Встреча произвела на меня плохое впечатление: в открытой дискуссии (не исподтишка) противники оказались не слишком грамотными экспертами. Насколько я понимаю, это была первая для «Коммерсанта» встреча такого уровня. Сам Н.Кириченко без устали пытался меня уколоть и все последующие годы, в том числе в своем новом издании «Эксперт».

Думаю, что такая вендетта (есть и другие примеры) некоторых журналистов вызвана, прежде всего, их собственными комплексами. Моя независимость и решительность вызывает у них (почти на генетическом уровне) чувство собственной несостоятельности.

Я горжусь и тем, что на меня появлялись даже карикатуры. Особенно мне нравилась одна из «Независимой газеты», где, кстати, работал еще один вредный горе-эксперт — И.Засурский. Там я был изображен этаким крепышом в броне, принимающим на себя удары.

Это вполне соответствовало действительности. Конечно, такие карикатуры были лучше надписей на плакатах коммунистов, где меня периодически предлагали поднять на вилы или требовали отдать деньги, которых нет.

С другой стороны, я признаю, что следовало создать настоящий аппарат по профессиональной пропаганде экономической политики правительства и распространению элементарных рыночных знаний. К сожалению, сделать этого не удалось.

В силу убогости экономического мышления, в СССР и в России всегда было полумистическое отношение к денежной реформе как средству решения всех проблем. Особенно прочно вошла в общественную мифологию нашей страны сталинская конфискационная реформа 1947 года, после которой вроде бы как по волшебству началось всеобщее процветание. Об этом особенно любят вспоминать люди, которые не знакомы с реальными фактами. Примерно так же иррационально воспринимали и воспринимают у нас послевоенную денежную реформу в Германии («реформа Эрхарда»).

Поэтому и спустя многие годы идея денежной реформы всегда привлекала советских администраторов и экономистов. Еще в ЦК КПСС я писал подробную записку о денежных реформах разных стран. Я уже говорил о «секретном оружии» Е.Ясина в 1990 году в программе «500 дней».

В январе 1991 года министр финансов СССР В.Павлов и председатель Госбанка СССР В.Геращенко (в самом банке отцом реформы был, как обычно, его заместитель А.Войлуков) объявили о новой денежной реформе. По сути дела, они предприняли редкую по степени идиотизма попытку решить проблемы экономики путем изъятия из обращения крупных купюр в 50 и 100 рублей. Паники было много, а результатов — никаких.

В.Павлов потом по телевидению проникновенно объяснял нам что-то о заговорах капиталистов, готовых «вбросить» огромные суммы из-за границы, о стремлении «наказать» спекулянтов. На самом деле это было традиционное решение всех проблем за счет других — в данном случае — за счет собственного народа.

Причем правилом всегда был прямой обман — все прекрасно помнят, как В.Геращенко обещал отдать руку на отсечение, если будет денежная реформа. В результате денежная реформа была проведена, а руки остались целы. И таких людей привлекли делать экономическую реформу в 1992 году, а потом и в 1998-м.

Мне кажется, что я был абсолютно прав, когда в конце июля 1993 года открыто и жестко выступил против обмена банкнот, затеянного председателем Центрального банка В.Геращенко. Сделать это было очень сложно, учитывая, что В.Черномырдин и Президент свое мнение (сдержанное одобрение) уже высказали. Отказались открыто протестовать даже такие люди, как А.Чубайс, А.Вавилов, С.Дубинин и другие представители реформаторов в правительстве (скорее всего, они просто не разобрались в сути вопроса).

Не было никаких признаков реформ, и я был очень удивлен, прочитав в книге Б.Ельцина, что В.Черномырдин сообщил ему дату операции. Там же написано, что якобы была договоренность Б.Ельцина, В.Черномырдина, В.Геращенко и Б.Федорова решать все важнейшие финансовые вопросы совместно.

Далее следует еще более любопытная фраза: «Концептуально за собственную рублевую зону всегда высказывался и министр финансов Борис Федоров, поэтому Геращенко считал его в этом вопросе своим союзником».

В.Геращенко вроде бы считал меня своим союзником! Такое даже вообразить невозможно. Концептуально я был всегда против участия в рублевой зоне других стран СНГ (в отличие от В.Геращенко), но никогда не предлагал проводить для этого денежную реформу.

При существовавшем тогда уровне инфляции через год все бумажные рубли за пределами России обесценились бы едва ли не до нуля. Главное было не поставлять новые деньги, а В.Геращенко именно это и делал в огромных масштабах. Обмен денег ему был нужен, чтобы прикрыть свою неблаговидную деятельность.

Когда же с обменом денег разразился грандиозный скандал, то основная часть обвинений легла на голову Президента, а не премьер-министра или председателя Центробанка. Очевидно, что Б;Ельцина в очередной раз «подставили».

Я был в тот момент в отпуске в США, и у меня сложилось впечатление, что моего отсутствия ждали, чтобы провести эту безумную акцию. Я узнал о реформе из «Нью-Йорк Таймс» (!), будучи в компании с А.Колоссовским и его американскими знакомыми где-то под Бостоном. Я немедленно связался с Москвой и говорил по телефону с В.Черномырдиным, А.Вавиловым, В.Шумейко и другими.

Я потратил несколько часов, но так и не смог переубедить премьера. Он явно находился под влиянием В.Геращенко, который капитально заморочил ему голову. Аргументы за реформу весьма напоминали аргументы В.Павлова в январе 1991 года — со стороны бывших республик и даже Китая к нам двигаются эшелоны с наличными деньгами, которые будут «вброшены» и нанесут нам ущерб. И это говорили люди, которые старательно снабжали в неограниченных масштабах российскими деньгами бывшие советские республики.

Удивительно, что В.Черномырдин опять наступил на те же грабли, что и В.Павлов. А теоретиком этой новой полумистической и вредной операции, конечно, был старый банковский «волк» А.Войлуков.

Мне было очевидно, что обмен не только ничего не дает России, а по существу, нанесет вред борьбе с инфляцией (темп роста цен резко взлетел в августе). Аргументы «за» были настолько абсурдными, что и обсуждать их нет (и не было) смысла.

Вокруг обмена денег было много подозрительных обстоятельств, вроде явно незаконной и даже криминальной передачи 50 млрд рублей Узбекистану заместителем В.Геращенко А.Войлуковым вскоре после проведения реформы (вне межгосударственных соглашений).

Пресс-конференцию протеста мне не дали проводить на Старой площади (как вице-премьеру), и пришлось это делать в здании Минфина. На пресс-конференции, где присутствовало множество людей, я несколько раз громко назвал фамилию главного виновного: «Виктор Владимирович Геращенко. Для тех, кто не расслышал, — Виктор Владимирович Геращенко. Еще раз повторяю — Виктор Владимирович Геращенко».

Когда я позже встретился один на один с Б.Ельциным, он меня ни в чем не упрекал, фактически согласился с моими доводами и оперативно изменил дискриминационные условия обмена. Он видел сюжет с моим выступлением по ТВ и понял, что его опять «подставили».

Никто его толком не предупреждал. Для него самого все случившееся было неожиданностью. Даже члены семьи Ельцина были поражены и звонили ему из отпуска, чтобы получить разъяснения. В.Геращенко же получил какую-то санкцию как бы между прочим, а потом коварно использовал. На слушаниях по этому вопросу в Верховном Совете РСФСР В.Геращенко драматично потребовал удаления из зала журналистов из соображений секретности и фактически все свалил на Президента. Сам он был как бы ни при чем.

Верховный Совет сначала страшно возбудился против правительства и меня, но когда услышал мои резкие протесты, сменил «пластинку». Уже больше не требовали увольнения кого-либо, так как виновен был не я. Это еще раз подчеркивает лицемерие политиков, которые не имеют ни четких взглядов, ни моральных принципов. Единственный принцип — всегда нужно выступать против того, что поддерживает твой противник, независимо от существа дела.