Черт возьми. Ничего не вышло.

Данте проскользнул через приоткрытые ворота и исчез в скрытом тьмой дворе. И только свет из нескольких окон заливал желтым цветом заросли у дома.

Прикоснувшись к дужке своих очков, Э переключился из режима ночного видения на инфракрасный. Данте излучал голубовато-серебристый свет, когда открыл дверь и вошел внутрь.

Э снова переключился на ночное видение и стал барабанить пальцами по рулю джипа. Почему Данте окружало голубовато-серебристое свечение? У других кровососов оно было желтое/оранжевое или красное, в зависимости от того, как давно они питались. У Ронина было оранжевое, но Э думал, что это больше зависело от возраста Том-Тома, чем от чего-либо еще.

Но Данте... мальчик сиял, словно лунный свет на снегу, излучая голубовато-серебристый блеск с фиолетовым ободком. Забавно, учитывая, насколько горячим он выглядел.

Даже для кровососа.

Вытащив ключи из замка зажигания, Э выскочил из джипа. Гравий хрустел под его найками. Положив ключи в карман, он прислонился к машине, осматривая тихий двор через дорогу.

Вампиры. Какое гребаное откровение. Когда Ронин появился на месте убийства в Нью-Йорке, Э пырнул его ножом. Но ублюдок не упал. Кровь растекалась по его дорогой рубашке темно-красным пятном, а затем...

Ублюдок усмехается.

Что-то переворачивается внутри Э при виде этих заостренных белых клыков, скручивается у него в животе и замораживает мысли. Он чувствует какой-то ужасный запах, как будто наступил на собачье дерьмо где-то по дороге. Но тяжелое тепло в джинсах не скрывает правду: Э наложил в штаны. А затем он снова набрасывается на улыбающегося черного ублюдка с финкой.

И оказывается прижатым к земле, финка уже не в его руках, а у вампира, который вращает ее между длинными пальцами, словно заостренный осколок луны.

Да. Откровение. После того как Э пришел в себя и отмылся от собственной вони, они с вампиром очень долго говорили.

Э оттолкнулся от джипа и неторопливо пошел к дороге. Вампиры среди нас. Черт, они всегда были и, по мнению малыша Томми, всегда будут. И они будут кормиться от нас до конца времен. Аминь.

Э размашистым шагом перешел дорогу. Он тихо приблизился к черным железным воротам, затем, протиснувшись внутрь, скользнул вдоль каменной стены к задней части дома. Он шагал осторожно, избегая опавших листьев, дорожек из гравия и старых торчащих корней. Его сердце билось быстро и взволновано. Э любил ночные вылазки. Он остановился рядом с изогнутым старым дубом и провел рукой по грубой коре.

Ронин объяснил ему, насколько важным он в действительности был. Э и так это знал, у него особая цель, он был рожден не просто, чтобы следовать со стадом овец. Он был рожден, чтобы отбирать их.

Пригнувшись, Э пробежал через пустой двор к ближайшему окну, откуда лил свет, и присел на корточки рядом.

Малыш Томми также сказал ему, что его запрограммировали, запрограммировали, отметили на карте, обозначили графически и спрогнозировали поведение, а затем выпустили на волю.

Э сжал челюсти. Спрогнозировали? Запрограммировали? Мать вашу, нет! Тогда Малыш Томми предоставил ему возможность вернуться к той, что была настолько глупа, чтобы думать, будто контролирует его. Возможность стоять перед ней с финкой в руках.

Возможность сказать: Я дома. Это ты, черт возьми, предвидела?

Приподнявшись, Э повернул голову и посмотрел в окно. Мерцающий синий свет от тонкого монитора падал на лицо фигуры, сидящей в черном кожаном кресле и уставившейся в потолок. Информация мелькала на мониторе с уму непостижимой скорость. Пальцы с металлическими наконечниками щелкали и танцевали в воздухе. Данные замелькали еще быстрее. Дреды длиной до пояса почти касались пола, извиваясь, словно щупальца, от движений фигуры. Тонкий кабель, подсоединенный к компьютеру, тянулся к основанию черепа, где был разъем, спрятанный под дредами.

Дерьмо! У Данте был не только веб-раннер, у него был вампир веб-раннер. С его рефлексами и — как говорил Том-Том, но Э все еще в это не очень верил — превосходными способностями мозга этот кровосос мог править миром. Или сжечь компьютер с поразительной скоростью. Э ставил на последнее.

Блондинка вамп из клуба проскользнула в приоткрытую дверь и села рядом с креслом веб-раннера. Ее мини-юбка обтягивала задницу, а черные колготки — ножки. Она коснулась руки веб-раннера и что-то сказала, но слова были нечеткие, хотя Э слышал достаточно и разобрал, что это французский или каджунский, или какой-то блядский язык. Единственное, что он отчетливо услышал — имя веб-раннера: Трей.

Трей продолжил игнорировать блондинку, его пальцы подрагивали в воздухе. Отчего на ее лице отразилось недовольство.

Э оторвался от окна, затем лег на живот на траву. Довольно глупо со стороны Трея игнорировать такую горячую цыпочку. С ее красивым бледным лицом и изящными формами она была бриллиантом в унылом мире. Он коллекционировал бриллианты. Джина — бриллиант. Или была им. Э прижал свое разгоряченное лицо к траве, мокрой от ночной росы, его сердце билось так сильно, он почти ожидал, что от такой вибрации из-под земли вылезут черви.

Вдыхая аромат дикой мяты и мокрой травы, Э прополз на животе до следующего клочка желтого света, надеясь увидеть единственную человеческую женщину в доме полном вампиров — его любимую Хэзер, самую яркую овечку.

Повернувшись лицом к дому и спиной к лесу, Э приподнялся и снова заглянул в окно. И вот, она была здесь, сидела за кухонным столом, руками обхватив кружку, устремив взгляд на кофе. Рыжие волосы сильно вились. Ее кожа почти мерцала в тусклом свете, а губы раскраснелись, приобретя глубокий оттенок. Фиолетовый свитер облегал изгибы, обтягивающие черные брюки подчеркивали спортивную фигуру.

Э прикоснулся пальцем к окну на долю секунды, а затем убрал руку. Она думала о нем? Он часто посещал ее мечты? Скрывался ли в безликих рваных гранях кошмаров, в отражении финки? Заставлял ли ее пульс ускоряться?

Надеялась ли она, как и Э, что эта погоня никогда не кончится?

Кухонная дверь распахнулась, и вошел Данте. Хэзер подняла голову и посмотрела на него. Он на минуту остановился, встретил ее взгляд. Она что-то сказала низким и тихим голосом. Он ответил, его голос тоже был низким и неразборчивым, затем открыл шкаф и достал черную кружку. Когда он наливал кофе, Хэзер наклонилась вперед, опираясь на стол, и заговорила с ним настойчивым, но ровным тоном.

Данте поставил кофейник назад на горячую подставку, а потом замер, наклонив голову набок, прислушиваясь.

Э не мог разобрать все, что говорила Хэзер, но уловил слова «опасность», «преследование», «серийный убийца». Доказательство того, что она действительно думала о нем. Факт, который при обычных обстоятельствах вызвал бы мерзкий оскал на его лице.

Но не в этот раз. Э отодвинулся от окна, сползая по стене дома. Сердце колотилось в бешеном рваном ритме. Картина отпечаталась в его уме, картина, которая выжгла и окутала тьмой самоконтроль.

Хэзер смотрит вверх. Ее взгляд скользит по худому и твердому телу высокого гребаного кровососа, надолго задерживается на его лице. Губы изгибаются в улыбке. Кажется, она светится изнутри и дрожит, затем берет себя в руки, приглушает свет и снова становится Мисс ФБР.

Хэзер чертовски запала на этого гребаного кровососа.

Мышцы Э напряглись. Он вытянул руки по швам и посмотрел в ночь. Тень появилась среди света на лужайке, и Э затаил дыхание.

Он понял, что Данте стоит у окна. Понял, что тот ощутил что-то яростное снаружи, прямо под его чертовым носом.

Тень исчезла.

Э вскочил на ноги и побежал. Бедра пульсировали. Легкие горели. Адреналин зашкаливал. Сердце бешено стучало. Дрожащая каменная стена становилась все ближе с каждым шагом.

Затем на его пути встало дерево, и Э врезался в него. Мир закружился. Зрение затуманилось. Ноги внезапно стали ватными, свалив его на землю. Живот скрутило в рвотном позыве.