Карусель начинает вращаться, и такое чувство, что остальная часть мира кружится вокруг меня. Музыка играет громче, делая труднее его услышать. Труднее думать. Я не могу отделить голоса, и тем более найти того кто мне нужен. Несколько людей спрашивают меня что случилось, но я отпихиваю их. У меня будут большие проблемы с Бурями от того, что я устроила такое зрелище, но мне все равно. Я должна найти своего папу. Сказать ему, что мне жаль. Попросить его остаться.

- Одри.

Я поворачиваюсь к звуку и ловлю взгляд Вейна, когда он проезжает мимо меня. Мы просто пристально смотрим друг на друга в течение нескольких секунд, но это ясно: Он знает меня.

Я ахаю, когда кто-то хватает меня за плечо.

- Эй, полегче, - говорит Вейн, держа руку ладонью вверх. Показывая, что он не представляет угрозы.

Я хватаюсь за грудь, желая, чтобы я могла залезть внутрь и успокоить мое стучащее сердце.

- Что не так? В одну секунду ты идешь позади меня, а затем я нахожу тебя здесь, прижавшейся к стеклу, белую как призрак.

- Ты видел меня в тот день.

- Что?

После того, как Вейн увидел меня, голос моего отца исчез. Я не знала, была ли часть его действительно там, или это все была какая-то большая ошибка, но я действительно помнила, что обещала ему, что я буду заботиться о Вейне. Я никогда не позволяю себе забыть это. И я никогда не позволяю себе думать о том дне или задаваться вопросом, что это значило. Поэтому, наверное, я пропустила самую важную часть памяти.

- Девять лет назад ты приехал сюда со своей семьей, - напоминаю я ему. - Я следовала за вами, чтобы следить за тобой. И в то время как ты катался на карусели, ты увидел меня в толпе, и ты узнал меня.

Он не должен был узнать меня.

Я должна была быть стерта.

Он уставился в небо, и усмешка медленно расползлась по его губам.

- Я об этом забыл. Это был первый раз, когда я начал думать, что ты реальна. Я хотел спрыгнуть с карусели и найти тебя, но моя мама удерживала меня руками. И к тому моменту, когда карусель остановилась, ты ушла. Я подумал, что, должно быть, вообразил, будто тебя видел.

Несколько секунд тишины проходят, когда я перевариваю это.

- Так как это работает? - спрашивает он. - Как ты заставляешь меня видеть тебя во сне каждую ночь?

- Твои сны обо мне?

Эта идея шевелится как смесь горячего и холодного, я не знаю на каком ощущении остановиться.

- Вот как я тебя узнал, - он понижает голос, когда рыбак проходит мимо, насвистывая мотив, который кажется слишком веселым для такого момента. - Ты мне снилась почти каждую ночь, с тех пор как я себя помню.

Я никогда и не думала. Я полагала, что он распознал меня по тем нескольким случаям, когда я раскрывала себя. Но если я ему снилась...

Есть только один вариант как это возможно. Он мог выделить мой голос из шепота ветра. Мы можем это делать с людьми, о которых беспокоимся. Как когда мне снился отец после того, как присылал свои колыбельные.

Но... как мог Вейн беспокоиться обо мне? Еще до того как воспоминания были стерты, он едва меня знал. И чтобы отыскать мой голос в ветре и приложить его к памяти обо мне... памяти, которая должна была быть утрачена.

Он должен любить меня.

- Ты уверен, что это я? - спрашиваю я, хватаясь за какое-то иное объяснение.

- Поверь мне, это ты.

Существуют дюжины способов любить кого-то. Но как мог Вейн Вестон чувствовать что-то из этого ко мне - особенно тогда?

- Твои волосы всегда распущены, - добавляет он тихо.

- Распущены?

- Да. Не в косе. Они свободные... и красивые.

Его голос мягкий. Нежный. Пропитанный эмоциями, которые он должен выбросить.

Я должна встретить его взгляд, я знаю что увижу. Но меня словно тянет к нему, и когда наши глаза встречаются, я нахожу тот самый напряженный взгляд, который видела много раз на протяжении моих коротких дней в его обществе.

Я чувствую тепло воздуха, когда он делает шаг ближе, и я не могу поверить, что мы снова здесь. Я должна сказать что-то... сделать что-то, чтобы остановить это. Но мысли крутятся слишком быстро. Я не могу думать.

- Почему мы не прилетели сюда, Одри? - спрашивает он. - Ты, должно быть, прилетела сюда, когда следила за мной, когда я был ребенком. Так почему не сегодня... когда мы так спешили?

- Я не могу. - Слова выскакивают прежде, чем я смогу продумать их.

- Не можешь что?

Я оглядываюсь, пытаясь восстановиться. Пытаясь не представлять себя в кольце его рук, не окруженную ничем, кроме ветра, темноты, и звезд. Наше тепло смешивается воедино сквозь его руки, соскальзывающие вниз по моей талии...

- Я слишком устала. - Наконец отвечаю я.

- Это из-за воды? - спрашивает он.

Я не хотела посеять в нем сомнения по поводу моей силы. Но ложь намного проще правды. Потому я киваю.

Он делает шаг ближе и прикладывает руку к моей щеке, так мягко. Так нежно.

- Прости, что сделал это с тобой. Я не понимал...

- Я знаю, - шепчу я. Я отклоняюсь назад от его руки, закрывая глаза и давая себе секунду, чтобы позволить его теплу уничтожить испуг от странных ветров и странных воспоминаний. Затем я отворачиваю голову.

- Мы должны приступить к работе. Мы теряем время.

Он делает шаг в сторону.

- Где ты хочешь это сделать?

- Там, в конце. Ветры должно быть самыми сильными.

Я жду, что он повернет и возглавит путь, но он протягивает руку. Когда я не протягиваю руку в ответ, он вздыхает.

- Мы в этом вместе, правильно?

- Да.

- Тогда идем со мной.

Я должна  протестовать. Но после эмоциональных американских горок, на которых я только что проехала, я не уверена, что могу продолжать идти самостоятельно.

Я беру его за руку.

Волны высокой температуры быстро отправляются в мою руку, когда наши пальцы соединяются, и я чувствую дрожь Вейна в то же самое время, как и у меня. Ни один из нас не говорит ни слова, когда мы идем к концу пирса. Такое чувство, что мы оба задерживаем дыхание. Ожидая.

Чего, я не уверена.

Надеюсь, нового начала.

Но в глубине души это чувствуется как начало конца.

Мне хотелось наклониться и поцеловать ее так сильно, что я думал, что мое тело может взорваться от накопившегося давления... но я боролся с этим призывом.

Не потому, что я считаю это неправильным. Не потому, что я боюсь ее армии. Черт... если я их будущий король, и тогда я тот, у кого сила. Ни в коем случае я не позволю им обвинить Одри в государственной измене.

Но Одри такая... сломанная.

Как будто что-то разбилось внутри нее несколько лет назад, и до тех пор, пока она не исправит это, она просто будет продолжать отталкивать меня. Я должен ждать, пока она не будет готова.

Ха... я фактически понимаю ее.

Круто.

Чем больше ветры набирают скорость, тем дальше пристань уводит нас в океан. Я стараюсь услышать их песни, но все, что я слышу громкое шипение, похожее на статическое электричество. Мои нервы связывают узлом в большой шар в яме моего живота и к тому времени, когда мы подходим к краю пирса, я хочу переброситься через перила.

Что, если я не могу сделать этого?

Что, если я... дефектный?

Отлично... как будто мне нужно больше давления. Теперь я действительно собираюсь бросить через перила.

Конец пирса пуст, вероятно, потому, что ветер слишком сильный. Я опираюсь на голубые перила и пробую выглядеть более спокойно, чем я себя чувствую.

- Так, как мы это делаем?

- Я не знаю, - признается Одри. - Я думаю, что ты должен расслабиться, закрыть глаза, и я надеюсь, что твои инстинкты сделают остальное.

На самом деле это не большой план. Я не могу придумать ничего лучше, поэтому я плюхаюсь на пустую скамейку. Одри пытается вытянуть свою руку, но я притягиваю ее на скамейку рядом с собой. Достаточно близко, чтобы наши ноги соприкоснулись. - Ты нужна мне для этого рядом. В случае чего вернуть меня, когда у меня будет прорыв.