Айкан завернула в бумагу копченого мяса, конской колбасы и подала сверток Сергею.

— Ну, Акиш, зачем это ты? — спросил ее Сергей.

— Это вам и Татьяне. Берегла для вас. И Лизу с бабушкой угощала…

— Зайдем ко мне, мы набьем твой мешок доверху, — Асанакун потащил Сергея за рукав к двери.

— Вы думаете, что мы там живем впроголодь?

— Никто не думает, что ты голодный. Просто хочется, чтобы и вы отведали того, что мы едим, — сказала Айкан ласково.

— Ты что, считаешь неудобным привезти от нас Тане гостинец? Тогда и этот не бери! — Асанакун шутя стал отнимать у Сергея сверток Айкан.

— Нет… Нет… Оставить ваши посылки и потом наслушаться от жены упреков?! Ни в коем случае! Лучше возьму! — Сергей с громким смехом вслед за Асанакуном вышел из комнаты.

Бывают люди, которые заботятся только о собственном благополучии, все свои силы направляют на то, чтобы жить сытно и удобно. А им кажется, что своей добротой и лаской они согревают всех и все вокруг.

Одним из таких был директор школы — Садыр Калмурзаев. Он в свое время благодаря жирным барашкам и бурдюкам с кумысом получил диплом об окончании учительского заочного института.

Конечно, всем известно, что зарезанный барашек к жизни уже не вернется.

«Родичи-братья», «тетушки-дядюшки», «друзья-знакомые», «сваты-сватья» — эти слова могущественнее тех заклинаний, что твердят муллы.

Садыр жил и здравствовал. А кто Садыра поддерживал? Не учителя школы, в которой он работал, а заведующий районным отделом народного образования Сапар.

«Когда старший мулла читает молитву, то простым муллам тоже дозволено говорить святые слова». Когда поддерживает «сам» Сапар, то почему же Садыру не быть директором школы?!

Сапар пишет приказы, ставит печати, значит знает, как к кому надо относиться.

Сапару приглянулась жена Садыра. Несмотря на это, Садыр закалывает барашка, покупает бутылки три водки, прихватывает шампанского, кулек конфет и приезжает к Сапару. Мог ли Сапар устоять? Начинается пир на весь мир…

— Двоюродный брат — готов за него умереть! В масле его искупаю, — поучал Садыр Сапара, пируя в его доме. — Вот так, Сапар, братья двоюродные жили в старину. Прошу впредь всегда заезжать в мой дом. Если мы будем связаны добрыми мыслями, то нам не придется избегать друг друга.

Давал ли еще что-нибудь Садыр Сапару или только обещал, был ли близок Сапар с женой Садыра — неизвестно, а то, что Садыр и Сапар — двоюродные братья, узнали все.

Частенько бывало: Садыр мчится в Пржевальск и, не давая остыть коню, спешит к Сапару, отдает его жене мешок и говорит: «Это от вашей двоюродной сестры». Словом, двоюродных братьев тянуло друг к другу как магнитом.

В один прекрасный день Сапар «искупал Садыра в масле» и тот сразу выскочил из этой ванны директором школы.

И песчинка в руках волшебника превращается в драгоценность. Садыр был ничтожеством, но вполне сошел за крупного деятеля.

Работа в школе стала явно хромать, когда Садыра назначили туда директором. Два учителя без обиняков заявили: «Садыр не способен быть директором, из-за него страдает дело».

Садыр примчался к Сапару с сообщением: «Дорогой мой Сапаш, если чего-нибудь не придумаешь, то меня эти языкастые живьем сожрут». Вскоре оба учителя были переведены в другие школы «в порядке укрепления».

Сапар явился в аил и побывал на уроках других учителей, которые чуждались Садыра. Искал, к кому бы придраться, но не нашел, и после занятий созвал учителей на совещание.

Сапар соловьем разливался: необходимо улучшить качество преподавания, неустанно совершенствовать методику. Он сказал много красивых слов о взаимной помощи, обмене опытом, о социалистическом соревновании между учителями, учениками и классами, о сокращении числа отстающих, о необходимости ближе знакомиться с условиями жизни каждого учащегося, о регулярном проведении собраний учеников и родителей.

— Конечно, организатором всех этих мероприятий должен быть директор школы, и вся ответственность за срыв ложится на него, — так заканчивал он свою речь. — Но это не значит, что вы, товарищи, должны стоять в стороне от всех дел. Учителей много, а учеников и подавно. Кроме того, возникают хозяйственные вопросы. А директор — один. Каждому понятно, что одному за всем не уследить. Поэтому единодушная помощь товарищу Садыру Калмурзаеву с вашей стороны крайне необходима. Когда у Калмурзаева до чего-нибудь руки не доходят, то вы должны помочь. Ваша задача — снять с его плеч непомерно тяжелую ношу. Если он чего-нибудь не заметил или забыл, вы должны подсказать, напомнить. В этом и заключается коллегиальность.

Тогда, конечно, никто не знал, что слова Сапара о коллегиальности были всего-навсего пустой болтовней, а появление его в аиле вызвано не интересами дела, а желанием Сапара поднять в глазах учителей авторитет «двоюродного брата».

Но авторитет Садыра падал. На педагогическом совещании Акмат и Жанаргюл выступили с резкой критикой работы директора. Случай с Темирболотом многим учителям окончательно открыл глаза. Садыр не сумел отвертеться; было решено сообщить в район о неспособности Садыра руководить школой.

С того дня Садыр днем не мог найти себе дела, ночью не смыкал глаз. При первой возможности съездил в Пржевальск к «двоюродному брату» за помощью. Сапар решил немедленно перевести Акмата в другую школу директором, а Жанаргюл предложить место завуча в дальнем углу района. Из этого ничего не вышло. Секретарь райкома партии Байсымаков разрушил планы Сапара.

— Будем слушать на бюро сообщение Калмурзаева о делах школы, — сказал он. — Следует пригласить всех учителей, поэтому надо повременить со всякими переводами и передвижками!

Попытки Сапара выгородить «родственника» ни к чему не привели. Садыру надо было думать о себе самому.

«Прежде чем заботиться о мясе, приготовь тарелку для него! — размышлял Садыр. — Эх и балбес же я! Считал, что, если меня поддерживает Сапар, мне никто ничего не сможет сделать. Думал, что сильнее Сапара нет: как он скажет, так и будет. А выяснилось, что и Сапара могут зажать. Что мне стоило сблизиться с секретарем райкома или с председателем райисполкома? Если бы не удалось расположить к себе первого секретаря, то надо было подружиться со вторым! Видно, у меня вместо головы протухшая тыква!.. Известно ведь — не видна кривая рука под рукавом, под шапкой дырявая голова не заметна! Расположившись ко мне, начальство глотки Акмата и Жанаргюл камнями бы замуровало!»

В школу приехал заведующий отделом агитации и пропаганды райкома. Он явился не один, а с бухгалтером. Они что-то проверяли, листали книги. После их отъезда еще новость — наведался сам Байсымаков. Ходил по классам, интересовался журналами, беседовал с учителями. После занятий вместе с Жанаргюл пошел к Айкан. Под вечер уехал.

Сапар, завернувший в аил, чтобы все-таки помочь «двоюродному брату», узнал о приезде Байсымакова и немедленно улизнул, как кошка, которой подпалили хвост.

После отъезда Байсымакова Калмурзаев заглянул к продавцу на дом. Директор школы весь день от страха ничего не ел, все бегал по классам. У продавца он купил поллитровку, выпил стакан, забыл на столе недопитое и отправился домой.

Он не стал, как обычно, заставлять жену перестилать постель и взбивать подушки, лег, не раздеваясь, и на вопрос жены «Как идут дела?» не ответил.

Он выпил для того, чтобы забыть о проклятом деле Темирболота. Но водка не помогала. Перед глазами вдруг возник сам Темирболот, а вместе с ним Жанаргюл и Акмат.

Назвав все это про себя «собачьей напастью», Садыр крепко зажмурился.

В клубе полно народу. Байсымаков, оказывается, пригласил всех директоров и завучей школ района. Когда все собрались в зале, Байсымаков объявил:

— Товарищи, слово для доклада о работе школы и о случае с Темирболотом Медеровым предоставляется Садыру Калмурзаеву.

Важно Калмурзаев пошел к трибуне. Оттянул сжимавший шею воротник, откашлялся и не спеша стал раскрывать желтую кожаную папку, которую он купил в тот день, когда его назначили директором. Положил перед собою текст доклада и начал: