Я сидел на песке рядом с нашей палаткой и выковыривал колючку, которая впилась мне в ногу. Тут-то я и услыхал голоса родителей. Разговаривали они совсем тихо, но мне показалось, что я уловил свое и Наташкино имя, и сразу же навострил уши. Подслушивать нехорошо. А уж собственных родителей и подавно. Но раз уж так получилось, не затыкать же мне было уши. И, как говорят китайцы, я "повесил ухо на гвоздь внимания".

— Наташа мне очень нравится. Очень! — подчеркнуто повторила мама. /"Еще бы!" — подумал я./ — Умная девочка, с сильным характером, волевая. Ты заметил, как изменился Алик в этой поездке? Он уже не дрыхнет как сурок, возле дедушки, много ходит, бегает, как и полагается мальчишке в его возрасте. А все Наташа, ее благотворное влияние. ("Скажите, пожалуйста, даже благотворное!") Она спортсменка, и рядом с ней наш мямля ("Еще удар!") тоже начинает шевелиться, самолюбие заедает. Нет, как хочешь, а я считаю, нам непременно нужно договориться с Николаевыми, чтобы на будущее лето заранее списаться, приурочить отпуска к одному времени и снова отправиться в путешествие вместе, двумя машинами. ("Ай, умница, мама! Прощаю и "сурка", и "мямлю"!) Очень хорошая, просто замечательная семья.

— Вполне с тобой согласен, — отозвался папа. И тихонько засмеялся. — Чур, не ревновать! В первом классе я влюбился в одну очаровательную семилетнюю блондинку из нашего подъезда. Причем учти, дорогая, моя неразделенная любовь продолжалась все зимние каникулы, больше недели. Да чего больше — я ей ириски носил! Это ли не подвиг?

— Болтун!

Я услышал милый мамин смех и звук поцелуя. Тень от папиной фигуры внезапно выросла. Похоже, он встал, собираясь выйти из палатки. В два прыжка, оставаясь, как и полагалось Дикому Коту, на четвереньках, я отпрыгнул подальше, чтоб не оказаться застигнутым на месте преступления.

Одесса осталась далеко позади.

Мы легли обратным курсом, но уже не вдоль побережья Черного моря, а прямехонько на север, к Киеву. Ушли в прошлое незабываемые денечки: купанье в море, прогулки по городу, в степь, наши чудесные вечера.

Дедушка держался близко от идущей впереди "Победы", и через стекло я видел черную голову Наташки. А когда она оборачивалась назад, надев очки, я мог различить даже улыбку на ее лице. Удивительно! Месяц назад я и не подозревал о том, что существует на свете такая девчонка, а теперь мне кажется, будто знаю ее с самого детства.

Додумать эту мысль до конца я не успел. Звук мотора изменился, стал сиплым, каким-то приглушенным. Дедушка вильнул на обочину и притормозил. "Победа" начала быстро удаляться от нас. Что-то случилось. Мы все вылезли из "Волги", чтобы поразмяться. Дедушка поднял капот, бросил беглый взгляд на мотор и преспокойно закурил.

— Ничего серьезного? — спросил папа.

Дедушка усмехнулся, затянулся покрепче и повернулся ко мне:

— Даю вводную: по неизвестной причине заглох мотор. Требуется найти и устранить причину отказа. Давай, Дикий Кот, действуй.

У меня екнуло сердце. Уж этот мне Великий Змей! Нашел время обучать внука автомобильным премудростям. Хорошо, если найду неполадку. А если опозорюсь? Да ладно, если только перед родителями, беда невелика, а вот если дядя Вася заметит вынужденную остановку, вернется и Наташка подойдет ко мне, увидит, как я тут плаваю… Скандал!

Я уставился на двигатель, лихорадочно вспоминая всё, чему учил меня дедушка. Ну и делишки! Хуже, чем у классной доски, если не успел выучить урок с вечера. Так хоть, на худой конец, ребята не дадут пойти на дно. А тут кто подскажет? Мотор железный. Он молчит, от него ничего не дождешься. Вот больной, например, тот помогает врачу рассказом, жалуется, где именно у него болит, как, что съел. А мотор нем. Поди, догадайся в этом переплетении разноцветных проводов, медных трубочек, всяких тяг и рычажков, где тут собака зарыта…

— Может быть, отложим симпозиум на вечер? — вкрадчиво спросил папа. — Николаевы забеспокоятся, куда мы подевались. Да и время бежит зря, а нам ехать далеко.

Но Великий Змей в таких делах — кремень. Раз уж он решил воспользоваться неполадкой в дороге для моего обучения, его нипочем не переубедишь.

— Чему я тебя учил? — после тягостной паузы пришел все же дедушка мне на помощь. — Какие виды неполадок случаются с мотором чаще всего?

— Два вида: с подачей топлива и с системой зажигания, — уныло ответил я, ложась грудью на крыло, обшаривая взглядом двигатель.

— Правильно, — одобрил дедушка. — Вот и рассуждай по порядку. Начинай с простого, от него иди к более сложному.

— Значит, так: бензин у нас есть… — неуверенно начал я.

— А ты почем знаешь? — тут же перебил меня дедушка. — Ты проверил? А может, камень какой-нибудь, обломок рессорного листа лежал на дороге, подскочил, пробил бак, бензин вытек, вот мотор и заглох.

— Ну, такой удар мы бы услышали сразу! — возразил я, но все же повернул ключ зажигания. Стрелочка указателя уровня бензина тут же качнулась вправо. Нет, горючего в баке много. Стеклянный стаканчик бензонасоса тоже был заполнен. Карбюратор? Я нагнулся еще ниже, всунул голову под капот, вгляделся в окошечко. Нет, бензин стоял в поплавковой камере карбюратора как раз на контрольной черточке. Тютелька в тютельку.

— Правильно, вот с этого и надо было сразу начинать, — нравоучительно сказал дедушка. Он зорко следил за каждым моим движением. — Раз в карбюраторе бензин есть, значит, нечего грешить ни на бак, ни на бензонасос, ни на запорную иглу или поплавок карбюратора. Видишь, сколько неполадок отпало сразу!

— Засорились жиклеры? — вслух предположил я, с надеждой глядя на Великого Змея.

— Возможно. Не знаю, — невозмутимо отозвался великий инквизитор. — Будешь снимать и разбирать карбюратор?

— Вы что затеваете? — возмутилась мама. — Капитальный ремонт в дороге? Походные курсы ДОСААФ? Пока Алик разберет карбюратор, нас ночь накроет. Вон Николаевы уже возвращаются.

Я сразу вспотел. Да, голубая "Победа" катила обратно. Я умоляюще взглянул на дедушку. О, мудрый Великий Змей! Он все понял, выразительно показал мне глазами на красную крышечку распределителя зажигания. Тьфу! Центральный провод от индукционной катушки выскочил из своего гнезда и лежал на других проводах…

С досады я стукнул кулаком по крылу. Проморгать такую простую вещь! Ни на грош наблюдательности. Ведь провод лежал у меня прямо перед глазами. Но сильнее было чувство облегчения. Наташка уже подходила к нам.

— Что у вас стряслось?

— Пустяки. Мелкая дорожная неисправность, — небрежно ответил я и вставил провод в гнездо бакелитовой крышечки, залихватским движением бывалого автомобильного волка с грохотом опустил капот. — Всё в порядке. Можно заводить мотор.

— Ты и в автоделе разбираешься? — подозрительно спросила Наташка. — Или дедушка подсказал?

— А ты его сама спроси, — ловко ушел я от ответа. И краем глаза взглянул на дедушку. Но Великий Змей всем своим видом выказывал восхищение смекалистым внуком. Нет, с этой стороны мне никакая опасность не грозила. Вот разве мама… Но ведь дедушка не проронил ни слова.

— Очень мне нужно допытываться! — состроила гримасу Наташка.

Мотор завелся от первого же толчка стартера. Мы покатили дальше в том же порядке: впереди "Победа", за нею наша "Волга".

Но неприятности подстерегали нас в этот злополучный день на каждом шагу. Вот уж поистине: пришла беда — отворяй ворота.

На прямом участке шоссе, густо обсаженном с обеих сторон акациями и тополями, дедушка обогнал зеленый грузовичок, неспешно кативший на север с какими то ящиками и бочками в кузове. Аккуратно обогнал, тут же принял вправо, убрал "мигалку" и поехал дальше в своем правом ряду, все с той же умеренной крейсерской скоростью.

Но не успели мы миновать лесополосу, как из-за дерева вышел автоинспектор и подпил полосатую палочку.