(*прим. В США и англоязычных странах используют систему измерения температуры по шкале Фаренге́йта. Их +120 градусов, приблизительно +48 градусов Цельсия )

Я застыла, заставляя признать себя, что это наш единственный вариант. - Лучший способ обучить тебя, это заставить твой разум услышать более двух порывов. Это то, как мы называем его, когда ветер посещает твое сознание и делает связь так, чтобы ты мог понимать его язык. Я пробудила твой Восточный прорыв прошлой ночью, когда я присоединилась к ветру и вошла в твой разум. Поэтому ты мог видеть меня в моей форме ветра и поэтому ты можешь понимать сейчас Восточный язык.

- Так... притворюсь, что все это имеет смысл, который, кстати, совершенно не понятен, - говорит Вейн, подпрыгивая, - Один вопрос: Почему ты сказала, как ты выразилась, что мы должны отрубить обе мои руки, довести их до белого каления, и скормить мне их на ужин?

Я вздохнула. - Потому что запуск трех порывов настолько близко будет очень... неприятным.

-Неприятный?

- Опасным.

- Ладно, я не фанат этого слова.

- Если бы был другой путь...

- Есть. Ты можешь вызвать подкрепление, как ты обещала прошлой ночью. Что случилось с этим планом? Мне понравился, тот план намного лучше.

- Я просила подкрепления, - мои глаза уставились в землю, - Мне отказали.

- Отказали?

Да. Его манера повторять все, как вопрос, безусловно, толкает меня к краю.

- Но я думал, что я был последним Западным. Будущим королем. Вся эта чушь. Не делает ли это каких-то приоритетов для моей защиты?

- Делает. Они останавливают Буреносцев так долго, как могут. И они знают, что я одна из лучших хранителей в Штормах.

- Ага, а ты сказала прошлой ночью, что ты слишком слаба, чтобы бороться с ними, даже с моей помощью.

- Не... совсем так. Вот что я смогу сделать, так это победить Буреносцев

- А... если ты можешь победить их, то почему мы просто не сделаем это?

- Мы не можем "просто сделать это", потому что это будет последняя жертва.

Слова выскользнули прежде, чем я смогла остановить их.

Я чувствую, что он смотрит на меня, но я отказываюсь смотреть на него, отказываюсь видеть те эмоции, которые написаны на его лице. Я не знаю, что я хочу, чтобы он чувствовал.

Я не знаю, что я чувствую.

- Если я правильно понимаю, - через минуту говорит он, - Ты так долго поклонялась Штормам, чтобы они послали тебя на смертельную миссию, вместо того, чтобы обеспечить подкрепление?

- Это не совсем так.

- В самом деле. Тогда что это, Одри? Почему то это кажется довольно ясным, для меня. И это неправильно. Они не могут сделать тебя... чтобы ты...

Его голос замолкает, и я не могу помочь, украдкой разглядывая его лицо.

Мое сердце подскакивает, когда я вижу взгляд его светло-голубых глаз. Уже долго никто не смотрел на меня так, я почти не узнаю этих чувств.

Он заботится.

Вейн Вестон заботится обо мне.

Я смаргиваю, слезы прежде, чем они смогут пролиться.

Это ничего не меняет.

- Я дала клятву защищать тебя ценой своей жизни, и я намереваюсь сдержать ее. Что бы ни случилось.

Это просто заявление, но оно глубоко влияет на Вейна.

Он подходит ближе. Достаточно близко, что я могу почувствовать его тепло в воздухе. Ближе, чем я должна позволять ему стоять.

- Этого не будет, - говорит он, его голос - более серьезный, чем я когда-либо слышала. - Вызови прорывы. Чего бы это ни стоило.

Я сглатываю, чтобы вернуть голос, - Ты понимаешь, что процесс будет очень трудным?

- Да.

- Даже болезненным.

- Я... согласен на это.

Кто этот мальчик и что он сделал с Вейном?

- Ты уверен?

Он берет мои руки, мягко переплетая наши пальцы.

- Я не позволю ничему случиться с тобой, Одри.

Я отвожу взгляд, борясь с взрывом эмоций, извергающихся внутри меня.

Мои ладони покалывают настолько сильно от его прикосновения, что фактически пульсируют. Мое горящее, жгучее чувство вины наказывает меня за новое преступление.

Я не заслуживаю этого. Я позволяю Вейну рисковать всем, чтобы спасти меня... и он понятия не имеет, что я - та, кто разрушил его жизнь.

Я никогда не скажу ему. Это разбило бы его приверженность миссии. Взяло бы его в плен, и убило бы меня вместе с тысячами невинных людей.

Но это не единственная причина.

Вейн - первый человек, с тех пор как умер мой отец, который заботиться, живу ли и дышу ли я. Я не могу оставить это.

Чувство вины жжет сильнее, когда я честно признаюсь в своем эгоизме, но я переношу боль. Это меньшая боль, чем боль от одиночества, которое я перенесла за последние десять лет.

Таким образом, я глубоко вздыхаю, чтобы прочистить голову.

- Ты, вероятно, должен присесть. Это будет... тяжело.

Одри сидит на полу, скрестив ноги на куче пальмовых листьев, и они такие же колючие, как выглядят. Я не могу поверить, что она спит на этом. Она диктует длинный список инструкций, мне, вероятно, следует обратить на них внимание... но я не могу сосредоточиться. Мой мозг застрял на автоповторе.

Сильнее. Сильнее. Сильнее.

Я вполне уверен, что она имеет в виду сильную боль... и мне точно неизвестно, смогу ли я терпеть это.

По крайней мере, Одри кажется довольно впечатленной, что я готов сделать это, чтобы помочь ей... хотя это кажется сумасшествием. Она действительно думает, что я хочу, чтобы она умерла, чтобы спасти меня?

- Обними меня покрепче, Вейн. Северный - невероятно агрессивный ветер.

Трудно не застонать. "Агрессивный" почти так же плохо как "опасный".

Она регулирует мои кисти и руки, сгибая меня.

- Ты в порядке? - спрашивает она, когда я подскакиваю от ее прикосновения.

- Ага, прости. Просто нервы, я думаю.

Разве она не чувствует, как искры проскакивают между нами? Теперь, сильнее.

Волны жара пробиваются к моему сердцу, обосновываются там, где им самое место. Я знаю, как отвратительно это звучит... Исаака бы ранило, если бы он знал, что я думал об этом. Но мне нравится это. Такое чувство, что она становится частью меня, с каждым прикосновением все больше.

Мне хочется схватить ее, притянуть к себе, почувствовать, как распространяется тепло, когда я провожу руками по...

- Ты готов? - спрашивает она, выдергивая меня из фантазий.

- Да. - Я ненавижу свой голос за то, что он дрожит.

- Хорошо. Давай закончим сначала самую болезненную часть.

- Звучит потрясающе.

Ее губы сложились в подобие улыбки, уже знакомой мне. - Единственный совет, который я могу дать - не сопротивляйся. Я буду управлять ветрами, чтобы проникнуть в твое сознание, но ты должен вдохнуть их. После того, как порывы войдут, ты должен постараться, сконцентрироваться. Они почувствуют сопротивление и что-то чужое и твоя голова, скорее всего, будет пульсировать. Просто помни, что твой разум не знает, как это делать.

- Ты можешь потерять меня в момент «пульсирования», но я сделаю все возможное. Давай просто... покончим с этим.

Она кивает. Затем закрывает глаза и шепчет что-то, похожее на змеиное шипение. Ветра поднимаются вокруг нее.

Холод проходит по нам... что на самом деле не так плохо после жары. Порывы оборачиваются вокруг меня, потрескивая пальмовыми ветками, когда они поднимают меня с земли. Давление, намного более сильное, чем я ожидал, и мои искривленные конечности разворачиваются, пока я не становлюсь растянутым, как и дом, наполняющимся штормом.

- Вдохни их, Вейн. Сконцентрируйся на том, что ты слышишь, - кричит Одри, перед тем, как рев в воздухе заглушает ее. Оставляя меня в одиночестве, дрожащего в коконе холодного ветра, когда порывы бьют меня в лицо.

Я хочу спрятаться от них, закрыться от всего это и надеяться, что они уйдут. Но я сжимаю челюсть, чтобы остановить стук зубов, и в следующий раз, когда порыв с новой силой дует в мое лицо, я делаю длинный, глубокий вдох. Вместо того чтобы заполнить мои легкие, воздух проникает в мой мозг. Это похоже на жжение, когда вода попадает в нос, только в тысячу раз больнее.