Когда ему стукнуло четырнадцать, в доме появились две собаки. Первая была миниатюрной – обладательница курчавой коричневой шерсти отличалась привычкой кусать хозяев за лодыжки. У нее не было задней ноги, и она справляла нужду прямо в доме, после чего и вовсе изгрызла любимые туфли Винсента. Она пробыла у них меньше недели. На смену ей пришел питбуль с одним глазом и деформированными ушами. Отец оставил собаку на привязи во дворе, и в итоге пес пролаял всю ночь, не давая им уснуть. На следующий день в школе Кармин едва мог сосредоточиться. Вернувшись домой, он обнаружил, что собака пропала.

В силу этого, Кармину хотелось бы сказать, что он был шокирован тем, что его отец привез в их дом девушку, но в действительности это было не так. Он пришел к выводу о том, что его отец вновь принялся подбирать блуждающих созданий.

Однако Кармин понимал, что девушка отличалась от других, и он не знал, что с этим делать. Его отец покупал девушке все необходимое. Последней собаке он не удосужился купить даже корм.

Обдумывая это, Кармин спускался вниз по лестнице. Он пытался убедить себя в том, что его размышления объясняются только лишь любопытством, однако правда заключалась в том, что всего лишь за один день странной, незнакомой девушке удалось завладеть его мыслями. Он не мог понять, почему это произошло, и с чем это было связано, но ему не нравилось это ощущение. Оно раздражало его, не давая всю ночь сомкнуть глаз, словно крошечный молоток, раскалывающий его изнутри.

Кармин остановился на втором этаже, заметив открытую дверь в кабинет отца.

– Привет, если хочешь, я…

– Нет.

Кармин замолчал, услышав резкий тон отца.

– Ты даже не выслушал меня. Я хотел спросить, не нужно ли…

– В этом нет необходимости, – сказал Винсент, даже не взглянув на него. Он склонился над своим ноутбуком, надев очки для чтения, которые чуть съехали вниз по его носу. – Мне ничего от тебя не нужно.

– А как же…

– Не беспокойся об этом, – сказал Винсент, рассмеявшись без единого намека на юмор. – Не то чтобы, конечно, тебя это вообще беспокоило. Тебя волнует только лишь то, из чего можно извлечь выгоду для себя.

– Неправда. Меня волнует…

– Нет, не волнует.

– Господи, ты дашь мне договорить или нет?! Я пытаюсь помочь.

– Кому?

Кармин пожал плечами.

– Тебе.

– Мне не нужна твоя помощь, – ответил Винсент, качая головой. – Я попросил тебя об одолжении, и ты оказался не в состоянии его выполнить. Я усвоил урок, сын. Теперь я знаю, что на тебя нельзя положиться.

Ох.

– Я забыл, – сознался Кармин. – Это была ошибка. Я смогу ее исправить.

– Поздно. Я уже обратился за помощью к другому человеку.

– К кому?

– К Джен.

Кармин поморщился.

– Почему к ней?

– Она разбирается в том, что требуется девочкам, ведь она сама из их числа.

Не без труда, но Кармину все же удалось удержаться от того, чтобы отпустить ремарку по поводу возраста Джен.

– Если под этим ты подразумеваешь то, что им требуются противозачаточные и ударная доза пенициллина, то тогда я, пожалуй, соглашусь.

Винсент неодобрительно посмотрел на сына.

– Не тебе судить, учитывая твой круг общения.

– И то верно, но я ведь и не претендую на звание примера для подражания, верно? Хочешь, я куплю необходимые вещи?

– Нет, – ответил Винсент. – Ты вернешься домой с нижним бельем микроскопических размеров.

– А Джен, думаешь, нет? Она вообще не носит нижнее белье.

– Отправляйся в школу, – сказал Винсент, наградив его сердитым взглядом.

– Так точно.

Кармин развернулся к выходу, однако голос отца заставил его остановиться.

– Если ты действительно хочешь загладить передо мной вину, то есть один способ.

– Какой?

– Держись подальше от проблем.

– Я постараюсь, но что-то подсказывает мне, что склонность сеять хаос заложена в моих генах, папа.

* * *

Звонок на урок раздался одновременно с тем моментом, когда Кармин подъехал к школе и вышел из машины. Его одноклассники поспешили в здание, однако он остался стоять на парковке. На первом уроке его ожидал тест, а на втором – устный доклад, и ни к тому, ни к другому он не подготовился.

– Не пойдешь на урок? – позади Кармина раздался женский голос, прозвучавший в унисон с последним звонком, означавшим, что он окончательно опоздал на урок.

Обернувшись, Кармин увидел Меган Рутледж, одетую в черно-белую теннисную форму средней школы Дуранте. Ее волосы были опрятно собраны и перевязаны лентой.

– А что, планируешь доложить папочке о слоняющемся по парковке прогульщике?

Нервничая, девушка принялась теребить подол своей юбки.

– Нет, я спросила из-за того, что сама не собираюсь идти на первый урок.

– Прогуливаешь? – она всегда казалась ему прилежной ученицей. – Чем планируешь заниматься в ближайший час?

– Не знаю. А чем люди занимаются, когда прогуливают?

– Чем пожелают, – ответил Кармин. – Но они уж точно не стоят посреди парковки. Джекзад Рутледж, обитающий в главном школьном кабинете, возьмет тепленькими, если будем здесь слоняться.

Меган улыбнулась.

– Я слышала, что ты часто с ним видишься.

– Пожалуй, чаще, чем ты.

Девушка рассмеялась.

– Могу я составить тебе компанию? Дело в том, что мой парень… или, возможно, уже бывший парень… является моим партнером по лабораторной работе и…

В течение последующей минуты, пока Меган без умолку щебетала о том, что Кармина ни капли не волновало, он не слышал ничего, кроме «бла-бла-бла».

– Да, ты можешь пойти[6] со мной, – сказал он, когда она замолчала, и изо всех сил постарался подавить смешок, вызванный невольной инсинуацией.

Покраснев, Меган опустила глаза. Она казалась очень милой и податливой, и, отметив это, Кармин не почувствовал ни капли вины из-за того, что собирался воспользоваться этим в своих целях.

* * *

Через полтора часа Кармин вальяжно зашел в класс на свой второй урок, прервав своим появлением рассказ учителя американской истории миссис Андерсон. Она улыбнулась, поджав губы.

– Мистер ДеМарко, я рада, что Вы смогли почтить нас своим присутствием. Вы как раз вовремя – поведайте-ка нам о битве при Геттисберге.

Кармин тяжело вздохнул, совершенно позабыв о докладе. Миссис Андерсон указала на место перед доской, и он неохотно занял его, в то время как она вернулась за свой стол.

– Приступайте.

– Эм… битва проходила в Пенсильвании. Приблизительно в 1800-х годах.

– В 1863-м году, – поправила его миссис Андерсон.

– Да, точно. Генерал Ли вел свою армию с юга, с армией Севера они встретились в Геттисберге. Обе стороны понесли большие потери, погибли сотни тысяч людей.

– Десятки тысяч, мистер ДеМарко.

– Неважно, – ответил Кармин. – Юг проиграл, Север – победил. Авраам Линкольн приехал в Геттисберг и зачитал «Прокламацию об освобождении рабов».

– Произнес «Геттисберскую речь», – сказала миссис Андерсон. – «Прокламация об освобождении рабов» была подписана за полгода до сражения.

Кармин раздраженно вздохнул.

– Кто из нас отвечает?

Миссис Андерсон махнула рукой.

– Продолжайте.

– Как я уже сказал, Север победил. Рабы обрели свободу. Ура-ура. Конец.

Кармин отвесил поклон, и все рассмеялись, в то время как миссис Андерсон покачала головой.

– Вы вообще читали материал?

– Конечно, читал.

– Кто был лидером Севера?

– Линкольн.

– Нет, он был президентом.

– Верно, а это означает, что он, блять, был всеобщим лидером.

Лицо миссис Андерсон исказилось от гнева.

– Я не допущу того, чтобы в моем классе звучали подобные слова.

– Вы, должно быть, шутите, – сказал Кармин, – ведь я уже его произнес.

По классу прокатился коллективный вздох удивления, в то время как миссис Андерсон поднялась со своего места. Кармин направился к двери, не дожидаясь ее указаний.