– Доброе утро, доктор ДеМарко.

– Доброе утро, – ответил он холодным, бесстрастным тоном. – Надень пальто и жди меня внизу.

Она едва не сдалась во власть страха, но все же попыталась сохранить видимость самообладания. Он продолжал смотреть на нее, словно ожидая ее согласия. Она не понимала, зачем он это делает – она в любом случае не сможет ему отказать. Если ей было сказано прийти в указанное место, то она обязательно придет, независимо от того, хочется ей этого или нет.

– Да, сэр.

Она резко выдохнула, когда он ушел, и, покачав головой, взяла свое пальто. Она засунула руки в карманы, спускаясь вниз по лестнице, поскольку у нее вспотели ладони. Закончилось ли ее пребывание здесь? Устал ли он от нее? Что он с ней сделает? Продаст ли он ее? Вдруг она никогда больше не увидит Кармина?

Чья-то рука опустилась на ее плечо, пока она терзалась этими вопросами. Она отскочила в сторону, увидев позади себя доктора ДеМарко.

– Ты сегодня жутко нервная.

– Простите.

Доктор ДеМарко посмотрел на свои часы.

– Пойдем. Я не хочу опаздывать.

Он открыл входную дверь, и, опустив голову, Хейвен вышла на улицу. Заперев дверь и включив сигнализацию, доктор ДеМарко быстро прошел мимо нее к машине, словно и вовсе ее не замечая.

Хейвен смотрела в боковое зеркало, пока они ехали, наблюдая за тем, как дом исчезает за рядами густых деревьев. Вздохнув, она украдкой посмотрела на доктора ДеМарко, и подумала о том, как бы ей хотелось знать, что именно его беспокоило. Она слишком долго смотрела на него и, почувствовав это, он посмотрел на нее в ответ.

– Неприлично так смотреть, дитя. Если у тебя есть вопрос, то задай его. В противном же случае, следи за своими манерами. Я сегодня не в настроении для бестактности.

Непредсказуемость доктора ДеМарко напугала Хейвен. Она понятия не имела о том, что представляла собой бестактность, но ей совершенно не хотелось каким бы то ни было образом ее проявлять.

– Мне было просто любопытно, куда мы направляемся, сэр.

– В больницу, – ответил он в тот же самый момент, когда Хейвен заметила виднеющееся вдали здание. Заехав на парковку, он выключил двигатель. – Как и во время футбольной игры, я ожидаю от тебя примерного поведения.

Она сидела неподвижно, смотря сквозь лобовое стекло на табличку, на которой синим цветом было выгравировано «доктор Винсент ДеМарко».

– Я буду прилично себя вести, сэр.

Хейвен зашла вслед за ним в здание больницы, стараясь поспевать за его темпом и не отставать. Они прошли к лифту, и, несмотря на то, что путь до третьего этажа занял всего лишь тридцать секунд, Хейвен начала волноваться в три раза сильнее. Рациональной частью своего разума она осознавала, что доктор ДеМарко не станет поднимать на нее руку при людях, но сложно было придерживаться рационального мышления, будучи заточенной в маленькое, замкнутое пространство с человеком, способным причинить ей вред.

Хейвен с облегчением вздохнула, когда дверцы лифта открылись, и последовала за доктором ДеМарко по длинному коридору. Она смотрела себе под ноги и потому заметила, что доктор ДеМарко остановился только лишь тогда, когда наткнулась на его спину. Вздрогнув, она отошла на несколько шагов назад и подняла руки для того, чтобы прикрыться от возможного удара. Доктор ДеМарко замер на месте, его рука задрожала. Он сжал ее в кулак, пытаясь удержать свой темперамент в узде.

Достав связку ключей, он отпер дверь и включил в кабинете свет.

– Присядь. Я сейчас вернусь.

Хейвен прошла в кабинет, слыша удаляющиеся по коридору шаги доктора ДеМарко. Она стояла на месте, читая именную табличку на его столе и обводя взглядом остальную часть его кабинета. Здесь царил полнейший порядок, книги были выставлены на полке, а папки были сложены на столе. В кабинете не было никаких личных вещей, никаких семейных фотографий или кофейных кружек с надписью «Лучший папочка на свете». Стены были выкрашены в белый цвет, вся мебель, за исключением черного кожаного кресла, была выполнена из черного дерева.

Кабинет походил на дом доктора ДеМарко – он был точно таким же стерильным и холодным.

Она села в одно из кресел и сложила руки на коленях, теребя ногти. Вернувшись, доктор ДеМарко сел за свой стол и надел очки. Набравшись смелости, она украдкой посмотрела на него и заметила, что он читает что-то в папке. Он снова почувствовал ее взгляд и театрально вздохнул.

– Спрашивай.

– Мне было интересно, зачем мы приехали сюда, сэр.

– Я должен вернуться к работе, а тебе необходимо сделать укол, – достав с полки книгу, он протянул ее Хейвен. – Медсестра скоро освободится, но, в целом, тебе придется пробыть здесь большую часть дня. Можешь попытаться занять себя книгой, раз уж ты, судя по всему, уже умеешь читать.

* * *

Звонок на урок прозвенел как раз в тот момент, когда Кармин занял свое место перед уроком английского языка. Учительница – миссис Чавис – бросила на него строгий взгляд, явно говоривший «везучий ублюдок». Откашлявшись, она обратилась к классу.

– Сегодня, леди и джентльмены, мы приступаем к изучению творчества Данте Алигьери. Обычно я начинаю с его самого известного произведения – с поэмы «Божественная комедия», но, учитывая то, что до Дня Святого Валентина остался всего лишь месяц, я подумала, что нам стоит начать с «La Vita Nuova». Кто-нибудь может мне сказать, как переводится это название?

Никто не пожелал поднять руку – включая Кармина – но миссис Чавис все равно развернулась к нему.

– Мистер ДеМарко, не соблаговолите ли мне помочь? Я слышала, как некоторые из Ваших одноклассниц предполагали, что Вы бегло говорите по-итальянски.

Если, говоря «бегло», она имела в виду то, что он знал язык достаточно хорошо для того, чтобы успешно оскорбить целую страну, то тогда – да, он говорил бегло.

– «Новая жизнь», – пробурчал он, испытывая раздражение из-за того, что его поставили в неловкое положение.

– Совершенно верно, – сказала она. – «La Vita Nuova» или «Новая жизнь» – это история о любви Данте к Беатриче, которая вспыхивает с первого взгляда и длится вплоть до ее смерти. Многие считают это произведение одной из величайших историй любви всех времен.

Миссис Чавис начала раздавать ученикам распечатки «Новой жизни», и остановилась, дойдя до парты Кармина.

– Раз уж Вы знаете итальянский, то, я уверена, Вы очень поможете нам понять лучше историю, когда мы будем изучать перевод.

– Мне не терпится услышать, как ДеМарко будет читать нам любовную историю, – крикнул на весь класс Грэм Мартин. – Это все равно что смотреть, как у него появляется вагина.

Вырвав из своей тетради листок бумаги, Кармин скомкал его и запустил через весь класс. Бумажный шарик попал Грэму в голову. Класс наполнился гомоном, и миссис Чавис посмотрела на Кармина.

– Нельзя бросаться вещами в этом классе.

– А говорить чушь про меня, значит, можно?

Грэм рассмеялся.

– Швыряться можешь, а вынести слова тебе не по зубам? Возможно, у тебя уже есть вагина.

Кармин вскочил со своего стула, но миссис Чавис преградила ему путь, встав между ним и Грэмом.

– Грэм, если мне придется увещевать Вас еще раз, то Вы останетесь после уроков. То же самое касается и Вас, Кармин. Это последнее предупреждение.

Кармин снова занял свое место, смотря на Грэма. Он перевел взгляд на свои часы. Пятьдесят минут до перерыва на ланч.

* * *

Тишину кабинета доктора ДеМарко нарушали только лишь звуки перелистывания страниц. Хейвен чувствовала себя крайне неспокойно, пока минуты медленно утекали одна за другой.

Спустя некоторое время кто-то постучался в дверь кабинета, и доктор ДеМарко поднялся для того, чтобы открыть дверь.

– Добрый день.

В кабинет зашла светловолосая девушка, мило улыбнувшаяся доктору ДеМарко.

– С Днем рождения!