<1931> Подруга Я и вправо и влево кинусь, я и так, я и сяк, но, любя, отмечая и плюс и минус, не могу обойти тебя. Ты приходишь, моя забота примечательная, ко мне, с Металлического завода, что на Выборгской стороне. Ты влетаешь сплошною бурею, песня вкатывает, звеня, восемнадцатилетней дурью пахнет в комнате у меня. От напасти такой помилуй — что за девочка: бровь дугой, руки — крюки, зовут Людмилой, разумеется — дорогой [44]. Я от Волги свое до Волхова по булыжникам на боку, под налетами ветра колкого сердце волоком волоку. Я любую повадку девичью к своему притяну суду, если надо, поставлю с мелочью и с дешевкой в одном ряду. Если девочка скажет: — Боренька, обожаю тебя… (смешок) и тебя умоляю — скоренько сочини про меня стишок, опиши молодую жизнь мою, извиняюсь… Тогда, гляди, откачу, околпачу, высмею, разыграю на все лады. Отметайся с возможной силой, поживей шевели ногой… Но не тот разговор с Людмилой, тут совсем разговор другой… Если снова лиловый, ровный, ядовитый нахлынет мрак — по Москве, Ленинграду огромной, тяжкой бомбой бабахнет враг… Примет бедная Белоруссия стратегические бои… Выйду я, а со мною русая и товарищи все мои. Снова панскую спесь павлинью потревожим, сомнем, согнем, на смертельную первую линию встанем первые под огнем. Так как молоды, будем здорово задаваться, давить фасон, с нами наших товарищей прорва, парабеллум и смит-вессон. Может быть, погуляю мало с ним, — всем товарищам и тебе я предсмертным хрипеньем жалостным заявлю о своей судьбе. Рухну наземь — и роща липовая закачается, как кольцо… И в последний, дрожа и всхлипывая, погляжу на твое лицо. <1931>
«Ты как рыба выплываешь с этого…» Ты как рыба выплываешь с этого прошлогоднего глухого дна, за твоею кофтой маркизетовой только скука затхлая одна. Ты опять, моя супруга, кружишься, — золотая белка, колесо, — и опять застыло, словно лужица, неприятное твое лицо. Этой ночью, что упала замертво, голубая — трупа голубей, — ни лица, ни с алыми губами рта, ничего не помню, хоть убей… Я опять живу и дело делаю — наплевать, что по судьбе такой просвистал и проворонил белую, мутный сон, сомнительный покой… Ты ушла, тебя теперь не вижу я, только песня плавает, пыля, — для твоей ноги да будет, рыжая, легким пухом рыхлая земля. У меня не то — за мной заметана на земле побывка и гульба, а по следу высыпала — вот она — рота песен, вылазка, пальба… Мы не те неловкие бездельники, невысок чей сиплый голосок, — снова четверги и понедельники под ноги летят наискосок, стынут пули, пулемет, тиктикая, задыхается — ему невмочь, — на поля карабкается тихая, притворяется, подлюга ночь. Мне ли помнить эту, рыжеватую, молодую, в розовом соку, те года, под стеганою ватою залежавшиеся на боку? Не моя печаль — путями скорыми я по жизни козырем летел… И когда меня, играя шпорами, поведет поручик на расстрел, — я припомню детство, одиночество, погляжу на ободок луны и забуду вовсе имя, отчество той белесой, как луна, жены. <1931> Открытое письмо моим приятелям Все те же мы: нам целый мир — чужбина; Отечество нам Царское Село. 1 Мне дорожка в молодость издавна знакома: тут смешок, тут выпивка, но в конце концов — все мои приятели — все бюро райкома — Лешка Егоров, комсомольцы Сормова, — ребята — иже с ними. Я — такой же аховый — парень-вырви-гвоздь… Точка — =снова вижу вас глазами косыми через пятилетье, большое насквозь. Ох, давно не виделись, чертовы куклы, мы, посидеть бы вместе, покурить махры, вспомнить, между прочим, что были мы пухлыми мальчиками-с-пальчиками — не хухры-мухры. В голос песни пели, каблуками стукали, только от мороза на щеке слеза. ты ли мне не друг ли? Хоть бы написал товарищу разá. Как писали раньше: так-то вот и так-то… живу, поживаю — как на небеси… Повстречал хорошенькую — полюбил де-факто, только не де-юре — боже упаси. вернуться …зовут Людмилой, разумеется — дорогой. — Речь идет о второй жене Бориса Корнилова — Людмиле Григорьевне Борнштейн. вернуться Эпиграф из стихотворения А. С. Пушкина «19 октября» (1825). вернуться Лешка Егоров, Мишка Кузнецов — А. П. Егоров, М. Кузнецов — члены Семёновского уездного комитета комсомола. вернуться Васька Молчанов — В. Ф. Молчанов — друг Б. П. Корнилова. |
