– Поэтому ты конечно же написала ему е-мейл, чтобы посмотреть, не заинтересуется ли он предложением стать папой для малыша.

Мэгги избегала взгляда матепи.

– Я думаю… Я думала, стоит попробовать. Мне кажется, было бы здорово иметь брата или сестру. Я могла бы присматривать за ребенком, заботиться о нем. Или о ней. – Она искоса глянула на Арлин. – Наверное, Джек был бы замечательным отцом.

– У него есть два сына. Люк и Джоуи. Кажется, Люку десять, а Джоуи семь.

– Мамуля, – откликнулась Мэгги с энтузиазмом, – мы могли бы стать как семейка Брэди. С новым ребенком нас стало бы шестеро.

Арлин только посмотрела на нее.

– Я просто сказала, – насупилась Мэгги.

Это была любимая фраза Уилла, а если подумать, то и Джека тоже.

– Что же мне с тобой делать? – спросила Арлин, потрепав непослушные кудри дочери.

– Завтра точно ничего, – усмехнулась девочка, – потому что ты обедаешь с Дже-е-ком.

Совершенно очевидно, что Мэгги в восторге, и Арлин задумалась над сказанным Джеком напоследок. «Как-то все странно. Я счастлив, и еще, кажется, очнулся от сна».

Определенно все это очень странно, потому что мысль о завтрашней встрече с Джеком делала счастливой и Арлин. И возродившей надежды, несмотря на то, что через месяц Арлин уезжать.

Все еще лежа головой на коленях матери, Мэгги пошевелилась, проснулась и, бесхитростно посмотрев на Арлин, прошептала:

– Я люблю тебя, мамочка.

Сердце Арлин сжалось, когда она улыбнулась своей дочери:

– Я тоже тебя люблю, обезьянка.

День был прекрасен. Когда Джек припарковался на стоянке отеля «Болдуин Бридж», где располагался потрясающий ресторан с видом на воду, в блестящем голубом небе сияло солнце, а океанский воздух веял свежестью.

Почти всю поездку они говорили о его детях. Джек сосредоточено, что давалось с трудом, держал руки на руле и не отводил взгляда от дороги, пока живописал Арлин о последних подвигах Люка и Джоуи. После развода мальчики переехали с их матерью в маленький калифорнийский городок к северу от Сан-Франциско, где прошло ее детство. Отчасти Бекка сделала это в отместку, чтобы Джеку было затруднительно видеться с сыновьями, отчасти, чтобы жить поближе к родителям, что не так уж и плохо, учитывая ее шаткое психическое здоровье.

Хотя в конечном результате Джек виделся с детьми почти столько же, сколько Арлин с Мэгги.

– Формально у нас совместная опека, – говорил Джек, пытаясь не сбиться с речи, пока Арлин выбиралась из машины и потягивалась. Она совершенно убивала его – и началось это с момента, когда он узрел ее на крыльце дома Уилла. Точнее с мгновения, когда ее глаза распахнулись при виде Джека в арендованном автомобиле еще до того, как она улыбнулась.

Во рту Джека пересохло, сердце заколотилось. А потом она скользнула в машину и села, такая близкая, теплая, нежно благоухающая, с этими длинными, гладкими, красивыми ногами.

Рассчитывая на теплую погоду на побережье, Арлин нарядилась в шорты скромной длины и не слишком обтягивающую футболку, на ногах полуноски с помпонами сзади и сникерсы. Несмотря на этот ее вид футбольной мамочки, Джек не мог перестать думать о сексе. Не просто о ежедневном рутинном заурядном сексе, а о сексе с Арлин, который, приключившись как-то ночью, снес ему башку.

– И поскольку с деньгами так туго,- продолжил он тем же ровным голосом, потому что пасть на колени, рыдая и умоляя ее пропустить ланч и попросту снять с ним номер в отеле, не привело бы ни к чему, кроме краткосрочного немедленного удовлетворения, – пришлось взять это дурацкое задание на Западном побережье, и, вкалывая как лошадь, писать историю за половину по-человечески возможного времени, чтобы я смог провести несколько дней с детьми.

– Мы все делаем то, что приходится, – просто сказала Арлин, глядя на него поверх крыши машины, и Джек понимал, что она отлично осведомлена, что его вождение означает – у него больше нет собственного транспорта. Он, всегда так любивший свою машину, решил отказаться от нее из-за непомерной стоимости содержания в гараже в этом городе.

– Я бы соврал, если бы не упомянул сейчас, что подумываю об отъезде отсюда – тихо добавил Джек.

– В Калифорнию, – уточнила она с каким-то блеском в глазах.

– Мэгги, э, предложила это, – кивнул Джек. – Знаешь? Как часть генерального плана.

Арлин засмеялась, однако на самом деле ей было не до смеха.

– Ох, ты боже мой. – К глазам подступили слезы. – Она и впрямь настроена отказаться от всего – от друзей, от личной жизни…

– Стой, погоди, она не отказывается от своей жизни, – запротестовал Джек, обходя машину и решительно обнимая Арлин.

Она не сопротивлялась. Вообще-то даже вцепилась в него, когда он закрыл глаза и вдохнул нежный запах ее волос.

– То, что у нее сейчас, – продолжил он, – это… Это жизнь наполовину, Лини. Ты заключила сделку, я понимаю, твоя честность, она восхитительна, но и жертва со стороны Мэгги тоже.

– Думаешь, я не знаю? – прошептала Арлин.

И когда она подняла голову и взглянула на него, он знал, что дальше последует: она попросит его отвезти ее домой.

– Вот как мы поступим, – поспешно вымолвил Джек, кладя палец ей на губы, когда Арлин уже открыла рот, чтобы заговорить. – Мы не будем больше это обсуждать, ладно? Только не сегодня. Сегодня мы посидим за ланчем, поболтаем о музыке, фильмах и книгах, и даже о мирной политике, если посмеем, плюс я расскажу тебе, какая хорошая Мэгги. Самое большее, может, разработаем стратегию, как справиться с ее сумасшедшей подружкой Лиззи и ее братом Майком, который, что греха таить, чересчур старше Мэгги. Однако я должен признаться, что понимаю его всеми фибрами души, потому что когда-то сам был влюблен в замечательную девушку, которая оказалась слишком юной для меня.

Арлин чуточку улыбнулась, и он не смог устоять. Наклонился и поцеловал ее. Нежно. Так ласково, как мог. И все же, когда он отстранился и снова взглянул ей в лицо, то знал, что она увидит – желание, которое он не мог спрятать в своих сияющих глазах.

И тут Арлин его удивила.

– Кого мы дурачим, Джек? – прошептала она. – Давай снимем номер в отеле.

«О да, конечно»… Джек стиснул зубы, чтобы слова не сорвались с губ. Напротив, сказал, вынужденный несколько раз прочистить горло:

– Я не затем привез тебя сюда.

Она ему не поверила и окинула его таким взглядом, что он рассмеялся.

– Не за этим, – повторил он, отступив от нее на шаг.

Он потянулся за ее плетенной красно-белой сумкой на плече. В ней лежали толстовка, бейсболка с логотипом «Ред Сокс», солнцезащитный крем, и, судя по тяжести, на дне книга или какое-нибудь оружие. Пистолет. Тейзер. Газовый баллончик.

Джек достаточно провел времени в Ираке и Афганистане, чтобы знать, что большинство военных по ходу дела таскают с собой оружие. Привычка, от которой трудно избавиться, – иначе возникает чувство незащищенности, если ты не вооружен.

И разумеется, сумку Арлин не отдала.

– Я сама, – заверила она.

– Ладно, – согласился он, просто взяв Арлин за руку. – Давай позавтракаем.

– Я вот думал тут, – сказал Робин, сидя на краю постели и завязывая кроссовки. Его по-военному короткая стрижка подчеркивала угловатые черты красивого лица и каким-то образом превращала и так невозможно голубые глаза в удивительно яркие неоновые огни.

Джулз уже оделся на утреннюю пробежку, ритуал, пропустить который было для него мучительно, куда бы он не уезжал, даже если только на ночь. Ритуал, который он пропустил наравне с другими «ритуалами». Так сказать. Хотя сейчас ему вовсе не хотелось спешить вылезать из постели. От него не потребовалось бы особых усилий уговорить Робина превратить утреннюю пробежку в полуденную.

– Что? – спросил Робин, улыбаясь Джулзу, до которого только дошло, что он стоит тут и ухмыляется своему мужу как деревенский простофиля.