– Разве ты не работаешь? – удивилась Арлин.

– Все время, – ответил Джек. – На самом деле я пишу статью о восстановлении Массачусетского кинематографического совета губернатором Патриком. Сегодня вечером закончу, а завтра буду совершенно свободен. Поедем. Мы сможем побродить по пляжу, шлепая босиком по воде.

Арлин заколебалась.

– Я не знаю…

– Скажи «да», – прошептал он.

Его надежда стала превращаться в нечто реальное, пускать корни в животе, в душе. Именно эта надежда заставила Джека потянуться к Арлин, провести ладонью по волосам, по чистой гладкой щеке, пропустить между пальцами мягкие кудри. Попутно он наклонился и стал ласкать губы короткими поцелуями.

Больше всего на свете Джек хотел прижать ее к себе и целовать, как целовал той волшебной ночью на Копли-сквер.

Но он этого не сделал. Он отступил назад и отпустил ее.

– Я позвоню тебе позже, – сказал Джек и заставил себя выйти за дверь.

Джек оставил это дурацкое бриллиантовое кольцо.

Пока Арлин стояла в гостиной Уилла, дожидаясь, когда Мэгги явится домой, то поняла, что не может бросить на виду открытую коробочку с кольцом. Оно только подстегнуло бы фантазию ее дочери.

И в то же время Арлин очень не хотелось прикасаться к нему.

Не было желания рассмотреть его поближе, дабы избежать соблазна наделать глупостей.

Примерить его.

Она схватила коробочку, поспешно захлопнула крышку и задумалась, куда бы спрятать. В этот момент раздался звонок в дверь.

Арлин запихнула подарок в один из внутренних карманов своей необъятной сумки и направилась к двери, надеясь, что это Мэгги снова забыла свои ключи, но догадываясь, что…

Ну да. Снова Джек. Несомненно, вернулся за своим кольцом.

Но стоило открыть дверь, как Ллойд начал извиняться.

– Извини, что… Не успел еще спуститься по лестнице, как позвонила Мэгги. Она попросила передать тебе сообщение: сказать, что не придет домой. Я возразил, что не стану ничего передавать, что поговорить с тобой она должна сама… В ответ Мэгги написала…

И протянул телефон.

Может мама не поедет назад, если забеременею я. Скажи ей, я буду утром

Арлин отвела испуганный взгляд от телефона и посмотрела во взволнованные глаза Джека.

– Вот дерьмо, – не сдержалась она, пока он попытался дозвониться до Мэгги.

Джек покачал головой – Мэгги не брала трубку.

– Она не серьезно, – заверил он Арлин. – Мы найдем ее. Начнем с обзвона друзей.

Арлин тоже замотала головой.

– Я не… Ее друзья – для меня они просто имена. У меня нет…

– Я позвоню Уиллу и Дольфине. – Джек стал пролистывать адресную книгу своего мобильника. – Лин, мы сделаем все, чтобы найти ее. Эта угроза – Мэгги так тянет время, пока не добьется желаемого.

– Ты не знаешь ее, – сказала Арлин.

Как только слова слетели с губ, сердце сжалось – она еще больше не знает собственную дочь.

– Ты собираешься впустить меня? – просил Джек.

Стоило ей отступить назад, открывая дверь шире, как Арлин почувствовала, что ускользают последние капли самообладания, и разрыдалась.

До этого вечера Джек никогда не видел Арлин Шрёдер плачущей, рыдающей навзрыд, будто ее мир сейчас рухнет.

Он видел ее, чуть ли ни с пеной у рта изрыгающей гнев. Видел ее разочарованной и оскорбленной, радостной, гордой и легкомысленно хохочущей. Видел, как она изо всех старалась не заплакать, украдкой вытирая глаза, чтобы никто не заметил ее слезы.

Он видел эти зеленые глаза наполненные страстью и, черт возьми, любовью, именно любовью, когда той ночью Арлин притягивала его голову для поцелуя, а их тела двигались, прижимаясь друг к другу.

– У меня всего секунд тридцать, Ллойд, поэтому давай быстрее или поговорим позже. – В трубке Джека раздался громкий и четкий голос Уилла.

– Я у тебя дома, – сообщил Джек брату Арлин, обнимая ее за все еще трясущиеся плечи. – Мэгги в беде. Арлин раскисла. Вы с Дольфиной нужны здесь и сейчас.

Не дав старому другу возможности ответить, Джек нажал отбой и бросил проклятый телефон на ковер, чтобы покрепче обнять Арлин.

Которая его оттолкнула.

– Не прикасайся ко мне. – Теперь она пыталась – и небезуспешно – остановить слезы, загнать эмоциональный всплеск внутрь. Выражение ее лица разбивало ему сердца, Джек не смог сдержаться и снова к ней потянулся.

– Мы найдем ее, – опять пообещал Ллойд. – Уилл и Дольфина едут домой. Мы составим список всех друзей Мэгги…

В ответ Арлин отстранила его и шагнула в гостиную, где на компьютерном столе Уилла стояла коробка с салфетками.

– Я не виделась ни с одним из них. Лиззи, Бет, Палома, Инес, Кейша, Джейсон, Майк. – Она натужно высморкалась. – Мне даже неизвестны их фамилии.

– Уилл и Дольфина должны знать.

– Я ее мать. – Несмотря на все усилия, по щекам снова заструились слезы. – Я обязана знать. Я должна находиться здесь.

– Да, – согласился Джек, – должна.

Они стояли, глядя друг на друга.

– Я не хочу возвращаться, – прошептала Арлин. Порозовевший кончик носа свел на нет все ее попытки вытереть слезы. Однако она распрямила плечи и приложила усилия, чтобы не тряслась нижняя губа. – Но должна. Я обещала.

– А когда ты исполнишь свой долг? – спокойно спросил Джек. – Эта война тянется слишком долго. Я читал доклады. Ваше присутствие там – это и наше присутствие. От этого здесь не безопасней, для Мэгги, для любого из нас. Как ты это все уладишь?

– Не знаю, – призналась Арлин. – Я не хочу туда возвращаться. Я все это ненавижу, Джек. Но я дала обещание. Раз призвали, значит, буду служить.

– Правительство не сдержало данное обещание, – заметил Джек.

– Это зависит от точки зрения, – возразила она. – Исключительно ради спора, давай предположим – я не верю тебе, но давай предположим, – что ты прав. Они нарушили свое слово, данное не только мне, но и всем резервистам и Национальной гвардии, сделав командировки еще длиннее, создав программу принудительного продления военной службы, из-за которой мы даже если захотим уволиться, то не сможем. Хорошо, великолепно. Это отстой. Я с тобой согласна. Но почти у всех за границей есть кто-то, кто растет без них, Джек. У каждого есть кто-то, по кому скучают всем сердцем. И каждый из нас жаждет вернуться домой. – Арлин покачала головой. – Я поклялась служить, – повторила она, а в зеленых глазах стояла убежденность.

Теперь уже Джек боролся со слезами. Он протянул руку к женщине, вызывавшей благоговение, несмотря на их разногласия, к женщине, которая прониклась благородными идеалами чести и долга и живет с ними день за днем, с каждым своим вздохом

– Скоро приедут Уилл и Дольфина, – попытался успокоить Джек. – Мы найдем Мэгги.

– А что потом? – грустно глядя, спросила Арлин. – После того, как мы ее найдем? Как объяснить ей, что я должна вернуться?

Они стояли на светофоре в четырех кварталах от дома, когда зазвонил мобильник Робина.

– Привет, спасибо, что перезвонила, – ответил он, и Джулз понял: на том конце провода Дольфина, личный помощник Робина. – Ты изменила пароль на офисном компьютере, не предупредив меня… – засмеялся Чедвик. – Нет, я не собираюсь влезать туда и портить твои организационные… Нет, я просто должен был проверить свое расписание, потому что в последнюю минуту получил предложение вести церемонию кинопремии независимого кино на канале «Сандэнс» и… Да. Нет, Арт, директор, позвонил мне напрямую. Нет, они позвонили ему и… Две недели начиная с субботы и… Да, я хочу в этом поучаствовать.

Загорелся зеленый свет, и Джулз, старясь не спалить резину, надавил на газ.

Но тут Робин произнес:

– Вот дерьмо. Она же несерьезно, правда?

Джулз посмотрел на супруга, Робин одними губами произнес «Мэгги. Нам нужно ехать к Уиллу» и продолжил в трубку:

– Нет, мы еще в машине. Нет, нет, Дольф. Действительно. Джулз не станет возражать, он тоже любит Мэгги. Данную ситуацию можно считать чрезвычайной. Чем больше людей у вас будет для ее поисков, тем лучше. Мы сейчас приедем.