Мэгги мысленно выругалась. Ничего удивительного. Теперь Патрика уже не убедить, что она смогла бы им помочь. Но ей нужно его отвлечь. Сделать что угодно, чтобы выиграть несколько бесценных минут или даже часов.

– А как насчет денег?

– Денег? – Патрик выпрямился. – Что вы имеете в виду?

– Мой муж – очень богатый человек.

– Нам очень хорошо известно, кто ваш муж. – Патрик сплюнул на землю. – Вы – предатель. И вы и ваш братец умрете, вас казнят, как и поступают с предателями.

– Вы могли бы потребовать за нас выкуп, – выкрикнула Маргарет, разговоры о казни лишили ее привычной уверенности.

– Могли бы. – Патрик потер пальцем щеку. – Но тогда я был бы ничем не лучше вас. Вы, должно быть, думаете, что я бесчувственная скотина. Когда-то давно я пожалел бы милую леди вроде вас. Но я понял, что миру нужны жестокие люди, чтобы делать работу, за которую никто больше не хочет браться. Иначе правосудию никогда не восторжествовать.

Маргарет нахмурилась.

– Правосудию? О каком правосудии вы говорите?

– О страданиях нашего народа. Вы их видели. Я знаю, что видели. Ваш брат нам рассказывал, по-этому мы с ним были так поражены, когда вы вышли замуж за этого английского лорда.

Патрик нагнулся и опустил руки на колени Маргарет.

– Я только хочу, чтобы они страдали так же, как и мы.

– Это не облегчит вашей боли, – тихо сказала она, понимая, что когда-то давно и Патрик был хорошим человеком.

– Моя боль никогда не пройдет, – ответил он так же тихо. – Разве вы забыли, Маргарет? Тела плачущих младенцев, англичан, заявляющих, будто мы слишком ленивы, чтобы рыбачить и кормить собственные семьи… Даже когда квакеры доказали, что вода ушла. Они заставляли мужчин и женщин работать до потери сознания за миску супа. – Губы Патрика задергались. Он скривился. – Я не могу этого забыть. Позор, что вы забыли.

– Я не забыла. – Ее дыхание стало тяжелым и прерывистым, злость сменилась печалью и горечью. Во всем виновато горе. Горе превращает людей в чудовищ, если рядом нет никого, чтобы облегчить их страдания. – Я была там. Я потеряла мать и отца во время голода, хотя они умерли не от недостатка еды. Я видела тела мальчишек, разорванные на куски нелепой войной, я видела сломленные разум и сердца тех, кто выжил. Разница между нами в том, Патрик, что мной боль не руководит. Вами руководит.

Его темные глаза сверкнули от злости, и он начал подниматься, когда над его головой взметнулась веревка и обхватила его за шею.

Язык Патрика вывалился изо рта, глаза выкатились. Он отчаянно потянулся назад, пытаясь ухватить нападавшего.

Маргарет приглушенно вскрикнула.

За спиной Патрика стоял Мэтью и с мрачным безжалостным лицом затягивал веревку все туже и туже.

Патрик выхватил из кармана лезвие, повернул его и вонзил назад.

– Нет, – закричала она.

Лицо Мэтью скривилось от удара, но он не выпустил веревку, даже когда Патрик ударил снова.

Охваченная ужасом, леди Стенхоуп забилась в своих оковах, но все бесполезно. Она не могла пробиться к своему брату.

Патрик молотил руками, но не мог обернуться или попасть в цель. Его движения замедлились, но это не остановило Мэтью, который дергал веревку, даже когда краска сошла с его лица.

Челюсть Патрика отвисла, мышцы лица расслабились. Он уронил окровавленный нож и свалился на пол.

Захрипев, глотая катившиеся из глаз слезы, Мэтью отпустил веревку и выдернул кляп изо рта.

– Ох, Сорока, – простонал он. – Прости меня.

Маргарет не могла сделать вдох. Она была уверена, что умрет, и так сосредоточилась на Патрике, что не заметила, как Мэтью удалось освободиться. А теперь ее брат ускользает от нее.

Его рубашка потемнела от крови и прилипла к груди. Мэтью покачнулся, зачарованно уставившись на распростертое тело Патрика.

– Мэтью, – тихо заплакала Мэгги.

Он дернулся к ней. Не говоря ни слова, он распутал узлы и упал на колени. Маргарет ничего не могла поделать. Она завыла и упала рядом с братом. Она схватила его за руки, словно могла удержать его на этом свете.

Он посмотрел на нее.

– Я люблю тебя. Пожалуйста, прости.

Слезы ослепили Маргарет, но она не отпускала брата. Она крепко прижала его к себе.

– Я тоже тебя люблю. Пожалуйста, не оставляй меня.

Мэтью сделал неровный вдох.

– Мне холодно.

– Мэтью? – позвала Мэгги, признаки были слишком очевидными. Она не могла не понимать, что происходит, не с ее подготовкой, неважно, как бы ей этого не хотелось.

– Я скоро их увижу, – неожиданно сказал он, его лицо приняло умиротворенное выражение.

– Кого? – глупо спросила она.

– Мать и отца. Я скоро их увижу.

Ее тело затряслось от всхлипов. Она улыбнулась сквозь слезы, не в состоянии отпустить его.

– Передай им, что я люблю их.

– Я п-передам, – с этими словами глаза Мэтью закрылись, и его тело расслабленно соскользнуло в глубокий сон, от которого еще никому не удавалось очнуться.

Маргарет молча сидела возле его неподвижного тела, не в состоянии поверить, что ее младший брат, которого она так сильно любила, умер. Она прижала пальцы к его шее. Она надеялась, ждала. Его кожа оставалась безучастной под ее пальцами.

Мэгги понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем она поняла, что здесь небезопасно оставаться. Она произнесла вслух.

– Мне нужно уходить.

Маргарет встала на ноги и двинулась к лестнице. Как можно тише она поднялась наверх.

Отпертая Патриком дверь распахнулась. Маргарет вглядывалась в то, что казалось заброшенным складом. Ее встретила полная тишина. Она подождала, когда глаза привыкнут к полумраку, и заметила в другом конце помещения нечто похожее на выход. Тихими, но решительными шагами она направилась в ту сторону и сделала глубокий вдох.

Распахнув дверь, она вышла в холодную ночь. Ее встретил громкий окрик.

– Руки вверх.

Маргарет заморгала, сосредоточившись на голосе.

Констебль весь в синем стоял меньше чем в десяти футах. За ним – еще десяток.

У Маргарет упало сердце. Она спасена, но для ее брата уже слишком поздно.

– Маргарет?

Она замотала головой, не веря своим ушам.

– Маргарет, слава богу! – Джеймс бросился вперед, но остановился при виде ее. – Господи, ты ранена?

Мэгги никогда не видела ничего чудеснее ожидавшего ее человека и настоящей армии, готовой прийти ей на помощь. Почему он решил, что она ранена? Она посмотрела вниз.

Платье было темным от крови, и ее лицо сморщилось.

– Это не моя кровь.

Джеймс перевел взгляд с испачканного наряда на ее лицо.

– А чья, дорогая?

– Моего брата, – ответила Маргарет, с трудом узнавая собственный голос. – Он… он мертв. Тело… в подвале.

Констебль сменил позицию и отдал указание своим людям.

– Там есть кто-то еще, миледи?

– Нет, констебль. – Это ее голос, такой твердый? – Там безопасно.

– Отлично. – Констебль велел людям спускаться. Он помедлил. – Соболезную вашей утрате, миледи.

Она резко вздохнула.

– Спасибо.

Наконец, Джеймс подошел и прижал ее к своей груди.

– Я думал, что потерял тебя.

Мэгги облегченно застонала.

– Как ты узнал, что меня похитили?

Джеймс поцеловал ее волосы.

– Я тебя знаю. Ты бы не ушла, не оставив записки. Даже чтобы отправиться в свою проклятую столовую. Ты не жестокая.

Она всхлипнула, совершенно ошеломленная.

Джеймс обнял жену за плечи и прошептал:

– Позволь мне отвезти тебя домой.

Она дернулась в его руках, временное облегчение растаяло.

– Домой?

Джеймс обернулся к констеблю, который записывал что-то в свой блокнот.

– У вас все под контролем?

Констебль поднял взгляд от своих заметок.

– Думаю, да, милорд. Остальные в повозке.

Джеймс протянул руку. Констебль потрясенно пожал ее.

– Это честь, милорд.

– Вы не представляете, как я вам благодарен за помощь. А теперь я должен отвезти жену домой. Она пережила ужасное потрясение.