Но в изучении всяких явлений должно действовать с приемами научной работы, с точным наблюдением, анализом, критикой, а не судить по случайным сплетням, может быть, нарочно распускаемым, не по обрывочкам случайно замечаемых фактов. Таким изучением можно делать много шума и гама, но нельзя причинить ни малейшего вреда строго обдуманной тактике серьезного тайного общества. Сверх того, странно сваливать на масонов всю сложность эволюции человеческих обществ. Нельзя же представить себе, что люди жили счастливо и в здоровом состоянии, но явилась масонская организация и всех развратила. Надо знать законы развития обществ, которые были бы такими же, как они есть, если бы никакого разрушения храма Иерусалимского и совсем не происходило. Вообще изучение масонства может быть плодотворно только при том условии, если оно ведется научно. Только такое изучение способно выяснить истинную степень влияния того или иного тайного общества на эволюцию народов и государств.

Что касается наблюдения масонских организаций именно в современных их антигосударственных планах, то едва ли это мыслимо иначе, как путем государственным. Если здесь выступают тайные общества давние, прочные, укрепившиеся, то где же частным кружкам или отдельным лицам бороться с ними? Только государственная организация способна была бы раскрыть тайны масонства как общества заговорщиков.

На то, что государство к этому способно, указывают долгие века его побед над тайными учениями и обществами. С тех же пор, как государственная власть сняла с себя обязанность следить за вредными учениями и спасать общество от захвата его тайными организациями масонства, эти последние становятся всесильны. Следовательно, там, где еще можно организовать твердое правительство с длящимися целями и с возможностью обеспеченной тайны действия, полное раскрытие масонских планов теперь гораздо легче, чем было в плохо организованных государствах Средних веков. Есть разница между изучением научным и практической борьбой со злоумышлением. Последняя лежит на прямой обязанности государства, и у нас в России тем более заслуживает внимания, что, конечно, «переворот», произведенный у нас прошлой революцией, никак не может удовлетворить масонское общество. Вне сомнения, достигнутая степень расшатанности России не может казаться для него достаточной. Мы, следовательно, можем ожидать повторения его усилий к потрясению нашей Монархии. Для предупреждения этого и необходимы соответственные меры власти.

В настоящее время у нас очень много говорят о масонстве, разоблачая его стремления к подрыву нашей исторической общественности и государственности и к захвату всего мира в руки тайного масонского центра, с которым многие отождествляют центральную еврейскую организацию. Мы время от времени знакомим читателей с этими разоблачениями, поскольку они стоят на твердой почве, и вообще существование такой масонской организации нам представляется несомненным. Но если наиболее полное раскрытие этой организации желательно и необходимо для целей самозащиты современного общества и государства, то, во всяком случае, для самозащиты гораздо еще важнее нечто иное. Нам нужно строить наше общежитие так, чтобы оно было здоровым и сильным. Если нам и современному миру угрожает опасность со стороны масонства, то главным образом вследствие того, что мы стали сами подрывать свою общественность и государственность нерациональной их перестройкой.

В историческом процессе эволюции последних столетий замечается все более усиливающееся стремление снять с личности все стесняющие ее условия. Свобода личности была основным лозунгом так называемого «прогрессивного» течения нового периода истории.

Подрыв и разрушение всего, ее стесняющего, с особой силой проявились и в нашем «освободительном» движении. На этой почве действовала революция в Европе и естественно заложила в государственность и общественность множество семян разложения. В этом проявилось ложное понимание законов общественности, коллективного существования, и естественно, что одна односторонность вызвала скоро другую.

Действительно, в XIX веке социализм выступил уже с такими требованиями, которые вместо свободы логически ведут к закрепощению личности будущему обществу. Но кто же виноват в этих шатаниях творящей мысли?

Конечно, в обеих формах эволюции масонство и еврейство принимали живое участие, и легко представить, что обе односторонности были полезны для организации, которая мечтает о порабощении себе мира. Первый период был удобен для разложения исторической государственности, ибо приводил общества и государства к бессилию; второй период поднимает вопрос о создании социалистической крепкой власти, которую легко может незаметно захватить тайная «масонская» организация, если она продержится до того времени крепкой и сплоченной.

Но из этого не следует, чтобы вся история мира за последние четыре столетия «делалась» искусственно масонством или мессианическим (по другой терминологии «антихристовым») еврейством. Все наши исторические знания не допускают такой гипотезы. Люди могут пользоваться силами природы, употреблять в своих целях силу тяготения, притяжения и отталкивания и т. д., но сил и законов природы не создают. Так и в истории общественности действуют самостоятельно силы социальной природы, которыми может пользоваться каждый в своих целях, но которых никто, — ни масонский «патриарх», ни римский папа, ни великие министры, — не создают. В эволюции обществ и государств действуют силы такие же внутренние, органические, как и в явлениях внешней природы. Мы можем знать эти силы и законы их и потому разумно пользоваться ими для своего устроения, можем представлять себе их иллюзорно и вследствие этого расстраивать свои общества и государства. В несомненных явлениях расстройства нынешних обществ виновато, конечно, больше всего не какое-нибудь преднамеренное злое влияние масонов или каких бы то ни было организаций, а ложное направление наших собственных устроительных действий.

У нас в России эта слабость понимания социальных законов проявилась еще сильнее. Все, которые ныне обнаруживают такой страх перед масонством и еврейством, прежде всего должны бы озаботиться тем, чтобы в наших собственных действиях по устроению государства не было вопиющих промахов и чтобы мы при этом не подрывали, не приводили к нулю здоровых сил нашего строя, а давали им ход и рост, и тогда разные «внешние» злые влияния вроде масонства перестанут быть роковыми и легко могут быть парализованы. К несчастью, именно в этом отношении у нас делается меньше всего.

Мы мыслим не понятиями, а словами. Мы говорим о Самодержавии, но это не мешает нам вырабатывать такую конституцию, в которой для свободного действия Самодержавия не означено никаких законных путей и в которой Верховная власть смешивается с управительной. Мы говорим о Православии, а, например, необходимейшее средство для воскресения его живой силы, — то есть Собор, — пугает больше всего тех, которые говорят о своем Православии. Мы говорим о народности и национализме, а о содержании духа этой народности, этой нации даже не хотим подумать да не оставляем для него путей и самому высказываться, так как наши «выборные» люди даже и по букве закона не составляют народного представительства. Да кто нынче интересуется разъяснением основ нашего национального государства? Сколько у нас теперь найдется человек, которые серьезно произнесли бы слова «мировая роль России»? Но если масонство составляет силу, если оно опасно, то уж, наверное, оно твердо помнит о своей мировой роли. И так все на свете. Кто способен жить, тот непременно думает о смысле своего существования и соответственно с этим старается понять условия своей силы, заботясь о том, чтобы все сильное, идеальное у него росло как можно пышнее. А если этого нет, то что и говорить о внешних опасностях! Опасности, пожалуй, еще только и могут пробудить людей, покрывающихся плесенью в своем окамененном нечувствии…