Мер и Сэм дали мне дом, то, что у меня никогда прежде не было. В свою очередь, они попросили меня об одном одолжении, одна маленькая польза во всем этом. Когда придет Орден, когда они разобьют нашу молодую миссию и уничтожат ее основателей, взять к себе Скай. Держать ее подальше от них. Воспитать ее так, что она никогда не узнает. Защитить ее от родных. И от себя.

Подождите. Что я читала? Чей блокнот это был? Я определенно не писала эти слова. И чем больше я читала, тем больше я понимала с тяжелым сердцем, что блокнот был не моей мамы. Как раз когда я перевернула на последнюю страницу, мои руки задрожали, у меня было чувство, что я знала, на чей почерк я смотрела.

Поскольку, если она узнает, она никогда не прекратит бороться за них. У нее будут полномочия Светлых и Темных объединенные — ее мать и ее отец. Никто не знает, каковы ее полномочия будут. Обе стороны попытаются потребовать ее, но они будут неправы. Жулики понимают, чем Скай будет, однажды, выбрав кого— то одного, она разрушит свою суть— это баланс обоих сил. Они смотрят, ожидая — они придут за ней, когда пророчество сбудется. И затем она будет или бороться, чтобы изменить курс вселенной — или они попытаются убить ее. Точно так же, как они пытаются убить ее родителей.

Мое дыхание в горле перехватило, когда я перевернула последнюю страницу.

Мы покинули хижину. Здесь больше не безопасно. Я потрачу остальную часть моей жизни, защищая ее от себя. Я клянусь.

А это может означать только одно.

Книга никогда не принадлежала моей маме. Витиеватый почерк показался мне знакомым, потому что я видела его на заметках на холодильнике, на родительских записках в школу, на каждой карте для врачей, которые я получила за последние одиннадцать лет. Я знала, что это хорошо, потому что это был мой почерк, тоже. Я всю свою жизнь, копировала его.

— Боже мой,— я сказала вслух. — Это тетя Джо.

Она знала. Она знала все всегда. И что более важно, она была Жуликом.

— Скай?

Я посмотрела, и Тетя Джо стояла там. Печаль в ее глазах сделала ее морщины еще более глубокими. Как она постарела в течение всего нескольких дней.

У меня была горстка страниц из ее блокнота и никаких оправданий. Я обнаружила ее тайну — и на основании этого, она обнаружила мою. Я была пойман. Мы были.

— Я предполагаю, что пришло время поговорить,— сказала она спокойно. Она закатала рукава своей рубашки и села на стул рядом со мной.

— Как ты могла не рассказать мне? — Спросила я, мой голос был возмущенным. — Ты позволила мне проходить через все одной.

— Я знаю,— сказала она.

— Если бы я знала, я могла бы, по крайней мере, подготовится! Я бы знала, чего ожидать, или попытаюсь сбежать, или...

— Скай, — Тетя Джо сказала спокойно. — Ты не убежала бы. И ты не знала бы, чего ожидать. Орден нашел бы тебя независимо от того, что ты сделала или куда бы ты пошла. Если бы они нашли тебя, то они разыскали бы тебя — точно так же, как они следили за твоими родителями.

— Но...

Она протянула руку и взяла мои руки в свои.

— Я дала обещание им, что я защищу тебя. И я собирался сдержать это обещание, даже если они убьют меня. Они знали то, на что они восстали против того, чем когда— то был Орден. Они знали, что идут на смерть. Защитить тебя было их единственным желанием.

— Я все еще не понимаю, почему они не хотели, чтобы я знала. Они, возможно, предупредили бы меня. Они, возможно, позволили бы тебе сказать мне. Зачем держать это в тайне? Почему позволили мне выяснять все, на своей шкуре?

— Потому что ты не была бы в состоянии что— либо изменить. — Я никогда прежде не слышала такой срочности в ее голосе. — Ты бы выросла с ужасом и страхом в сердце, что каждый шаг, который ты делаешь, каждый выбор, который ты делаешь, за ним следят. Это свело бы тебя с ума.

— Поэтому лучше дождаться семнадцатилетия и узнать, что всю мою жизнь, мня, преследовали ангелы? Чтоб узнать, что у меня есть силы, которые могут влиять на ход судьбы?

Нет, лучше то, что у тебя было нормальное детство, ты смогла завести удивительных друзей, и вырасти, чтобы сделать твой собственный выбор — не основанный на том, что ты думаешь, держа Орден в страхе в течение еще одного дня.

— Я все еще его не делаю... — я начала, разразившись рыданиями, мучившими меня. — Все это время. Я скрывала это от тебя, чтобы защитить тебя, когда ты защищала меня. Ты, возможно, помогла мне!

— Если бы я помогла тебе, ты бы сделала именно то, чего твоя мать боялась, что-то резкое и, вероятно, глупое...

— Спасибо, — сказал я. — Вы устроили все намного лучше...

Я имею в виду, что мы оберегали тебя от того, чтобы ты не столкнулась со всем этим прежде, чем твои силы начали появляться, и ты будешь готова что-то сделать, чтобы изменить ход Вселенной. Или Орден убил бы тебя, и ты бы погибла, пытаясь изменить то, что ты не могла. Даже тогда, твои родители знали, какой особенной ты будешь. Они хотели, защитить тебя на столько, на сколько это возможно.

Порванные края блокнота торчали в моих руках. Я мигнула, сопротивляясь слезам.

Но я могу изменить все,— сказал я. — Я могу изменить это теперь.

Тетя Джо выглядела не уверенной. — Я не знаю, Скай. Другие пробовали. В течение многих лет. В течение многих тысячелетий. Ничто не работало.

— Я другая. — Я встала быстро, и бумаги упали на пол. — Они все говорят мне, что я особенная. То, что я буду более влиятельной, чем какой— либо Мятежник или любой Хранитель. Я могу сделать это, Тетя Джо. Разве ты не та, которая сказал мне следовать за своей собственной звездой? Разве ты не хочешь, чтобы я воспользовалась твоим советом?

— Ты должна сделать то, что ты сочетаешь правильным,— сказала она.— Я буду всегда защищать тебя. Я буду всегда думать, как защитить тебя.

Она встала, тоже. Я не чувствовала себя больше как маленький ребенок, которого она приняла. Я чувствовала, что прожила сто разных жизней. Но когда она протянула руки, чтобы обнять меня, я помчалась в них так ,как если бы мне было шесть лет, и она была единственным человеком в мире, который действительно заботился обо мне.

Я поняла, что это больше был не тот случай.

Когда мы отошли друг от друга, я закусила губу. — Тетя Джо,— призналась я, — Я люблю тебя, но все же. У меня была надежда, что блокнот принадлежал моей маме. У меня просто нет ничего, что принадлежало ей. Мне очень жаль. Было хорошо оказаться близко к ней на некоторое время.

Тетя Джо нахмурилась, по— видимому потерянная в мыслях. — Ты знаешь,— медленно говорила она, как будто все еще продумывание все.— У меня действительно есть что-то от твоей мамы, фактически.

— Ты не шутишь?

— Я всегда забываю, что это принадлежало ей. Я связываю его с чем— то еще.

— Что это? — Я спросила затаив дыхание.

— Стой здесь,— сказала она, исчезая на минуту за вешалками свитеров. Когда она появилась, она держала в руках большую коробку, какие обычно выдают в химчистке для хранения свадебных платьев.

Я задохнулась. — Это — ее подвенечное платье? — Я спросила, дотрагиваясь до него. Тетя Джо откинула мою руку.

— Нет,— она сказала просто. — Это не ее подвенечное платье. Она подарила его мне.

— Что! — изумилась я. — Я думала, что ты сказала, что никогда не выходила замуж.

Тетя Джо выглядела грустно на мгновение, затем, казалось, она отмахнула от себя это и покачала головой. — Я не делала этого.

— Что тогда...?

Она просто двинула коробку ко мне. — Здесь, — сказала она. — Открой ее.

Я снял крышку с коробки кончиками пальцев, как будто это была фотография, которую я не хотела испачкать. Внутри, слои тонкой бумаги были выложены друг на друга как сладкий, сладкий пирог. Я осторожно убрала каждый слой в сторону, и, в конечном счете, мои пальцы коснулись ткани. Но это не было похоже ни на какую ткань, которую я когда— либо носила. Эта не ощущалась как ткань вообще. Я вытащил длинное, легкое платье.