КРУПНЫЙ ПЛАН:

ИСКОРЕЖЕННЫЕ ДЕРЕВЬЯ. Они становятся узловатыми ветвями, когда вылетают в небо, затянутые ветром. Потом потоки переходят и вращают деревья, показывая зубчатые края, где толстая ветвь была отломлена. Острые осколки на сломе - ярко-красные. Как будто они окрашены. Или покрыты кровью.

СМЕНА:

РЯБЬ НА ГЛАДКОМ ОЗЕРЕ. Камни пускаются по поверхности, стирая отражение гор и пушистых белых облаков.

Это должна быть мирная сцена, но я не чувствую себя в безопасности. Множество камней врезается в воду, расплескивая ее, когда волны гнева накатывают на меня.

СМЕНА:

МОЛОДАЯ ДЕВУШКА. Длинные, темные волосы хлещут ей в лицо. Ее худые ноги и руки крутятся. Я смотрю искоса на шторм и понимаю, что она запутана в порывах. Ее крик звучит в моих ушах, когда ветры тянут ее выше и выше. Потом они позволяют ей уйти, бросают ее в смертельное падение на скалистую землю. Наши глаза встречаются, когда она падает...

Я резко просыпаюсь и сбрасываю с себя простынь, все еще дрожа. Пот склеил волосы на моем лбу.

Девушка в небе. Девушка собиралась умереть. Это была Одри.

Но я не помню этот момент, если только не...

Я сажусь, хватаясь за край кровати.

- Если только не вернулась память. - Я говорю эти слова вслух, надеясь, что это сделает их правдивыми.

Одри сказала мне, что они ушли - навсегда. Но что-то было в ее глазах, когда она говорила это.

Страх.

Я хочу отогнать эту мысль, не допустить, чтобы она подкосила мою веру в Одри. Но она что-то скрывает от меня. Я уже понял это.

Может это связано с моими воспоминаниями?

Что я мог, например, видеть или знать, когда мне было семь лет, что было бы важным сейчас?

- Вейн, ты проснулся? - спрашивает моя мама, стуча в дверь.

Я ложусь назад, пытаясь выглядеть нормально. - Да.

Она просовывает голову в дверной проем. - Я думала, что слышала, как ты ходил по комнате. Я приготовила тебе завтрак. Белок поможет твоим мышцам.

Она протягивает тарелку, наполненную огромными торпедо, больше чем она обычно делает. Урчание, которое издает мой желудок, эхом отскакивает от стен.

Она садится на край моей кровати, наблюдая, как я ем. Я делаю все, чтобы не обращать на нее внимания, сосредоточившись на острой, сырной вкуснятине, но я знаю, что она не уходит по определенной причине.

- Так, по поводу вчерашнего, - наконец произносит она.

Ииииииииии, вот оно.

Я смотрю на нее своим фирменным, я действительно не хочу говорить об этом, взглядом. Но она не понимает намека.

- Ты готов рассказать мне правду? - спрашивает она

Я держу взгляд прикованным к тарелке. Прикидываться дурачком, обычно не срабатывает, но может быть, в этот раз повезет. - Правду?

- Что на самом деле произошло с тобой и Одри? Я знаю, как выглядит накладывание шины на голень, дорогой, и это было не оно. Ты даже не мог удержать свой вес. И я никогда не видела тебя таким бледным.

Я стараюсь не обращать на нее внимания, но она качает головой.

- Я не сказала ничего, потому что не хотела позорить тебя перед Одри. Но теперь я хочу знать. Почему ты не мог идти? И не говори мне, что это была травма на тренировке.

- Так и было.

- Ты действительно собираешься мне лгать?

- Я не лгу. - Это случилось во время тренировки. Не той, о которой она думает, но все-таки тренировке.

- Ты не рассказываешь мне всего... это тоже самое.

Я действительно ненавижу, когда она делает верное замечание.

Я концентрируюсь на разрывании остатков моей торпеды в клочья.

- Ты в каком-то бойцовском клубе? -шепчет она.

Я фыркаю, - Серьезно, это твоя теория?

Мама краснеет. - Не знаю. Ты вчера казался избитым и Одри выглядит, как сильная девушка, одетая во все черное, в военных ботинках. Я просто подумала...

- Я не в бойцовском клубе. И Одри тоже.

Она с облегчением кивает, и я надеюсь, мы поняли друг друга.

Не повезло.

- Тогда что?

Я вздыхаю.

Я ненавижу лгать матери. Поэтому я кидаю в нее хлебным мякишем и надеюсь, этого будет достаточно. - Одри, тренирует меня для кое-чего.

- Может, объяснишь для чего?

Я не могу рассказать ей, но лгать не могу, тоже.

Я выдерживаю ее взгляд, зная, что должен выглядеть уверенно, чтобы выдержать это. - Я скажу тебе, как только узнаю, как это будет.

- Она обдумывает мое предложение, - Это нелегально?

- Нет. - Я уверен, что нет никаких специальных законов против сражения с войнами сильфов.

- Это опасно?

- Вряд ли. - Не совсем ложь. Одри продолжает говорить мне, что все будет хорошо. И если бы я не обращал внимания на беспокойство в ее глазах, когда она мне это говорит, то я мог бы поверить ей.

- Ты слишком стараешься, Вейн.

- Я знаю. - Я беру ее за руку, как ребенка - то, что я делаю всегда. Мне бы хотелось вернуться к десяти, зная, что мама поможет решить мои проблемы.

Но она не может это исправить.

- Я обещаю, что расскажу больше, когда смогу. Но сейчас я уверен лишь в том, что не связан ни с одним из специальных выпусков новостей, которые ты так любишь смотреть. -Я могу сказать что она успокаивается. Поэтому я уже почти победил. - Разве я давал тебе хоть раз основания мне не доверять?

-Нет, - признается она.

-Тогда не могла бы ты просто довериться мне, когда я говорю, что все в порядке и если же мне понадобиться помощь я обращусь к тебе?

Судя по морщинкам на ее губах, я понимаю, что она вот-вот согласиться. Поэтому я разыгрываю последнюю карту.

-Мне семнадцать, мам. И ты должна позволять мне поступать, так как я хочу.

Она качает головой, и я ожидаю, что она вот-вот начнет спорить. Но вместо этого она шепчет. - Не заставляй меня об этом, потом жалеть.

-Не буду. Обещаю.

Она встает и забирает мою тарелку. - Как ты себя чувствуешь?

-Лучше. - Я разминаю ноги под одеялом. Они пульсируют, словно я только что пробежал десять миль на полной скорости. - Просто устал.

-Тогда думаю хорошо, что ты сейчас не абы где.

Мой папа настаивал на том, чтобы я работал летом, однако моя мама отговорила его. Она знала, как плохо мне становиться в жару. Но я действительно понимаю, что она не хочет меня далеко отпускать. Она не доверяет мне.

Ненавижу это.

Я не могу ничего с этим поделать, кроме как машинально выдавить улыбку ей вслед. - Да. Я буду отдыхать весь день.

Сегодня вечером произойдет нечто другое, но ей не стоит этого знать. Я просто должен продолжать притворяться еще семь дней. И тогда все вернется в нормальное русло.

Или... я окажусь в плену злого военачальника. Или узником амии Сильфид. Или мертвым.

Мало хороших вариантов для выбора. Но я не могу с этим ничего поделать. Кроме как стать намного сильнее и довериться Одри.

Надеюсь, я могу верить Одри.

Когда моя мама уходит, я закрываю глаза и пытаюсь заставить себя уснуть, надеясь вспомнить намного больше. Я хочу вернуть воспоминания. Они необходимы. И теперь я знаю, что у меня для этого хватит сил, и я сделаю все возможное, чтобы вернуть их обратно.

У Одри есть свои секреты. Теперь у меня есть свои.

Вейн выглядит бледным, когда я захожу за ним перед тренировкой. Круги под его глазами - чернее тучи. Он такой хмурый, будто проиграл важную битву.

- Как ты? - Спрашиваю я, подойдя ближе.

Он пожимает плечами и опускает взгляд в пол.

- Я просто устал.

Он врёт не хуже некоторых, но его ложь заметна. Я опускаюсь на кровать рядом с ним, сохраняя дистанцию между нами.

- Ты спал?

- Пытался уснуть.

- Но? - Я пытаюсь вытянуть из него ответ.

Он снова пожимает плечами.

Он думает, что это сойдёт за ответ?

Очевидно, да. Он больше ничего не говорит.

У меня нет на это сил.

- У нас есть два варианта, - говорю я ему. - Ты можешь продолжать игнорировать мои вопросы, а я могу продолжать докучать вопросами, пока ты не признаешься мне во всём и не расскажешь, что не так. Либо ты можешь рассказать мне всё сейчас и избавить нас от потери времени и разочарований. Решать тебе.