Сесили покачала головой — ей все еще с трудом в это верилось.

— Я этого даже предположить не могла. То есть мне, конечно, известно, что мистер Губар относится к моей работе с уважением: несмотря на его разногласия с моим отцом, мы с ним переписываемся уже несколько лет, — но если бы я догадывалась, что все члены экспедиции так ценят мои достижения в области древних текстов…

— Мисс Херстон. Сесили. Прошу вас. Если вы когда-то были другом моего брата, то не ради меня, ради него помогите выяснить, что с ним случилось. Моя мать убита горем. А я… я…

Лукас замолчал, не в силах продолжать.

— Он был вашим братом, — тихо сказала Сесили, взяла Уинтерсона за руку и твердо заключила: — Ваша светлость, я вам помогу, если вы поможете решить мою задачу — найти члена Египетского клуба, который подойдет мне в качестве мужа.

Что ж, дареному коню в зубы не смотрят. Лукас просто кивнул. Он не собирался спокойно смотреть, как Сесили приносит себя в жертву на алтарь брака с человеком, которого не любит, но ей об этом знать ни к чему. Самое важное, что она не ответила отказом на его просьбу.

— Спасибо, моя дорогая. — Уинтерсон, пустив лошадей шагом, направил их обратно на Роттен-роу. — Вы об этом не пожалеете.

На следующий день, сидя в кресле на музыкальном вечере у леди Уиллоубрук, Сесили с удивлением обнаружила, что ее прямо-таки толпой окружают модные джентльмены. По-видимому, успех на балу у Бьюли снял с нее некий плащ-невидимку, из-за которого молодые люди не замечали ее среди других дам, вечно подпирающих стены. За все время, что выходила в свет, Сесили не мечтала, что станет центром такого неослабного внимания. Это было восхитительно, но в то же время немного сковывало свободу действий. Многие из мужчин были членами Египетского клуба, Сесили была бы и рада рассматривать их как потенциальных женихов, но само их количество мешало ей сосредоточиться. Она могла только удивляться, как девушки вроде Амелии, постоянно пользуясь успехом, ухитряются сохранять душевный покой. Если так и дальше пойдет, ей не понадобятся ни чужие танцевальные карты, ни помощь Уинтерсона. При мысли о герцоге и похищенном списке партнеров по танцам Сесили почувствовала укол совести. Вдруг его светлость узнал бы, что она собиралась воспользоваться подлогом, и отказался бы помогать ей с поисками мужа? Пожалуй, правильно, что она не стала рассказывать ему об этой уловке. А вот теперь в арсенале Сесили был и некоторый опыт обольщения, и Уинтерсон, поэтому она чувствовала себя намного увереннее и могла надеяться, что найдет себе мужа среди членов Египетского клуба. А сегодня, похоже, у нее даже не будет нужды в ее секретном оружии — методе «упс».

Неожиданно ее мысли прервал лорд Боллстон:

— Мисс Херстон, вам здесь удобно? Может быть, желаете занять место с краю? Я уверен, оттуда обзор гораздо лучше!

— Не говорите чушь, Боллстон, — перебил лорд Даренхем, устроившийся рядом с Сесили. — Мисс Херстон прекрасно все видно. А с той стороны к тому же она может оказаться на сквозняке.

Возможно, он бы еще что-то добавил, но его перебил лорд Фортенбери:

— Мисс Херстон, вы можете расположиться в соседнем со мной кресле. Я знаю из самых достоверных источников, что фортепианной музыкой лучше всего наслаждаться, сидя ближе к центру зала.

— Прошу вас, джентльмены, — вмешался еще один голос, — боюсь, вас всех ждет разочарование, потому что на нынешний вечер мисс Херстон уже пообещала свое общество мне.

Сесили, незаметно подняв взгляд, увидела, что позади всей компании возвышается фигура Лукаса. Из-за его роста и военной выправки остальные мужчины рядом с ним казались хрупкими юнцами. Его элегантный черный фрак и облегающие бриджи из оленьей кожи выглядели строгими по сравнению со щегольскими рубашками и причудливо завязанными шейными платками прочих поклонников. По возрасту они были сверстниками Уильяма Уинтерсона, а не Лукаса. Уильяма, пропавшего в экспедиции, которую возглавлял ее отец. При этой мысли радостное возбуждение Сесили, вызванное ее неожиданной популярностью, сникло, как бывает с нежной мимозой, по стволу которой резко ударили.

— Ваша светлость, — Сесили поднялась с кресла между Даренхемом и Селби, — прошу меня простить, я забыла о нашем уговоре.

Когда Сесили сделала вид, что запамятовала об уговоре, которого не было, от уголков улыбающихся глаз Лукаса разбежались лучики морщинок. В остальном же его лицо оставалось совершенно серьезным.

— Дорогая моя леди, вам не за что извиняться. — Герцог взял руку Сесили, затянутую в перчатку, и склонился над ней. — А теперь нам лучше поспешить на наши места, пока представление не началось.

Сесили позволила своему новому сопровождающему увести ее в противоположную часть зала. То, что они покинули группу ее воздыхателей, не осталось незамеченным другими гостями, и Сесили это не особенно удивило.

— Ну вот, из-за вас обо мне теперь будут судачить, — тихо сказала она, пока они пробирались через толпу еще не нашедших свободных мест. — Я удивлена, что вам хватило храбрости прийти и спасти меня от толпы моих… — Она нахмурилась и поинтересовалась: — Как называют группу поклонников?

Уинтерсон выразительно закатил глаза.

— Эту конкретную группу я назвал бы болванами.

— Вы не совсем справедливы, — возразила Сесили, хотя в душе была склонна согласиться с ним. — Возможно, они не самые интеллектуально развитые мужчины, но я выросла рядом с очень умным человеком и могу уверенно сказать, что значение интеллекта порой сильно переоценивают.

Лукас отвел ее к креслу, откинул фалды фрака, чтобы сесть, и приветственно кивнул леди Эшкрофт, которая беззастенчиво разглядывала их в лорнет. Потом повернулся к Сесили.

— Да, но между болванами и людьми более или менее умными — дистанция огромного размера. И эта компания даже близко не подходит к категории более или менее умных. Сомневаюсь, что у них у всех, вместе взятых, наберется достаточно мозгов, чтобы хватило более или менее умному четырнадцатилетнему мальчишке.

Под любопытными взглядами дам Сесили чувствовала себя неуютно, но слова Лукаса ее позабавили.

— Даже такому юнцу? — спросила она.

— Даже такому.

Герцог сохранял бесстрастное выражение лица, но Сесили была уверена, что заметила в его глазах смешинки. И все же его язвительность ее немного задела.

— Я вижу, вы весьма решительно настроены испортить мне удовольствие даже от краткого мига популярности.

— Если под популярностью понимать то, что теперь вы окружены молодыми безмозглыми модниками, которым больше нечем себя занять, кроме как порхать от одного прекрасного цветка к другому, — иронически заметил его светлость, — то да, такое удовольствие я намерен вам испортить. — Он нахмурился: — Кроме того, мне казалось, мы заключили соглашение.

— Сэр, я хорошо помню об этом.

Сесили прищурилась. У нес разыгралось воображение, или на хмуром лице Уинтерсона в самом деле появилось ревнивое выражение? Но произносить эту мысль вслух мисс Херстон не стала.

— Но наше соглашение не предусматривает, что я вообще не буду общаться с джентльменами. Ведь это бы вызвало подозрения, не так ли? Особенно после того, как всего лишь вчера вечером все могли видеть, что я сама старалась выйти из сообщества тех, кто вечно подпирает стены, и влиться в ряды светских модниц.

— Мы договорились, что я помогу вам в поисках мужа, если вы поможете мне добраться до дневников экспедиции вашего отца.

Сесили как завороженная несколько мгновений смотрела, как от раздражения на скулах его светлости вздуваются желваки, и с опозданием поняла, что он ждет от нее ответа.

— Ваша светлость, именно этим я и занимаюсь.

Он поднял бровь:

— Каким образом?

Сесили вздохнула:

— Я узнана из надежного источника, что сегодня вечером состоится заседание правления Египетского клуба.

Во взгляде Лукаса мелькнуло удовлетворение.

— Продолжайте.