Гельты.

Лорн насчитал их человек двадцать — двадцать пять против десяти солдат. Большинство атакуемых уже получили ранения и, не имея ни малейшего шанса на спасение, готовились дать героический бой. Понимали ли они, что этот бой станет для них последним? Понимали ли они, что им нечего надеяться на пощаду? Лорн неплохо изучил нравы гельтов за тот год, когда участвовал в боях с ними в районе Далатье. Это были храбрые и отчаянные воины, многие из которых заслуживали уважения. Но нравы их отличались крайней жестокостью. Если никто не придет на помощь солдатам, они обречены.

Лорн оглядел долину, склоны близлежащих гор, дорогу, которая змеилась по склону и поднималась к перевалу.

Никого.

Опустошив колчаны, гельты спрыгнули с седел и кинулись в рукопашную. Обреченные солдаты отчаянно сражались, пытаясь защитить своих раненых. Дикая, смертельная битва. Массовое убийство. Головы летели с плеч. Из вспоротых животов вываливались горячие внутренности. Кровь хлестала липкими алыми струями. Крики ярости смешивались с криками предсмертной агонии.

Лорн безучастно смотрел, как солдаты один за другим падают замертво. Последний стоявший на ногах, весь израненный, не нашел в себе силы защититься от решающего удара.

Широкий клинок кривой сабли обезглавил его.

Гельты обобрали трупы солдат и увели их лошадей. Лорн дождался, когда победное гиканье и энергичный галоп стихнут вдали.

Он неспешно вернулся за лошадью. Рыжий кот, которого он назвал Иссарисом, ожидал его, сидя на седле. Лорн погладил кота по голове и подождал, когда он заберется ему на плечо, а затем сел на лошадь и поехал к месту битвы.

Тела лежали на земле, изуродованные и скорченные, запах крови пропитывал воздух. Еще когда Лорн только увидел сражение, ему и в голову не пришло броситься на помощь солдатам, да и сейчас он не испытывал к ним жалости. Их час настал, вот и все.

Кроме того, он получил задание и должен был выполнить его.

Вдруг послышался стон.

Лорн спешился, спустил Иссариса с плеча и подошел к солдату, которого вначале счел мертвым, как и всех остальных.

Его предположение оказалось почти правильным.

Солдат получил серьезные ранения в голову и в бок. Лорн с первого взгляда понял, что он скоро умрет. Минуты, которые ему оставалось жить, можно было использовать только для того, чтобы обрести покой.

Лорн взглянул на Иссариса, который наблюдал за ним, спокойно усевшись в стороне. После чего он вытер пыль, пот и кровь с лица солдата. Затем осторожно поднял ему голову и поднес горлышко своей фляги с водой к его сухим губам.

Человек едва смог сделать глоток.

Он открыл глаза и кивком поблагодарил.

— Гельты… — прошептал он надтреснутым голосом. — Мы… нашли их, но они…

— Я знаю, — перебил его Лорн. — Я видел.

— Видели? Вы… были рядом? И… вы ничего… не сделали?

— Тогда одним мертвым стало бы больше.

Солдат попытался встать. Лорн положил ему руку на плечо, и солдат обессиленно лег.

— Нужно… Надо предупредить тех, кто в замке!

— Нет, — возразил Лорн. — Вы никуда не пойдете.

Человек посмотрел на него и все понял.

Лицо его обмякло, голова откинулась назад. Ему не исполнилось и тридцати лет. Без сомнения, он был мужем и отцом.

— Я умираю, — сказал он.

— Да.

— Мне… Мне не очень больно. Может быть, еще не…

— Нет. Это конец.

На своем веку Лорн не раз присутствовал при последних минутах чьей-то жизни и знал, что умирающим бессмысленно лгать и слишком много говорить. Лучше всего просто находиться рядом. Нет ничего хуже одиночества в последние мгновения жизни. Лорн дождался, когда солдат вновь начнет дышать ровно, и спросил:

— Как вас зовут?

— Сарес.

— Вы верующий?

— Да.

— Тогда молитесь, Сарес.

Со слезами на глазах солдат слабо кивнул. Он поднес грязную, покрытую кровавой коркой руку к своей груди и схватил кулон с изображением Дракона-короля — дракона с короной на голове, выпрямившегося в полный рост и расправившего крылья.

Лорн молча взял умирающего за руку.

Он был рядом с ним до последней секунды.

Когда солдат умер, Лорн встал. Он долго смотрел на истерзанные тела, которые лежали вокруг него под жарким солнцем и уже начинали привлекать насекомых. Затем он взглянул в направлении гребня, с которого наблюдал за боем.

Там он увидел всадника.

Это был гельт; замерев в седле, он пристально смотрел на Лорна, и резкие лучи солнца оттеняли его силуэт.

«Дозорный. Или отставший», — подумал Лорн.

Прищурив глаза под темными очками, он тоже смотрел на него. Тем временем Иссарис прыгнул Лорну на руки. Так прошло некоторое время, затем воин тронул поводья и скрылся за гребнем.

Лорн сел на свою лошадь и уехал в противоположном направлении.

Когда Лорн прибыл в Каларин, там царило волнение. Преодолев подъемный мост и двойную решетку, Лорн был вынужден спешиться и вести свою лошадь в поводу.

В замке графа Теожена стояла суматоха.

Солдаты — лучники, арбалетчики и копейщики — ходили туда-сюда, маршировали строем, сталкивались и беспорядочно толпились. Лица были напряжены, обеспокоены. Лошади нетерпеливо приплясывали на месте. Копыта звучно стучали по мостовой. Под аркой несколько человек старались удержать в цепях фыркающую самку виверна. Приходилось кричать, чтобы тебя услышали, и протискиваться, чтобы пройти вперед. В стороне аркебузиры начали повторять свои маневры: зарядили, вскинули на плечо и прицелились в чучела, качавшиеся на шестах перед крепостной стеной. Шум раздавшихся выстрелов потонул в общем гвалте и вспугнул только стаю ворон, которые с карканьем улетели прочь.

Лорн знал, что подобное лихорадочное поведение обычно предшествует бою.

Заметив интенданта, окруженного множеством людей и раздраженно отвечающего на их вопросы, Лорн привязал лошадь, оставил ее под присмотром Иссариса и подошел к интенданту. Тот, не прерывая разговора, бросил несколько взглядов на безмолвного незнакомца в капюшоне и темных очках.

Наконец интендант спросил:

— Что вам нужно? Говорите скорее!

— У меня письмо. Для графа.

— Давайте мне. Я велю отнести его графу.

— Нет. Я должен вручить его в собственные руки.

Интендант, занятый изучением ведомости, которую ему только что принесли, потерял терпение:

— Слушайте, мне недосуг болтать с вами. Тут настоящая война! Гельты напали на три деревни и захватили пленниц! Так что либо вы отдаете мне это письмо, либо…

Не договорив, он поднял глаза и увидел, что незнакомец удаляется.

Интендант пожал плечами и снова взялся за работу, в то время как Лорн начал подъем по лестнице, которая вела к крепостным стенам.

Граф Теожен Аргор собрал первый круг своих баронов и рыцарей на вершине широкой зубчатой башни. В центре комнаты стоял стол, устеленный картами. Участники пришли на совет в доспехах, со шпагами на боку, наручами на поясе и шлемами под мышкой. Башня, в которой они собрались, примыкала к главному донжону и предназначалась для взлета вивернов. Во всех концах ее дозорной галереи висели алые знамена, хлопавшие на ветру; башня возвышалась над замком, подступами к нему и даже близлежащими холмами. С вершины открывался бескрайний вид на всю провинцию, вплоть до далеких заснеженных горных вершин, устремленных к необъятному небу.

Теожен проводил военный совет.

Его булава лежала на столе и прижимала ближайшие к нему карты. Граф отдавал приказы: какие меры надо принять в срочном порядке, какой мост взять под охрану, какой перевал закрыть, по какой дороге отправиться. Следовало задержать всадников-гельтов, которые совершили набег на провинцию и ограбили деревни и фермы всего в нескольких лье от замка. Это была трудная задача, поскольку на территории Аргора находилось бесчисленное множество долин, расселин и ложбин. Лабиринт. Разумеется, лабиринт, защищенный укрепленными башнями, воротами и подъемными мостами. Но у любых доспехов есть свои слабые места, и гельты, которые на протяжении месяцев создавали угрозу северо-восточным границам, на сей раз ударили по центру провинции. Кроме того, они были неуловимы: натворив зверств в одном месте, исчезали и появлялись там, где их ожидали меньше всего.