Мяч. Трейси вспомнила женщину, которую обслуживала в универсаме несколько недель назад. Ее сын держал мячик и говорил о том, как будет играть вместе с мамой. Холден любил играть с ней, когда ему было два— три года. А сейчас ему восемнадцать. Может, он больше не хочет кидать мячик, словно маленький? Трейси постаралась успокоиться.

— Вы знаете, что мы никогда не заставляем детей участвовать в том, что им неинтересно. Мы придумываем для них индивидуальные занятия. Поэтому я дала ему список задач и попросила занять свой пост.

— Пост?

— Да. Это один из удобных стульев в углу спортивного зала, откуда ученики наблюдают за другими детьми. Исследования показали, что это идет им на пользу.

Трейси хотелось закричать во все горло. А разве Холден не этого хотел? Он всего лишь остановился посмотреть, как репетируют другие дети! Не надо забрасывать ее учеными словами! Эта женщина усадила Холдена угол и заставила делать уроки. Трейси сцепила руки и кивнула:

— Вы написали, что он отказался повиноваться.

— Да, — мрачно подтвердила миссис Бристоу. Похоже, худшее еще впереди. — Вместо того чтобы решать примеры, Холден встал и начал кружиться. Круги становились все больше и больше. Он мешал другим детям.

Кружиться? Холден не делал этого с тех пор, как ему было пять или шесть лет. Трейси стало страшно. С помощью врача им удалось отучить его от этой привычки много лет назад.

— Он... сделал еще что-нибудь? Вы поняли, почему он это делает?

— Нет. Я несколько раз обратилась к нему, но он даже не взглянул в мою сторону. Он кружился. Потом что-то случилось. Он упал на пол и стал отжиматься, как обычно. Наконец Холден поднялся и сел на стул, однако примеры решать не стал. — Она взглянула на него. — С тех пор он стал неуправляемым.

Трейси не могла понять, почему у Холдена наступило ухудшение. Она без устали молилась за него, они не пропустили ни одного дня занятий у психолога. На этой неделе он объяснял Холдену значение музыкальных карточек.

— Скажите, он пользуется карточками? — вспомнила Трейси. — Он носит их с собой? Ведь он может объяснить, что чувствует.

— Прежде всего, — страдальчески улыбнулась миссис Бристоу, — он редко ими пользуется. Да, мы можем уловить кое-какие намеки на его состояние, но не более того. — Она посмотрела на папку, а потом подняла глаза на Трейси. — Кстати, когда он остановился возле репетиционного зала, карточки были у него с собой.

— Что же он показал? — Может, есть какой-то намёк или способ проникнуть в мысли Холдена?

— Одна девушка заговорила с ним. Он показал ей карточку, которую использует чаще всего. — Миссис Бристоу помолчала. — На ней нарисованы глаза.

— «Я вижу», — Трейси посмотрела на Холдена. Он взглянул вверх. Скорее всего, он не слышал, о чем они говорили. Она наклонилась к учительнице и тихо спросила: — А может, он именно это и хотел сказать, миссис Бристоу? В зале занимались музыкой, и он захотел послушать. А может, он имел в виду, что видит девушку, даже если не смотрит ей в глаза?

— Возможно, — рассеянно ответила миссис Бристоу. — Вполне возможно. Однако у него были карточки KСOK, но вместо того, чтобы выразить свои мысли с их помощью, он предпочел кружиться на месте.

Трейси вздохнула. Спорить бесполезно. Она не сможет защитить Холдена, не зная, о чем он думает. Никто не сможет.

— А как он работает в классе?

— Так же, как в прошлом году. — Миссис Бристоу вытащила из папки несколько листов. — Он делает большие успехи в математике.

— С этого года он занимается вместе с обычными детьми. Как он себя ведет? — Конечно, она спрашивала Холдена, но он никак не выражал своего отношения. — Когда начались занятия, он стал по-новому показывать карточки. Раньше он передавал их мне, но уже после первого дня в школе он перестал это делать. Теперь он не выпускает их из рук.

— Я заметила. — Миссис Бристоу вытянула губы. — Похоже, его обидел кто-то из наших футбольных игроков. — Она достала из папки еще один лист. — Об этом сообщил ученик Майкл Шварц.

Трейси с бьющимся сердцем взяла лист. Если Холдена обижают, его нельзя переводить в обычный класс. Она наймет для него учителя или попросит психолога, чтобы тот помог Холдену заниматься заочно. Она не допустит, чтобы к нему приставали школьные хулиганы!

Трейси внимательно прочитала документ. Сообщение было коротким. В записке было указано имя ученика, дата и время события. Столкновение произошло неподалеку от класса, где Холден занимался тригонометрией. Подробности были указаны в самом конце:

«Я увидел, что компания футбольных игроков бьет Холдена Харриса по ногам. Я знаю, как его зовут, потому что в прошлом году помогал учителю работать с больными детьми. Они толкали его, а потом один парень опрокинул рюкзак Холдена. Его карточки рассыпались по полу. Я видел, что он сильно расстроился, и решил сообщить об этом случае».

У Трейси задрожали руки. Сердце колотилось, как бешеное.

— Вот и ответ. — Она едва подавила крик. — Неудивительно, что он не выпускает карточки из рук. На Холдена напали, а я узнаю об этом только сейчас,

— Я бы не сказала, что на него напали. Пожалуй. Майкл несколько преувеличивает. — Миссис Бристоу взяла листок и положила его обратно в папку. — Вы спрашивали о его успехах в математике. Учитель рассказывает, что Холден ведет себя не так, как другие ученики. Он не смотрит на доску и ни с кем не разговаривает. Кроме того, он по-прежнему размахивает руками, как в прошлом году. Но Холден быстро решает задачи в классе и получает высокие отметки за тесты.

Трейси откинулась на спинку стула:

— Ну что ж... — В глазах показались слезы. Но она не собиралась плакать. — Что же нам делать?

— Решать вам. В классе Холдена никто не обижает.

— Но когда он идет туда, то натыкается на людей, которые вполне на это способны. — Она сделала над собой усилие, чтобы говорить спокойно. — Верно?

— Верно. — Миссис Бристоу с грустным видом пожала плечами. — Если бы речь шла о моем сыне, я бы прекратила эти занятия. Пусть решает задачи дома.

— Но как мы добьемся прогресса в лечении, если он перестанет заниматься математикой с обычными учениками? — Ответ пришел ей в голову еще до того, как миссис Бристоу открыла рот. Холдену нельзя учиться с обычными детьми, потому что, очевидно, это не пошло ему на пользу. Лечение не дало результатов. Изменений не наблюдается. По сравнению с прошлой весной Холден не сделал никаких успехов. Поэтому у миссис Бристоу такой разочарованный вид.

Учительница положила руки на стол и посмотрела на Трейси:

— У меня есть одна идея.

Трейси никогда не чувствовала себя такой разбитой. Конечно, она много молилась, и будет молиться. Но чем подкрепляется ее вера в то, что когда-нибудь Холден изменится?

— Какая идея?

— Я считаю, нам необходимо собрать комитет и решить, может ли Холден находиться на репетициях мюзикла. Впрочем, кое-кто уже поспособствовал скорейшему решению этого вопроса. — Она улыбнулась, и ее глаза впервые за время разговора с Трейси засияли. — Одна из участниц спектакля — та самая, которой Холден показывал карточки, — попросила, чтобы ему разрешили присутствовать на репетициях. Мистер Хокинс, заведующий отделением драматического искусства, согласился.

Трейси положила руки на стол и наклонилась вперед, пытаясь уразуметь, о чем говорит миссис Бристоу:

— Она сделала это ради него?

— Да. — Миссис Бристоу зашелестела бумагами и достала еще один лист. — Я передала ее просьбу учителям, которые работают с больными детьми, и все ее поддержали. Вы должны принять окончательное решение,

— О, конечно! — Трейси радостно всхлипнула. Она полезла в сумочку за ручкой, подписала документ и отдала его учительнице, почувствовав новый прилив надежды: — Когда... когда он может начать?

— В понедельник. — Учительница улыбнулась. — Я знаю, Холден любит музыку. Но он впервые проявил свой интерес, когда остановился возле зала. Во всяком случае, ему больше нравится сидеть на репетиции, чем бросать мячик.