОВА В ЦЕЛЯХ ЕГО ПОСМЕРТНОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ.

Я пишу — «посмертной»: дело в том, что в конце 30 годов писательской общественности стало известно, что Борис Корнилов погиб, — не то в тюрьме, не то в лагере… Не так давно мне сообщили, что вся его семья, проживавшая в те годы /1937—38/ в городе Семенове, а именно: старик-отец, старый сельский учитель Петр Тарасович Корнилов; мать — сельская учительница, — Таисия Михайловна Корнилова, сестры Александра и Елизавета — так же погибли в лагерях и т. п., как «родственники врага народа»[551]. О местонахождении его второй жены, вышедшей замуж почти сразу после его ареста и сменившей фамилию — нам ничего не известно. Я не знаю, подавала ли она просьбу о Б. П. Корнилове. Поэтому я считаю своим гражданским и поэтическим долгом поднять голос за его — увы, — посмертную реабилитацию.

К моему заявлению присоединяется так же Секретариат ленинградского отделения Советских писателей. Меня, как и моих товарищей-писателей, заставляет просить о пересмотре дела Корнилова и его посмертной реабилитации главным образом то обстоятельство, что наша писательская организация — от старых до самых молодых, — знает и помнит его, как автора нескольких /около ДЕСЯТИ/ замечательных книг стихов, в которых Корнилов обнаружил себя, как талантливейший советский поэт, один из первых молодых поэтов призыва первой пятилетки. Он рос непрерывно и бурно. Именно на ЕГО слова была написана знаменитая песнь Д. Шостаковича — «Нас утро встречает прохладой», для кино-фильма — «Встречный»; эта песня — со всеми его[552] словами — распевается до сих пор во всем мире. Его стихи, — например, такие, как «Интернациональная», многие лирические стихи, поэмы «Триполье», «Моя Африка», либретто оперы по рассказу Бабеля «Соль» /что является самостоятельным художественным произведением — я говорю о либретто/, — проникнуты духом подлинного патриотизма, дружбы народов и отмечены печатью самой высокой художественности. В свое время они были встречены читательской и писательской общественностью с огромной радостью. Их помнят наизусть и сейчас, — даже те люди, которые в глаза не видали Корнилова. Он погиб в расцвете творческих сил, — ему не исполнилось еще и тридцати лет[553].

Я убеждена, что то, что произошло с ним, — эта бессмысленная и страшная трагедия, — не более, чем результат тех враждебных советскому народу и советской культуре действий, которые производили ежовцы и бериевцы.

Я, как и Секретариат ЛОССП, обращаюсь к Вам с просьбой о пересмотре дела Б. Корнилова и его реабилитации потому, что наследие его, — до сих пор живое, актуальное, патриотическое, — нельзя держать под полóй, нельзя скрывать от народа: оно должно стать на вооружение нашей молодежи. Лучшее из того, что написал Борис Корнилов — более чем достойно этого.

Еще раз убедительно прошу Вас, товарищ прокурор, пересмотреть дело Бориса Петровича Корнилова /он шел не то по Тройке, не то по особке, именно через наш округ…/, — в целях его посмертной реабилитации.

Его знают в нашем Союзе Советских писателей — все. За свидетельскими показаниями /кроме меня, разумеется,/ Вы можете обратиться к известным поэтам — лауреату Сталинской премии Виссариону САЯНОВУ, к поэту и заместителю секретаря партбюро Александру Ефимовичу РЕШЕТОВУ, к поэту Б. Лихареву.