— Это тебе за неуважение к бабуле.

Издевательские слова, но я не могла забыть труп в беседке. Не просто убитую, а с захваченной в плен душой.

Это ей за тебя, бедная жертва. А когда доберусь до этого гада Йеля…

Руки Пенгфей схватились за болт, пытаясь вытащить, но Бергман такую возможность предусмотрел. Как только наконечник проник в тело, из него выскочили два длинных шипа, вцепились якорем в живот — чтобы хватило времени на таяние воска на капсуле. По крайней мере таков был расчет. Она с воплем рванула болт, и в ее теле сдвинулось с мест то, что никогда не должно было даже шевельнуться.

«Давай, давай, — приговаривала я про себя, — давай!»

Будто стоишь в пещере и ждешь, пока гид включит фонарь. Но Пенгфей не осветила ночь внутренней вспышкой, а выдернула из себя болт.

— Черт!

Надо было знать. Черт возьми, тебя тот коврик перед дверью ничему не научил, Жас? Прототипы Бергмана срабатывают в половине случаев, причем не всегда так, как ожидалось. Дура ты. Нельзя ничего желать настолько сильно, чтобы полностью отвергать возможность неудачи, забывая о реальности.

У меня руки чесались вытащить «Скорбь», но я не совсем честна была с Бергманом, когда сказала, что этот пистолет — наш резервный план. Пенгфей — для Вайля. А я еще в начале нашей совместной работы выучила, что не надо становиться между ним и его противником — разве что ты хочешь многократно, нежно и убедительно напомнить ему, что ты — его союзник, пока у него глаза горят красным пламенем, а острие клинка пляшет возле твоего горла.

— Слышь, чего это там?

— А фиг его знает. Пошли позырим!

Совсем молодые, звонкие голоса. Идут в нашу сторону.

Я оглянулась через плечо — Вайль перекрыл дорогу двум мальчишкам, и еще несколько подтягивались сзади. Черт, он же теперь отвлекся на них. И что делать? Что делать?

Пенгфей отбросила древко болта, и тогда до меня дошло, что рабочий конец остался у нее в теле. Но почему-то не срабатывал, хотя должен бы.

— Бергман! — прошипела я, прикрывая рот и надеясь, что так звук не дойдет до транслятора. — Где твое взз-бум?

— Давно активирована капсула?

— Не знаю. Несколько секунд.

— Дай ей время! — взмолился он. — Я знаю, что она сработает!

— Ты вообще понимаешь, о чем просишь?

— Я знаю, что это опасно. Но это может быть революция в войне с вампирами, Жас, прошу тебя! Я сердце и душу вложил в эту работу!

Так тебя и этак с сердцем и душой вместе, блин.

Пенгфей попятилась.

— Куда ты собралась? — спросила я требовательно.

— Яхта, — ответила она неразборчиво. — Там безопасно. Заживает лучше.

При каждом слове у нее в углу рта выступала кровь.

Я шагнула к ней.

— Это вряд ли — сказала я, применяя типичный уличный прием: зацеп ногой за лодыжку и сильный толчок в грудь, опрокидывающий на землю. Но я на долю секунды задержалась, и она успела схватить меня за руку, дернуть и бросить меня на землю. Вспомнив ее искусство, показанное в бою на яхте, я отчаянным перекатом вскочила на ноги. Ее движениям мешала рана, и Пенгфей только-только успела встать.

Я бросилась в бой, попыталась провести серию ударов ногами по корпусу, и без того кровоточащему. Она блокировала все.

Помня ее стиль, я ожидала контратаки такой ослепляющей быстроты, что все мысли будут вышвырнуты инстинктом выживания. Но рана сбила ей агрессивность, и Пенгфей бросилась в атаку, опустив одну руку для защиты живота. Другая змеиным броском устремилась мне в горло.

Я ушла от удара, проведя встречный в середину груди, и она пошатнулась. Сократив дистанцию, я попыталась снова свалить ее на землю, но она заставила меня отступить низкими ударами ног. Пара ударов достигла цели, и у меня надолго останутся синяки на голенях.

Я нацелилась ногой ей в живот, и она прикрыла его рукой, оставив голову открытой. Быстро оттянув ногу назад, я перенаправила удар прямо под правый глаз.

Пенгфей рухнула на колени.

Рядом со мной оказался Вайль.

— Она полностью в твоем распоряжении, — сказала я.

— Кажется, Бергман уже все сделал, что нужно, — ответил он.

Я посмотрела на Пенгфей. Кожа отслаивалась у нее с рук, с шеи, с лица, завивалась лентами. От нее пахнуло жаром, будто я стояла возле костра. Тут же от нее пошел пар, и мы попятились.

Почти сразу тело окружил дымный вихрь, оно булькало и чернело, потом вспыхнули волосы и одежда, и мальчишеский голос поодаль ахнул:

— Не, ты посмотри!

Вайль успел их поймать прежде, чем они даже сошли с тропы.

— Домой, — бросил он мрачно.

Они повернулись и пошли.

Спеша прочь от дымящихся останков Пенгфей, я позвала:

— Коул?

Его голос загремел у меня в ухе — низкий, громкий и живленный.

— Только что с Джерико говорил по телефону, эвакуация началась. Он сказал, что специалисты-взрывники смогут как-то приглушить взрыв, но все равно будет мощный.

— О'кей. Ты им скажи, что мы пометим фургон с бомбой. Но еще скажи, чтобы не тратили время — бомбу им не найти, она магически скрыта. Зато хотя бы будут знать, где она, — кто знает, может, они сумеют накрыть местность каким-нибудь ингибитором. Насколько я помню, не так велик этот фургон. Если это из тех, которые мы осматривали, а я знала, что это так. Блин, в какую ж мы задницу влезли — смотрели и в упор не видели, что перед нами бомба. Тут мне пришла в голову мысль. — Слушайте, фургон наш передвиньте. Если на нем хоть царапина будет, Пит ближайшие десять лет будет нам плешь переедать.

— Сделаем.

Вайль тронул меня за руку. И даже сейчас, после только что происшедшего и того, что еще предстоит, на это легкое прикосновение пальцев я среагировала немедленно.

— Время у нас ограничено. Я пойду помечу фургон, ты найди Луна.

И без всяких тебе «пока, увидимся» он исчез. Шагая к главной дорожке, я думала, «Сейчас придется труднее. Лун в толпе, которую гонят к выходам из зданий. Он знает, что их заговор раскрыт. И что я должна ему сказать? Чему он поверит?»

Тем временем я дошла до арены «Акробатов». Люди с вытаращенными глазами шли из главного входа, цепляясь друг за друга и за своих детей, разговаривая на повышенных тонах, многие плакали. Но никто не вопил, никто не бросился бежать — заслуга свободных в этот вечер от службы ребят из полицейского спецназа. Они стояли по бокам от входа, вдоль тропы, и из помещения доносились их спокойные властные голоса.

Я попыталась в этой людской массе почувствовать Луна — это не должно было представлять трудности. Припомнила события в нашем павильоне как раз перед пожаром. Сейчас у Луна тот же запах? Тут я сообразила, что на мне медальон, но сразу же поняла, что это не имеет значения.

— Хреново, — буркнула я про себя.

Вайль услышал меня в наушнике и спросил:

— Толпа стала неуправляемой?

— Толпа в порядке, дело во мне. Надо найти Луна, а я ни разу не чуяла его запаха. Ни разу. Всегда был запах Пенгфей или других вампиров рядом с ним, но никогда — его. Броня скрывает его полностью. Я его еще не видела, и если не смогу выловить его в толпе, его никак не найти… погоди, что-то там у заднего входа творится.

Я побежала вокруг здания на звук женского крика и плача, и припустила во весь дух, когда увидела, что Сяо Жэ бьется в руках своего мужа.

— Жэ! — крикнула я. — Что случилось!

Она посмотрела на меня вытаращенными глазами, страшно вскрикнула и упала в обморок. Тут я вспомнила, что выгляжу как Пенгфей.

Тогда я наклонилась к Шао:

— Друг, это я, Люсиль Робинсон! Что случилось?

Бедняга Шао был полумертвый от ужаса, но сумел ответить:

— Чень Лун крал Лай.

— Как?

— Лай лежит коляска. Жэ сидит напротив, смотрит представление. Начинался эвакуация, она ходила выход для акробатов. Чень Лун сбивал ее на пол, уносил Лая.

— Куда он пошел?

Шао показал в сторону причала. Я сжала его руку.

— Я иду за ним, Шао.