– Добрый вечер, – сказал Винсент равнодушно.

– Винсент, – отозвался Джонни едва слышно. – Помоги мне.

– Сперва тебе придется помочь мне.

– Мне не пошевелиться. Я не чувствую ног, Винсент.

– Я знаю. Пуля задела спинной мозг.

– Что? Пуля? Я парализован! Боже, мои ноги!

Винсент вздохнул, начиная испытывать раздражение.

– Возьми себя в руки.

– Что случилось? – спросил Джонни, изо всех сил пытаясь сдвинуться с места. – Блять, мои ноги!

– Что случилось? – переспросил Винсент. – Мне позвонили и сообщили о том, что кто-то наведался ко мне домой. Вернувшись для того, чтобы разобраться в происходящем, я обнаруживаю, что мой сын находится без сознания, его девушка пропала, ни в чем не повинный ребенок мертв, а ты – получил пулю. И тебя я нашел именно там, где кто-то посмел напасть на мою семью. Поэтому я рассчитываю на то, что ты ответишь мне на вопрос о том, что же случилось.

– Я, гм, я не знаю…

– Так ты не знаешь?

– В меня выстрелили. Я не знаю, кто и как это произошло…

– Зато я знаю, – ответил Винсент, облокотившись на стол и скрестив на груди руки. – Единственное, что мне нужно знать – причина происходящего. Тебе придется рассказать мне о том, что ты забыл в Северной Каролине и как ты вообще оказался в этом задействован. Я понимаю, что влечет за собой подобная жизнь. Все мы попадаем в такие ситуации, которые выходят из-под контроля, но еще не поздно все исправить. Просто скажи мне, что ему нужно от девушки.

– Я не могу!

Винсент ощущал исходившую от Джонни панику, поэтому старался сохранять спокойное выражение лица, дабы не пугать его еще больше.

– Можешь. Я знаю, какую боль ты, вероятно, испытываешь. Необходимо промыть рану до того, как в нее попадет инфекция. Только я смогу тебе сейчас помочь.

– Я не могу тебе ничего рассказать, – ответил Джонни. – Я ничего не знаю.

– Ложь, – сказал Винсент. – Ты не стал бы в этом участвовать, если бы не знал, что именно тебе предстоит сделать. Куда он увез девушку?

– Ты должен поверить мне, Винсент. Я не могу тебе сказать!

– Достаточно, – оборвал его Винсент. – Тебе есть что рассказать, ты попросту не желаешь этого делать! В этом и состоит разница, которая может стоить тебе жизни.

– Прощу тебя!

Винсент покачал головой.

– Не смей умолять! Подобное неприемлемо. Будь мужчиной и ответь на мои вопросы.

– Ты должен понять…

– Нет, понять должен ты. Они забрали у меня нечто важное, и я не успокоюсь до тех пор, пока не найду ее. Если ты желаешь обрести хотя бы призрачный шанс на то, что тебе удастся покинуть эту комнату живым, то ты должен рассказать мне все, что знаешь.

– Они убьют меня, если я расскажу тебе.

– Если не расскажешь, то тебя убью я, – сказал Винсент. – И можешь не рассчитывать на милосердие. До тех пор, пока она будет находиться у них, ты будешь оставаться здесь, и я позабочусь о том, чтобы все это время твоя агония продолжалась.

* * *

Напряженность была настолько осязаемой, что ее можно было разрезать ножом. Кармин слышал эту фразу сотни раз, однако прочувствовать правдивость этих слов на себе он смог только лишь теперь, сидя в безукоризненно чистом салоне автомобиля и пытаясь сдержать тошноту, вызванную резким запахом свежей кожи. Запах был удушающим, а исходившая от сидевшего рядом с ним человека враждебность казалась и вовсе невыносимой.

К сотрясению мозга у Кармина добавилось сломанное ребро, разбитый нос и небольшое растяжение запястья. Сделав несколько звонков, Винсент связался с одним из своих коллег, который согласился осмотреть его сына без занесения информации об его травмах в какие бы то ни было журналы и карты. Несмотря на все заверения Кармина в том, что ему не требовался медицинский осмотр, Винсент потребовал от него того, чтобы он все же съездил к доктору. Когда Винсент ДеМарко чего-то требовал, ему не мог отказать даже Кармин, поэтому через несколько часов, когда в город прибыл Коррадо, они направились в больницу, оставив на попечение Винсента разрешение возникших проблем.

– Вы ведь не убьете этого доктора, да? – спросил Кармин, мысли которого путались от приличной дозы морфия. – Я знаю, что вы убили того доктора, поэтому просто интересуюсь.

Коррадо промолчал, оставляя Кармина в догадках.

– Думаю, не стоит этого делать, – продолжил он. – Ведь он всего лишь доктор.

– Кармин?

– А?

– Закрой рот.

Кармин решил, что ему и вправду лучше замолчать.

Дезориентировано осматриваясь по сторонам, он посмотрел на часы на приборной панели и заметил, что до полуночи оставалось всего лишь минут. Хейвен пропала двенадцать часов назад, но время продолжало идти своим чередом, словно утекавшие секунды не имели совершенно никакого значения.

Кармин вздохнул, напряженность стала еще ощутимее.

Когда они вернулись домой, Кармину показалось, что он, наконец, вновь может дышать. Он был более чем рад избавить себя от общества Коррадо. Дом казался пустующим, свет был выключен, однако Кармин понимал, что на самом деле он не пустовал. Несмотря на это, чего-то явно не хватало. Чего-то важного.

La mia bella ragazza... до тех пор, пока она не вернется, все будет казаться ему чужим.

Место, на котором погиб Николас, вновь приобрело привычный вид, не демонстрируя никаких признаков смерти или крови. Страдая от головокружения, Кармин слегка покачнулся. Неопределенность сводила его с ума. Мог ли Николас выжить?

Он и представить не мог, что скажет подобное, но он чертовски на это надеялся.

Кармин прошел в дом и задержался в фойе, заметив вышедшего из кабинета под лестницей отца. Зайдя вслед за Кармином, Коррадо запер входную дверь.

– Он заговорил?

Винсент покачал головой.

– Он ничего мне не рассказал.

Пройдя мимо Кармина и наградив Винсента пристальным взглядом, Коррадо прошел в кабинет. Не смотря на сына, Винсент что-то едва слышно пробормотал и покинул фойе.

Немного постояв возле кабинета и не зная, что именно ему следует делать, Кармин направился к лестнице. Дойдя до второго этажа, он услышал голос своего отца, который с кем-то разговаривал на повышенных тонах. Присев на ступеньку, Кармин опустил голову, услышав, что отец выкрикнул имя его брата.

Это была его вина. Он втянул в происходящее и Доминика.

Сидя на лестнице, Кармин начал покачиваться назад и вперед. Поднявшись на ноги, он начал мерить шагами коридор. Все это нисколько не помогало ему успокоиться, он, напротив, все больше и больше терял самообладание. Через некоторое время до него донеслись шаги поднимавшегося по лестнице Коррадо. Выйдя из своего кабинета, Винсент остановился в коридоре рядом с ним. Смотря на них, Кармин лишился остатков самоконтроля.

– Да что с вами, блять, такое? Чего ради вы тут встали? Неужели вы не можете ничего сделать? Хоть что-нибудь? Боже мой!

Не успев договорить, Кармин почувствовал, что его схватили за воротник. Коррадо швырнул его в стену, прижимая пистолет к его сломанному ребру. У Кармина перехватило дыхание.

– До тебя все никак не доходит? Кто-то из нас должен умереть, дабы ты понял, что мы не в игры здесь играем? Ты ставишь под удар наши жизни, и лично я не собираюсь подвергать себя еще большей опасности, чем уже есть! Я не посмотрю на то, чей ты сын.

Сердце Кармина заколотилось с удвоенной силой. Он нисколько не сомневался в том, что его дядя сможет его застрелить.

– Коррадо, – вмешался Винсент. – Отпусти его.

Отпустив Кармина, Коррадо развернулся к Винсенту, наводя свой пистолет на него. Кармин резко вдохнул, наблюдая за происходящим. Не шелохнувшись, Винсент смотрел в самое дуло пистолета Коррадо.

– Ты все глубже и глубже вгоняешь меня в могилу, Винсент, – сказал Коррадо, опуская пистолет.

– Я знаю.

Коррадо развернулся к Кармину.

– Твой рот нас всех погубит. Если ты не можешь закрыть его самостоятельно, то я сделаю это за тебя. Возможно, тебе не нравятся наши методы, но тебе придется смириться с тем, что нам виднее, чем тебе.