Аккуратно укрытый одеялом, Алан лежал на узкой кушетке. Рядом с ним, стоя на коленях и держа принца за руку, молился священник церкви Эйрала. Казалось, принц спит; в свете маленького масляного светильника, который свисал с потолка, лицо Алана выглядело особенно худым и бледным. Стенки каюты негромко поскрипывали в тишине, и Лорн замер, не осмеливаясь шевелиться и говорить.

Когда священник закончил читать молитву, он мягко положил руку Алана и встал.

— Добрый вечер, сын мой, — вполголоса поздоровался он. — Я отец Домни.

Его взгляд был безмятежным. Он носил белую рясу, подпоясанную кожаным ремнем; на груди рясы белыми шелковыми нитями был вышит профиль Эйрала, Белого дракона знания и света.

— Добрый вечер, отец.

Высокий и крепко сложенный, священник имел короткие волосы и аккуратно подстриженную бородку. На вид ему было около пятидесяти лет, в волосах виднелась седина. От священника исходило ощущение спокойствия и силы. Лорну показалось, что выправкой он похож на старого солдата.

— Как он? — спросил Лорн, посмотрев на Алана.

Отец Домни повернулся и тоже взглянул на спящего принца.

— Я напоил его снадобьем. Он успокоился.

— А в остальном?

Священник вздохнул.

— Кеш оказал на него сильнейшее воздействие, — сочувственно произнес он.

— Есть ли надежда на исцеление?

— Все возможно.

Сине-стальные глаза Лорна пристально уставились на белого священника.

— Ответьте мне, отец.

Отец Домни не дрогнул.

— Если принц действительно пожелает, то да, он сумеет вылечиться и победить свое пристрастие к кешу. Но это будет долгий и трудный процесс. Мучительный.

Лорн сокрушенно покачал головой.

Он помолчал, стараясь взять себя в руки, и сказал:

— Мы отчаливаем. Через несколько дней будем в Верховном королевстве.

— Чем раньше, тем лучше.

Лорн снова опустил взгляд на Алана и почувствовал комок в горле.

— Надо попытаться спасти его, отец. Он принц Верховного королевства.

— И ваш друг, — добавил отец Домни.

Лорн повернулся к нему и некоторое время молча смотрел на священника, словно не понимая его слов.

Затем он произнес:

— Да, отец. Он мой друг.

Когда Лорн вернулся на пристань, где его ждал Эленцио Лоране, уже начало светать. Кораблю следовало выйти в море как можно скорее. Друзья обнялись, а затем Лорн сказал:

— Спасибо, Энцио. И не забудь поблагодарить своего отца. Если бы не он, не ты, не ваши шпионы, которые обнаружили, что перстень Алана был продан, мы могли бы никогда не найти его. Или найти, но слишком поздно.

Энцио улыбнулся:

— Проследи, чтобы он благополучно доехал до дома.

— Обещаю, — ответил Лорн.

После чего он вынул из своего камзола письмо и попросил:

— Ты можешь передать это письмо Алиссии? Я надеялся, что увижу ее, но…

— У меня другое предложение. Ты сам вручишь ей письмо.

Лорн недоуменно уставился на друга. Тогда Энцио с таинственным видом повернул голову в сторону набережной. Лорн проследил за направлением взгляда и увидел ее.

В костюме для верховой езды, усталую и растрепанную, в пыльных сапогах, но с улыбкой на губах и радостью в глазах.

И такую красивую.

Алиссия.

Они бросились навстречу друг другу, обнялись и слились в поцелуе, который длился так долго, что Энцио, понимающий друг, но бдительный брат, вынужден был тактично кашлянуть. Тогда Лорн прикоснулся обеими руками к лицу Алиссии и нежно отстранил ее от себя.

Он улыбнулся, не веря своему счастью.

— Я… Я думал, ты сейчас в Валлансе, — дрожащим голосом произнес он.

— Я вскочила в седло и помчалась сюда, как только узнала…

— Узнала что, Лисс?

— Что ты здесь.

— Не рассказывай мне, как ты гнала лошадь…

— Помолчи. И обними меня покрепче.

Лорн повиновался. Он изо всех сил прижал Алиссию к себе, закрыл глаза и глубоко вдохнул, наслаждаясь ее близостью.

Это длилось одно счастливое мгновение. Затем Лорн заговорил вновь:

— Мне пора ехать.

— Я знаю. Но неужели ты не можешь остаться еще ненадолго?

— Я хотел бы.

— Так останься.

Лорн неохотно отстранился от Алиссии и заглянул ей в глаза. Он нежно отодвинул прядь светло-рыжих волос, упавшую на щеку той, которую любил.

— Не могу. Я должен вернуться в Верховное королевство как можно скорее. Мой долг призывает меня к королю. Говорят, он болен.

— Не уезжай на этом судне, Лорн. У меня плохое предчувствие.

— Ну же, будь благоразумна. Я вернусь, как только смогу.

— Алиссия дело говорит, — заметил Энцио, приближаясь к ним. — Погости у нас.

— Да что это на вас нашло?! — поразился Лорн. Улыбаясь, он заглянул в тревожные лица брата и сестры. Улыбка сползла с его лица.

— Что-то нехорошее затевается при дворе Верховного королевства, — сообщил Энцио. — Ходят слухи об интригах, о каком-то заговоре. Вот почему я считаю, что тебе незачем…

— Всего несколько дней, Лорн, — попросила Алиссия.

Лорн с нежностью улыбнулся любимой и погладил ее по щеке. Он не сомневался в себе, и опасения молодой женщины растрогали его, потому что он был убежден, что ничем не рискует.

— Где я, а где дворцовые интриги? Не беспокойся, Лисс. Все будет прекрасно.

Он нежно поцеловал Алиссию, затем вновь обнялся с Энцио.

— Еще раз спасибо, друг, — произнес Лорн. — До скорой встречи.

И поспешил взойти на борт, после чего матросы тотчас убрали сходни.

Верховный король распорядился, чтобы его трон переставили к окну. Он хотел посмотреть на дождь, который лил над Цитаделью этой ночью. Капли, белые от примеси пепла, стучали по черепичным крышам и каменным стенам. Когда влага высохнет, пепел, словно бледный саван, укроет все вокруг. Роковое предзнаменование. Предвестник войны, голода, эпидемии.

Или траура.

Старый король Эрклан надеялся, что это будет траур по нему. Он был готов умереть, готов больше, чем в те времена, когда в самый разгар сражения отважно бросался в бой. Неужели сегодня смерть отыгрывается на нем за то, что он слишком часто бросал ей вызов? Король страдал от болезни, о которой ничего не знали ни священники, ни маги, ни врачи. Этот загадочный недуг превратил его в иссушенного и истощенного старика, у которого к тому же временами мутился разум.

Шквал ветра с дождем ворвался в открытое окно, и капли застучали возле ног короля.

Он не пошевелился и все так же неподвижно сидел на своем троне из эбенового дерева и оникса. Тем не менее король находился в сознании, и глаза его были открыты. Погруженный в мысли, он думал о своем правлении, о своих сыновьях и жене, о своем королевстве, которому угрожали мятежи и война. Благодаря предупреждениям, которые Белый дракон делал ему во сне, он знал, что будущее полно горя и потерь.

Но как он мог изменить это?

Когда-то он был великим королем. Всю жизнь, сколько он себя помнил, Эрклан правил, любил и сражался. Что же произошло с тем славным и грозным монархом? Неужели он навсегда остался в прошлом? И как он превратился в этого старика, узника пустынной крепости, который ждал только одного — поскорее умереть? Теперь он вызывал лишь жалость.

Удрученный горькими раздумьями, Эрклан II перевел взгляд на капли, бившие по подоконнику. Затем он посмотрел на меловые потоки, которые стекались в лужу во дворе крепости, и мысли едва не ускользнули от него…

Но он не дал им уйти.