Это был грипп.

Все полетело к чертям свинячьим.

Мерфи в чистом виде.

Седьмым членом команды Сэма здесь, в Грёбаноландии, был мистер Мерфи, чей выбитый письменами на камне закон четко и непреложно выполнялся.

«Как бы плохо ни шло, будет еще хуже».

Эмму вырвало еще раз, теперь на джинсы и ботинки Сэма.

Ура-а-а.

Афганистан

Вертушку по пути к первой ПОБ нещадно трясло.

Очевидно, впереди в горах бушевала запоздалая весенняя пурга.

Джулз был рад, что они потеряли багаж, потому что та куртка, которую он упаковал не такая теплая, как та, что выдали ему взамен.

Алисса тем временем безрадостно оглядывала голый остов отдаленного лагеря: палатки, стены пулеметных гнезд, похожие на крепость, из бетона и каменных обломков, но по большей части из обломков.

Безлюдная пустынная деревня…

– Он сначала прибудет сюда, – говорила Алисса Максу и коммандеру Льюису Келу. Кел, командир шестнадцатого отряда морских котиков, участвовал в этой небольшой разведывательной миссии, а трое его людей тащились с ними как слегка избыточная военная мощь. – Не обязательно именно сюда, но из всех действующих баз, эта самая безопасная на день его приезда. Он собирается приземлиться без лишних почестей. Никакого Борта номер один. Вообще-то я посоветовала публично приземлить Борт номер один в Германии, чтобы отвлечь внимание и для дезинформации.

– Согласен, – сказал Макс, а Кел, человек немногословный, кивнул.

Алисса продолжила.

– Хорошо. Таким образом, президент прибудет в страну на обычном военном транспорте. Его нога ступит на землю лишь на наносекунду, даже меньше, прежде чем он пройдет прямо в военный вертолет, который доставит президента непосредственно сюда. И он пробудет самый минимальный срок. – Она посмотрела вокруг, покачала головой и снова вздохнула. – Да и то…

– Со всеми вооруженными вертолетами, обеспечивающими дополнительную безопасность, не говоря уже о тех, что транспортируют секретную службу и прессу, – указал Джулз, – мы демонстрируем великолепное, огромное «Мы здесь, нападайте на нас».

– Прессы не будет, – поправила Алисса. – Только не на этом этапе путешествия.

– Приятно узнать, – сказал Джулз, потом спросил: – Как получилось, что я не в курсе? – Он посмотрел на Кела, который, казалось, был поглощен какими-то мыслями и находился за миллион миль отсюда. – Вы это знали, сэр?

Кел рассеяно кивнул, глядя на часы.

– Мы ограничим визит до пяти минут, – решил Макс. – Туда и обратно.

– Или сузим присутствие до размеров обычного шоу ОСОДВ, – предложил Джулз. – Во главе с шестнадцатым отрядом. И убедимся, что у нас есть шестой и второй отряды, в оцеплении, с оружием наизготовку и готовые к действию на случай неприятностей.

– Я и говорю, что мы советовали все упомянутое выше, – сказала Алисса под первыми хлопьями снега, спускающимися со свинцового неба.

– Простите, сэр. – К Келу подошел крепко сбитый рыжий офицер по кличке Биг Мак, показывая, что узнает Алиссу, потом Джулза и Макса. – Мэм. Господа. Простите, что прерываю, но мы только что получили сообщение, что вертолет, который должен был захватить нас, задерживается.

– Задерживается, – повторил Кел, вдруг встревожившись.

– Да, сэр.

Фамилия офицера была Макинох. Как его имя? Джулз безуспешно пытался вспомнить.

Он встретился взглядом с Алиссой: скрытый смысл сообщения не укрылся от них.

– Кот на крыше, – сказал Джулз вслух.

Она улыбнулась на его замечание, но как-то натянуто.

– Очевидно.

– О чем это вы? – спросил Макинох – Алек, его звали Алек – пока Кел и Макс потопали, чтобы пустить в ход свои ранги и положение против неизбежного.

– Анекдот, – пояснил Джулз. – Плохая шутка, в целом по поводу этой ситуации с отсрочкой вертолета. Слышал от Сэма Старрета, в ходу у морских котиков. – Джулз посмотрел на Алиссу. – Можно рассказать?

Она улыбнулась, в своей любимой манере, со снежинками на волосах и ресницах она была похожа скорее на модель, готовую выйти на подиум, чем на высшего офицера службы безопасности, способного поразить цель из снайперской винтовки с невообразимой дистанции.- Если я скажу «нет», это тебя остановит?

– Вряд ли. – Джулз повернулся к Алеку. – Ладно. Один парень уезжал в отпуск и попросил в свое отсутствие друга присмотреть за своим старым котом. Проходит пара дней, парень звонит другу, узнать, как дела, и друг говорит: «О, черт, мне жаль, чувак, но твой кот умер». Тот говорит: – «Что за черт, Гари, – я назову того парня Гари – я бы так не стал делать. Полегче же надо. Постепенно. Вот звоню я и спрашиваю: – Как дела? – А ты отвечаешь: – Ну, не очень. Твой кот на крыше. Я пытаюсь его оттуда достать. – На следующий день я звоню. А ты говоришь типа: – Кот сейчас на дереве. Прости, мужик, что-то он выглядит не ахти. И только потом, когда я уже настроен, ты кидаешь бомбу и говоришь, как обстоят дела на самом деле».

Снег пошел сильнее, и они все двинулись в основное укрытие, где, увы, им предстояло ночевать.

Вот радость-то.

– Проходит пара дней, – продолжал Джулз, – парень снова звонит, и Гари берет трубку. Парень спрашивает: – «Как дела? – А Гари говорит: – Не очень. Твоя бабушка на крыше». – Бах трах-тарарах.

– Да, – смеясь, сказал Алек, – потрясающе. И вы совершенно правы. Вертушка задерживается? Кот, несомненно, на крыше – потому что вертушка не прилетит. Только не сегодня. И? К вашему сведению? Я вылетал сюда в прошлый раз в это же время года, и погода была такая же…

– Да, уж здорово будет, – обратился к смеющейся Алиссе Джулз,

– Сначала пурга, потом вырубились электричество и связь, – сообщил им морской котик. – И все засыпало на метр снегом. Мы оказались в полной куче дерьма. Застряли здесь почти на две недели. Пришлось вызывать на подмогу воздушные силы.

– Фантастика, – сказал Джулз, и тут с небес не просто посыпался снег, а словно хлынул ледяной ливень.

Последние несколько метров им пришлось бежать со всех ног в убежище, теплое и более сухое, но пахнущее летним лагерем: смесь шерсти мокрого яка и мужской раздевалки, которую не проветривали дней десять или двадцать.

Однако могло быть и хуже.

Здесь варили кофе, и Джулз потащил Алиссу к кофейнику и коллекции дешевых кружек. Алек последовал за ними.

– Как Сэм? – спросил он.

Тарафашир

А Сэм спал без задних ног.

Бывший морской котик лежал, раскинувшись, на одном из двух драных матрасов, кинутых прямо на потертый пол номера, оба малыша спали рядом с Сэмом.

Робин вздыхая, подсчитывал про себя запасы бутилированной воды. Неважно, сколько раз он считал, количество получалось одно – недостаточное.

Сейчас им уже полагалось прописываться в своих комнатах в Чез Белла, милом, дружески расположенном к геям курорте на Греческих островах.

Прямо сейчас Робину полагалось помогать Сэму и Джине отправить мелюзгу в арендованные ясли, чтобы взрослые смогли насладиться приятным ужином в номере на милом уединенном балконе, выходившем на очень красивое Эгейское море.

А вместо этого они набились в две тускло освещенные убогие смежные комнатушки в потрепанной ночлежке в стране третьего мира, которая, несмотря на проамериканскую политику, крайне паршиво относилась к женщинам, а уж к геям и подавно.

– Одна комната для заболевших и одна для остальных. – объявил Сэм, когда они регистрировались у стойки в вестибюле, очевидно служившим попутно местным борделем

Однако материально-техническое оснащение номеров оказалось явно ущербным, когда Джине и Эмме одновременно понадобилась ванная комната.

Робин играл роль няни, пока Сэм удерживал себя и малышей, попросту говоря, от сумасшествия. И в конечном итоге кипиш прекратился, и два несчастных скандалиста, утомившись, отключились на потертых матрасах в этой тускло освещенной убогой комнатушке.