29. Сегодня собиралось наше Общество; присутствовало 11 человек, и происходило это в таверне. Мы решили теперь собираться только раз в две недели, и еще каждую вторую неделю будет заседать комитет из 6 или 7 человек; им надлежит решать, какие добрые дела нам следует осуществить. Я предложил, чтобы 3 главных члена нашего Общества еще раз обратились к лорду-казн[ачею] с просьбой пожаловать одному лицу 100 гиней и чтобы они не пожалели усилий для этого. Мы собрали также среди самих членов Общества 60 гиней, но прежде я настоял на избрании тех, кто определит размеры взносов, и сам вошел в их число, после чего мы назначили каждому сумму соответственно его доходам. Герц[огу] Орм[онду] пришлось внести, таким образом, 10 гиней, а мне только треть гинеи. Что ж, на таких условиях можно облагать нас податью сколь угодно часто. Так-с, однако же я должен ответить [на ваше сипмо, уные аамы]. Нет-нет, только не сейчас, потому что уже поздно и я не могу его пойти[985]. [Копойной ноци, длагоценнейшие МД].

30. Последние 2—3 дня я пробовал пить воды Спа[986], но, как видно, они мне не годятся, потому что у меня начались из-за них сильные головокружения. Право же, я чувствую себя хуже и больше на стану их пить. Нынче после богослужения мы ходили с ректором[987] поглядеть библиотеку, которая объявлена к распродаже, а в 5 я пообедал у леди Оркни. Мы все же думаем, что дом д'Омона был подожжен умышленно. В Лондон, как я слыхал, приехал малыш Гаррисон, тот самый, которого я отправил в Утрехт. Он теперь секретарь при тамошнем посольстве королевы и привез сюда «Договор о барьере» с теми поправками, которые мы в него внесли и с которыми теперь согласились голландцы, что собственно и было самым большим препятствием, задерживавшим подписание мира. Надеюсь, самое большее через месяц он уже привезет мирный договор, потому что мы постараемся сейчас как можно скорее отправить его обратно. Мне не терпится повидать мальчугана, ведь он, можно сказать, мое детище. Его жалованье составляет тысячу фунтов в год, а между тем за все это время он не получил и нескольких пенсов, хотя я им уже душу вытянул своими постоянными напоминаниями. Бедный мальчуган должно быть задолжал по меньшей мере 300 или 400 фунтов. А теперь позвольте мне [отплавиться на боковую, судалыни. Копойной ноци, длаг[оценные] марыски МД].

31. Утром у меня был Гаррисон. Мы проговорили с ним три часа кряду, а потом я повез его ко двору. Когда мы с ним вышли из дома, я обнаружил, что все это время у дверей его дожидалась карета. Я принялся было его укорять, но он ответил шепотом, что у него не было другого выхода, а в карете признался, что у него нет ни единого фартинга и нечем расплатиться и потому он нанял карету на весь день в надежде где-нибудь разжиться деньгами. И это посланник королевы, которому вверены дела величайшей важности, — не имеет при себе даже шиллинга, чтобы уплатить за карету. Я дал ему 7 гиней в счет стоимости дюжины полотняных рубах, которые он купил мне в Голландии. При дворе я представил его герц[огу] Орм[онду] и нескольким лордам. Кроме того, я ухитрился сегодня сделать так, что лорд-казн[ачей] подошел ко мне (как раз когда рядом со мной стоял Парнел) и осведомился, не доктор ли это Парнел, после чего обратился к нему с чрезвычайной обходительностью и пригласил к себе домой. Я весьма горжусь тем, что благодаря мне министры добиваются знакомства с Парнелом, а не Парнел — с ними. Его поэма почти полностью выправлена и скоро будет напечатана. Но вот, на сегодня, пожалуй, и достаточно. Осталось только упомянуть, что я побывал нынче в Сити у моего типографа и внес кое-какие поправки в «Экзаминер», посвященный навету на моего приятеля Льюиса, о чем будет рассказано с соответствующими пояснениями. [Ноци, МД].

1 февраля. До сегодняшнего дня мне никак не удавалось закончить номер «Экзаминера» насчет этой истории с Льюисом, но нынче утром типограф пришел ко мне домой и я продиктовал ему то, что следовало, а потом пришел мистер Льюис и выправил все соответственно своему разумению. Вот только мне не удалось из-за этого побывать ни в церкви, ни при дворе. Герц[ог] Орм[онд] и я обедали у лорда Оркни. Я ушел от них в 7 и посидел немного с сэром Э. Фаунтейном, у которого очень тяжко воспалилась нога; он намерен поехать лечить ее во Францию. Полюбуйтесь, уже неделя прошла, а я все еще не исписал и одной стороны листа. Да, но ведь я же посылаю теперь письма только раз в три недели; впрочем, это будет отправлено раньше. Сессия парламента должна была начаться 3, однако ее отложили еще на 3—4 дня, потому что королева слегла: у нее приступ подагры, да и оба спикера тоже нездоровы, хотя один из них — лорд-хранитель печати — уже почти поправился. Я много беседовал с герц[огом] Орм[ондом] касательно Ирландии. Мы несколько расходимся с ним во мнениях, да мне и трудно теперь судить об ирландских делах, но завтра я скажу лорду-казн[ачею], что втроем мы можем так или иначе уладить их. [Копойной ноци вам, судалыни, и рюбите БДГП].

2. Несколько дней тому назад я получил письмо от Молль Гири[988], которая именуется теперь миссис Уигмор; ее благоверный стал священником, и по сему случаю она желает, чтобы я выхлопотал ему у лорда-казн[ачея] приход, только и всего. Я просто не удостою ее ответом, хотя она очень этого добивается; она все еще живет в Фарнхеме и зарабатывает на пропитание шитьем. Весь день нынче, не переставая, лил дождь; ко мне заехал Дилли, который собирался в Сити, и так как он был в карете, я решил протрястись вместе с ним, тем более, что это не стоило мне ни фартинга. Благодаря этому я встретил моего друга Стрэтфорда, негоцианта, он собирается за границу, чтобы взыскать долги и получить таким образом возможность рассчитаться со своими кредиторами. Он стал уговаривать меня отобедать с нашими общими приятелями коммерсантами, поскольку до его отъезда мы с ним больше не увидимся, так я и сделал. Я рассчитывал повидать вечером лорда-казн[ачея], но оказалось, что в 5 часов он куда-то уехал, а потому, навестив еще кое-кого из друзей, я возвратился домой. Мне надлежит теперь ответить на большую часть вашего письма, но нынче вечером я все же не стану этого делать, что бы вы там ни говорили. Завтра соберется парламент, однако сессию опять отложат[989] на две недели, каковым обстоятельством очень многие, я думаю, и притом не только виги, будут весьма раздражены; ведь им придется торчать в Лондоне неизвестно чего ради. И все же нам необходимо прежде получить ответ из Испании для полной уверенности в том, что все готово к подписанию мира. Одному богу известно, получим ли мы этот ответ до конца месяца. Положение дел до крайности шаткое. Мы постоянно продвигаемся черепашьим шагом. Я устал от этого. [Ноци, МД].

3. Сегодня собрался парламент, но сессия, как я уже говорил, снова была отложена. Я заметил несколько нахмуренных лиц и слышал выражения недовольства. Думаю, что с французами никаких разногласий больше не возникнет, ведь все пункты касательно нашей с ними торговли теперь улажены, хотя они и были весьма не прочь обвести нас вокруг пальца, не придержи мы их вовремя. Ответ же, которого мы ожидаем из Испании, поможет нам предупредить еще кое-какие их мошеннические поползновения: они ищут лазейку, чтобы получить возможность вести торговлю с испанской Вест-Индией. Надеюсь, однако, нам удастся этому воспрепятствовать. Обедал у лорда-казн[ачея], который был в весьма хорошем расположении духа. Я дал ему прочесть ту часть рукописи моей книги[990], в которой представлен его характер, обрисованный довольно-таки смело. Он стал читать и собственноручно править, но как раз в это время к нему пришел епископ Сент-Дэвида, назначенный теперь епископом Херефордским, и помешал нам. Я ушел в девятом часу и просидел потом до полуночи вместе с еп[ископом] Клогерским у ректора. [Ноци, МД].