ДЮМА (Dumas), Александр [Дюма-отец; 24.VII.1802, Виллер-Котре — 5.XII.1870, Пюи (деп. Сена Нижняя)] — французский писатель. Сын республиканского генерала. Был клерком у нотариуса, затем писцом в секретариате герцога Орлеанского (будущего французского короля Луи-Филиппа). Принимал участие в Июльской революции 1830 г. Литературную деятельность начал как драматург — водевиль «Охота и любовь» («La chasse et l’amour», 1825). Успех Дюма принесла постановка его драмы «Генрих III и его двор» («Henri III et sa cour», 1829) — одной из первых французских романтических драм. После того как пьеса Дюма «Наполеон Бонапарт, или Тридцать лет истории Франции» («Napoleon Bonaparte, ou Trente ans de l’histoire de France», 1831) вызвала недовольство Луи-Филиппа, Дюма обратился к нему с открытым письмом, в котором просил не считать его более на службе у Орлеанского дома. Наиболее известные пьесы Дюма — «Антони» («Antony», 1831), «Нельская башня» («La tour de Nesles», 1832), «Кин» («Кеаn», 1836). Его драматургия — значительное явление в истории романтического театра.

В 1835 г. опубликован первый исторический роман Дюма — «Изабелла Баварская («Isabel de Baviere»). В 40-х гг. XIX в. в качестве фельетонов парижских газет один за другим появляются знаменитые историко-авантюрные романы Дюма: «Три мушкетёра» («Les trois mousquetaires», 1844), «Двадцать лет спустя» («Vingt ans aprcs», 1845), «Виконт де Бражелон» («Le viconte de Bragelonne», отдельное издание 1848—1850), образующие трилогию, связанную общностью главных героев — Атоса, Портоса, Арамиса и д’Артаньяна; «Королева Марго» («La reine Margot», 1845), «Госпожа Монсоро» («La dame de Monsoreau», отдельное издание 1846), «Сорок пять» («Les quarante-cinq», отдельное издание 1847—1848) — трилогия о Генрихе Наваррском. Увлекателен приключенческий роман из современной жизни — «Граф Монте-Кристо» («Le comte de Monte-Cristo», отдельное издание 1845—1846). Литературная продукция Дюма громадна: кроме романов и пьес им написаны воспоминания («Mes memoires», t. 1 — 22, 1852—1854), путевые очерки, из которых выделяется описание поездки в Россию в 1858 г. («Из Парижа в Астрахань» — «De Paris a Astrakan», t. 1 — 5, 1858), изобилующее ошибками, но проникнутое симпатией к России. Дюма — автор произведений многих других жанров, вплоть до поваренной книги. Дюма пользовался помощью многочисленных сотрудников, но решающая роль в создании наиболее выдающихся произведений, бесспорно, принадлежала ему самому. Романтика приключений у Дюма часто носит развлекательный характер. Во многих произведениях проявляется свободное обращение с историческим материалом. Нередко важные исторические события мотивируются личными конфликтами. Лучшим романам Дюма присущи увлекательное, стремительно развивающееся действие, жизнерадостность, активное отношение к жизни; его герои, полные энергии, смелости, изобретательности, удачливости, победоносно торжествуют над всевозможными препятствиями и интригами. Это создало исключительную популярность произведений Дюма, среди ценителей которого были К. Маркс, Л. Толстой, Д. Менделеев, М. Горький, А. Луначарский и другие выдающиеся деятели. Поздние произведения Дюма проникнуты пессимизмом, мрачным фатализмом, неверием в силу человеческого разума.

Он принадлежал к тем людям, кто проживает десять жизней, тогда как большинство из нас с трудом изживает одну.

Каким счастьем было бы видеть воочию этого великана ростом больше шести футов, никогда не устававшего и никогда не испытывавшего холода, который смеялся над своими врагами, повторяя: «Ну что вы хотите, я не способен к ненависти. Вот гнев, дело другое, он проходит быстро, а ненависть, — нет, не могу я ненавидеть, — ненависть должна длиться долго». (И эти слова Дюма говорил вопреки тому, что именно он написал «Графа де Монте-Кристо», классический роман о беспощадной ненависти).

Если верить Дюма, то он по меньшей мере тринадцать раз дрался на дуэли вследствие своих недолгих приступов гнева. Один из этих поединков прославился своей краткостью.

Дюма выбрал пистолет, но известный критик Жюль Жанен[1] вскричал:

   — Только шпаги! Оскорблён я, выбор оружия за мной, и поэтому я желаю, чтобы мы дрались на шпагах.

   — Вы с ума сошли! — возразил Дюма. — Разве вы не знаете, что я гений шпаги? Мне известна каждая из двенадцати тысяч двухсот десяти комбинаций, возникающих из восьми основных позиций. Давайте драться на пистолетах, иначе можете считать себя покойником.

   — Вы сомневаетесь в меткости моей стрельбы? Да я одним выстрелом гашу свечу с тридцати шагов. Вы погибли, если возьмёте в руки пистолет!

Растроганные взаимным великодушием, Жанен и Дюма упали друг другу в объятия и расплакались.

О, дуэли Дюма! Им следовало бы посвятить всю эту книгу, ибо в них раскрывается сущность этого человека. Если потребовалось бы определить Александра Дюма одним словом, то им было бы слово «дуэль». Не только в жизни писателя, но и в его романах и пьесах мы беспрестанно слышим возгласы: «К бою! Защищайтесь!»

Тем не менее Дюма не раз отказывался от поединков; так было даже с его заклятым врагом Эженом де Мирекуром[2], который публично оскорбил Дюма в самых грубых выражениях.

Этот инцидент нанёс последний удар и без того сомнительной репутации Дюма-храбреца.

Ставя мелодраму «Застава Клиши» — она рассказывает об отчаянных усилиях Франции не допустить взятия Парижа после разгрома в сражении под Лейпцигом[3], — Дюма решил обеспечить её успех, выставив на сцену настоящие пушки и развернув знамёна, действительно побывавшие в битве. После этого самый робкий критик Парижа без колебаний написал: «Драма Дюма — столь безмерное свидетельство его патриотизма, что невольно удивляешься, почему он не оказал своей дражайшей Франции любезность и не написал её на иностранном языке».

Эта критика привела к тому, что пьесу тотчас сняли с афиши. Потребовал ли Дюма объяснений у критика? Никоим образом. Он пригласил его на ужин в ресторан «Братья-провансальцы» и сказал: «Вы без работы не останетесь. Критический Давид, способный одной фразой сразить моего драматического Голиафа, всегда найдёт место в парижской газете».

«Застава Клиши» была его сорок восьмой или пятьдесят восьмой пьесой, а Дюма предстояло написать ещё с полсотни. Он сочинял их с такой быстротой, что когда рукопись терялась, начисто о ней забывал. Так было, например, когда он послал свою пьесу актёру Фредерику Лёметру[4], не сняв с неё копии. Лёметр рукопись потерял, но не решался признаться в этом Дюма. Через несколько месяцев он отыскал её у себя на чердаке: рукопись была совершенно испорчена дождём, заливавшим её через дырку в крыше.

   — Вы помните вашу пьесу, написанную специально для меня? — наконец спросил Лёметр Дюма.

   — Да, конечно... Быть может, мы всё-таки поставим её?

Лёметр показал, в каком состоянии рукопись, и в отчаянии задал вопрос, сможет ли Дюма когда-нибудь простить его.