На мгновение, читая Джине, он внезапно ощутил тепло в груди. Подняв глаза от страницы, увидел золотой луч, тянущийся от её сердца к его. Золотой луч задрожал и превратился в бледный туман, растворяющийся между ними, разливаясь как горячий мёд между губ Джины. Когда она снова открыла глаза, они стали золотыми.

— Пожалуйста... читай мне... Будь моим богом.

Ладно, возможно, она не говорила последнего. Все равно он это видел в ее изменившихся глазах.

Отбросив книгу, Э опускается на колени перед кроватью и целует её в обнажённое плечо. Она вздрагивает, дыхание становится прерывистым. И, присмотревшись, он замечает вымученную, искусственную улыбку, осыпанную золотистым свечением, покрывшим её губы и затуманившим взгляд.

Лед крепнет у него в животе, замораживая внутренности и подавляя огонь, бушующий в венах.

— Назови имя того, кого ты любишь, — говорит он, присев на корточки, чтобы видеть ее лицо.

Ее взгляд пробегает по его лицу в поисках каких-нибудь подсказок. А он все так же ничего не показывает.

— Он придет за мной, — наконец, выдыхает она, — он создание ночи.

Э засовывает дрожащую руку в свою сумку; холодное оружие касается его ледяной кожи. Пальцы обхватывают рукоятку ножа.

— Назови его имя.

Она рыдает. Закрывает глаза. Возможно, знает, что он может заглянуть в них и увидеть ложь. Ее предательство.

— Он придет.

— За тобой? — заканчивает Э. — Нет, не придет.

Он вытаскивает нож из сумки; лучи восходящего солнца вспыхивают на лезвии.

— Данте не заботится о тебе. Почему он должен? Ты всего лишь шлюха.

 Ее глаза распахиваются, когда она слышит имя, которое не произносила. И в этот момент Э вонзает нож в ее живот.

Э повернулся набок, вокруг его руки был обмотан чулок Джины, который он использовал как четки для размышлений о тайнах врущих сук.

Она предлагала ему любовь в своем золотом взгляде, соблазняла его обожанием и мольбами. Но он был умнее и сильнее. Он видел ложь, извивающуюся под ее кожей. И под ее ароматом черной вишни он чувствовал обман, переспевший и омерзительный.

Он, возможно, дал ей слишком много. Он, возможно, стал ее богом.

Поэтому появился интересный вопрос: будучи богом, зачем ему нужен этот чертов кровопийца Ронин, чтобы вести его... контролировать?

Он разбудит С сам.

* * *

Пуля вылетела из дула пистолета, резко разрезав воздух, и, отрикошетив от стены, раскололась. Сердце Хэзер остановилось на секунду, а затем события пронеслись с оглушительной скоростью.

Она прижала Джефферсона к стене, удерживая своим телом. Схватив его запястья, вздернула руку с оружием вверх. Дэвис выкрутил пистолет из пальцев Джэфферсона.

— Твою мать, придурок, — его голос был резким. — Ты хотел всех нас убить?

— Не о чем беспокоиться, — сказал ЛаРусс, — он промазал.

Хэзер посмотрела в дверной проем. Данте там не было. На самом деле он стоял в центре комнаты. И она наблюдала, как он возвращался к двери, прижимая руки в перчатках к бокам. Выглядел он при этом так, будто был готов напасть на Джефферсона. Опять.

Хэзер почувствовала себя так, словно груз упал с ее плеч. Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, ощущая, как облегчение забирает ее силы, оставляя с ослабшими ногами.

Она поймала мрачный взгляд Данте, или ей показалось... и покачала головой. Не двигайся. Больше никаких глупостей. Данте остался стоять, облокотившись на косяк, тело напряжено. Она почти чувствовала запах адреналина и ярости, исходящий от него. И тестостерона. Не забывай об этом. Со всеми находящимися в комнате мужчинами воздух трещал только из-за него.

Хэзер повернулась к Джефферсону.

— Какого черта вы делаете?

Джефферсон встретился с ней взглядом, открыл рот, затем снова закрыл. И опустил глаза вниз.

— Защищал своего напарника, агент Уоллес, — вмешался ЛаРусс. — Или вы в Бюро этого не делаете? Здесь мы делаем то, что необходимо.

Хэзер закрыла на секунду глаза, затем повернулась. ЛаРусс стоял на коленях около Мэннинга, одна рука лежала на плече полицейского.

— Прейжон был безоружен, — сказала она напряженным голосом. — Не было необходимости стрелять на поражение. И вы знали это.

ЛаРусс фыркнул. Покачал головой. Он помог Мэннингу с ногой.

— Отведи его в отделение скорой помощи, — сказал ЛаРусс Джефферсону, — и напиши детальный рапорт.

— Я в порядке, — сказал Мэннинг, его лицо покраснело, — Господи!

Джефферсон обхватил протестующего напарника рукой и повел к выходу. Данте все еще стоял там, опираясь на косяк. Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке. Опустив руку, он вошел в комнату.

— Je va te voir plus tard[17],— сказал он Джефферсону.

Краски отхлынули от лица копа.

— Я не знаю канжунский диалект, — заикаясь, ответил он.

Проводя Мэннига сквозь дверной проем, Джефферсон поспешил в коридор.

Хэзер откинула волосы с лица и сердито посмотрела на Данте.

— Так ты не шутил о проблемах с сотрудничеством?

— Он сказал Джефферсону, что встретится с ним позже, — ответил ЛаРусс, — звучало как угроза.

— Это не угроза, — произнес Данте, — просто то, что обязательно произойдет.

Развернувшись, чтобы оказаться перед ЛаРуссом, Хэзер уточнила:

— Прейжон не соучастник. Я думаю, его нужно перевезти в безопасное место и приставить охрану.

— Нет, спасибо, — ответил Данте, — и мое имя не Прейжон.

— Заткнись, — сказала Хэзер. — Ты не помогаешь.

— Он будет помещен под предварительный арест, — произнес ЛаРусс, натянутая улыбка исказила его губы. — В тюрьму. За нападение на офицера и сопротивление аресту.

— Давайте расставим все на свои места прямо сейчас, ЛаРусс, — сказала Хэзер, подходя ближе к детективу, мышцы напряжены, руки сжаты. — Я отвечаю за это расследование...

Он наклонился и встретился с ней лицом к лицу.

— Тут вы ошибаетесь, агент Уоллес, — возразил он. — Вы не ведете это дело. Вы консультант. Черт, вы даже не сказали нам, здесь ли проклятый Странствующий Киллер или нет.

Слова ЛаРусса ударили Хэзер, словно пощечина. Ее щеки горели, но она не отвела взгляда и не отступила, ногтями впиваясь в ладони.

— Я жду подтверждения анализа ДНК, — ее голос звучал ровно.

— Даже если он здесь, и вас поставят во главе, я этого просто так не оставлю, — ответил ЛаРусс. — Этот мудак, — он ткнул пальцем в Данте, — напал на одного из моих офицеров.

Все еще удерживая взгляд Хэзер, ЛаРусс продолжил:

— Дэвис, надень на этот кусок уличного мусора наручники и передай его копам внизу.

— Мы еще не закончили, — произнесла Хэзер низким голосом и развернулась.

Дэвис подошел к Данте осторожно, держа наручники в свободной руке.

— Полегче, — проговорил он, словно общался с рычащей собакой. — Не обязательно должно быть трудно. Мы можем сделать все просто.

Настороженное лицо Данте и его напряженное тело говорили, что все будет не так просто.

Послушайте, мы не должны преодолевать такой сложный путь.

Это единственный путь, который я знаю.

— Подожди. Отойди, — попросила Хэзер. — Я надену на него наручники.

Подняв руки в знак капитуляции, но по-прежнему смотря на Данте, Дэвис сдался:

— Хорошо. Он весь ваш.

Прекрасно осознавая, что ЛаРусс следит за каждым ее шагом, Хэзер взяла наручники из протянутой руки Дэвиса и сделала пару шагов по ковровому полу. Данте наблюдал за ней с настороженным выражением лица, сжав руки в кулаки.

— Что ты сделал? — пробормотала Хэзер, когда остановилась перед ним. — Продинамил ЛаРусса на выпускном? Что за осел.

Улыбка тронула уголки губ Данте. Он, расслабившись, разжал руки. Но его пальцы остались согнуты, словно в любой момент могли сжаться в кулак.