Несколько бесконечных секунд никто не произносил ни слова.

Затем Лаэдрас резко развернулся и ушел; священники устремились за ним; драки покинули зал последними, пятясь, словно прикрывали отступление.

— Скоро над этой крепостью будет развеваться флаг Иргаэрда, — провозгласил принц-дракон. — Все, кто останется тут, будут стерты с лица земли. У вас есть время до наступления ночи, чтобы покинуть Саарсгард!

Обернувшись на пороге большой двустворчатой двери, он прокричал:

— После этого начнется война!

Как только двери зала затворились, все испытали облегчение. Но очень скоро последние слова принца-дракона дошли до сознания каждого присутстовавшего. Публика запаниковала, и Лазурной гвардии пришлось приложить усилия, чтобы утихомирить толпу.

Королева, продолжавшая сидеть на троне во время начавшейся суматохи, встала и спустилась с помоста.

— Матушка… — попытался задержать ее Алан.

Но напрасно.

Она не услышала его. Она не слышала ничего.

Медленным шагом она подошла к Лорну. Мертвенно-бледная, Селиан долго смотрела на него взбешенным взглядом.

А затем со всей силы ударила по щеке.

Голова Лорна качнулась в сторону. Он посмотрел королеве в глаза. Разбитая губа кровоточила. Совершенно спокойным голосом Лорн произнес:

— Вам следует уехать, ваше величество. Ради вашей безопасности. Сегодня вечером начинается война, и первое сражение будет дано здесь.

Лорн тотчас позабыл о старом короле, который привел его в сердце самой высокой из гор Эгиды, где располагалась гробница Эрклана I, как только услышал в своей голове голос Дракона разрушения. Он не мог отвести глаз от Серк-Арна, а тот все говорил и говорил:

— Ты понял, что они пытаются тебе внушить, да?

— Да, — сказал Лорн.

— И почему, ты тоже понял.

— Да. А король, неужели он…

— Стал жертвой обмана? Полагаю, да. Не бывает веры сильнее, чем вера безумца, который хочет верить. Итак, этот безумец отчаянно хочет верить, что он твой отец.

Низкий и раскатистый рык грохотал в черепе Лорна и напоминал о былом могуществе грозного дракона. Безусловно, Серк-Арн перестал быть богом, однако его силы по-прежнему поражали воображение.

— А Хранители? — спросил Лорн. — Во что верят они?

— Они? Не знаю. Сам гадаю… Я могу лишь утверждать, что они — да, и они тоже — чего-то ожидают от тебя.

— Чтобы я исполнил свое предназначение.

— Да. И совершил что-то еще. Весь мир чего-то хочет от тебя.

— Даже вы?

— Магия, которая меня связывает, защищает только потомков Эрклана Первого. Если бы я хотел умертвить тебя…

Лорна передернуло от ужаса.

Сила и мощь этого павшего божества, удерживаемого в неволе при помощи магии, подавляли его. Лорну казалось, будто он находится у основания башни, которой что-то мешает обрушиться, или в тени замершей на миг лавины, или в окружении пенных гребней яростного прилива, остановленных заклинанием. Лорн не верил, что подобное могущественное создание можно обуздать какими-то цепями и рунами.

— Итак, чего хотите вы? — спросил он.

— Заключить с тобой договор, — ответил дракон. — Тайный договор, который будет выгоден нам обоим.

— Что вы собираетесь предложить? Здесь я нахожусь в вашей милости. Вы вольны убить меня одним выдохом, но стоит мне покинуть эту пещеру, вы не сможете больше ничего сделать ни для меня, ни против меня.

— Не спеши с выводами, Лорн. Я еще многое могу сделать для тебя.

Это казалось нереальным.

И тем не менее сейчас Лорн разговаривал с самим Серк-Арном, Драконом разрушения.

— Тьма присутствует в тебе. Я чувствую ее. Она сильнее, чем может показаться, и однажды она возьмет над тобой верх. Но ты и так знаешь это, верно? Возможно, не хочешь знать, но ты знаешь.

Лорн угрюмо кивнул.

В это мгновение он почувствовал, как в душе задрожал смутный проблеск надежды. Так оживляется больной, который хочет верить в чудодейственное средство. Так оживляется подсудимый, который надеется на помилование.

— Я не могу освободить тебя от Тьмы, Лорн. Видишь, я и себя от этих цепей освободить не могу.

Лорн почувствовал, как надежда рассеялась и ее место заняли льдистые сумерки.

— Но я готов помочь тебе взять над ней верх, — продолжил Серк-Арн. — На это моих сил хватит. Тьма пребывает в тебе. С моей помощью ты мог бы контролировать ее. И кто знает, не исключено, что ты мог бы использовать ее для своей выгоды…

Лорн размышлял, стараясь не показать своего смятения. В голове вновь прозвучали слова дракона: «Не бывает веры сильнее, чем вера безумца, который хочет верить». А вдруг они в равной мере правдивы и для короля, и для самого Лорна?

— Тьма перестанет быть недугом, который подтачивает тебя, и сделается твоей силой, — добавил Дракон разрушения. — Нужно ли мне рассказывать о могуществе Тьмы? Представь себе: Тьма в тебе полностью подчинена твоей воле!

Лорну было бы достаточно, если бы Тьма перестала подтачивать его душу и тело. Но слова дракона попали точно в цель: он вспомнил о приливе энергии, который почувствовал в Бежофа, когда его били в том переулке. Он лежал на земле, побежденный и разбитый, весь в крови, но вдруг что-то пробудилось в нем и заставило подняться на ноги. Силы вернулись к нему, а неумолимая решительность сделала его холодным, рассудительным и безжалостным. Этой решительностью, физической силой и ясностью ума, которые спасли ему жизнь, он был обязан Тьме.

— Ты ведь уже знаешь, как это бывает? — уточнил Серк-Арн.

Лорн кивнул, сознавая, что не может ничего скрыть от дракона, а вслух сказал:

— Никто не может господствовать над Тьмой. Даже вы. Рано или поздно она меня погубит.

— Верно. Так и высокий берег, в который бьются морские волны, однажды неизбежно обрушится в воду.

— Тогда зачем?

— Подумай о времени, которое у тебя появится. Подумай о том, каким ты был прежде и чего тебя лишили. Ты хочешь томиться в ожидании смерти? Хочешь посвятить всю жизнь безуспешной борьбе с Тьмой? Хочешь остаться обреченным узником, которым ты был в Далроте?

— Нет. Я… Я хочу жить.

— В таком случае стань моим союзником.

— А Тьма? Как я смогу…

— Тут не все зависит от тебя. Если я не ошибаюсь, время придет. Ты его узнаешь. Ты поймешь. Возможно даже, у тебя возникнет предчувствие… И когда это время придет, тебе надо будет возвратиться ко мне.

— А если это время не придет никогда?

— Тогда Тьма понемногу закончит свое дело и убьет тебя.

Лорн задумался.

Затем, приняв решение, он посмотрел в пылающие глаза Серк-Арна.

— Я согласен. Что вы предлагаете мне делать?

— Они собираются наделить тебя властью, — ответил обитатель горной пещеры. — Воспользуйся ею.

Вторая половина дня подходила к концу.

Стоя на крепостной стене Саарсгарда, Лорн смотрел на суда Верховного королевства, уплывающие вдаль по темным водам. Затем его взгляд переместился на черно-красные паруса иргаэрдского флота, который вставал на якорь в опустевшем порту.

— Сколько у них людей, как тебе кажется? — спросил он.