Она пропускает мимо ушей мое замечание. 

- Как много ты помнишь о прошлой ночи?

Я быстренько провожу мысленную проверку.

Знойная девушка из снов реальна - это раз.

Впрочем, ее волосы снова заплетены в косу, такую же, что была у нее в Ярд Хаусе, и на ней снова мешковатые штаны и куртка, что делает ее менее эффектной, зато горазде более пугающей. Намного больше мне нравится то мини-платье, которое было на ней надето прошлой ночью.

Кончики пальцев покалывает от воспоминания о прикосновении к ее губам, когда я приоткрывал их. То, как она смотрела на меня, когда мы были наедине. То, как она обвивала меня руками...

Погодите-ка, чем я там занимался?

Точно, мысленной проверкой прошлой ночи.

Утренний бриз врывается в открытое окно и шепотом напевает об утренней росе, о восходе солнца и приближающейся жаре. Это более чем странно. И означает, что я не выдумал, что я-сильф-Странник Ветра-или-как-это-там-еще-называется.

Не человек - это два.

Удивительные открытия, с которыми я не знаю, что делать - это три.

Но кое-что я упускаю.

Я замечаю у Одри тени под глазами. Она выглядит усталой. Обеспокоенной.

Другие воспоминания прорываются сквозь мысленный туман. Прибудут воители, что звучит так невероятно, будто моя жизнь официально превратилась в видео игру. Я серьезно... воители! У кого они еще есть, кроме как у полководцев в ролевых играх?

Опять же, оказывается, я - мифическое создание. Звучащее как выдумка, существо, о котором я никогда раньше не слышал, но все же мифическое.

Заметка себе на будущее: погуглить "сильфы".

- Помощь уже в пути? - спрашиваю я, стараясь оставаться сосредоточенным.

Одри не смотрит на меня, отвечая:

- У меня появился другой план. Время заниматься. Одевайся.

Она выпрыгивает в окно, прежде чем я успеваю задать дополнительные вопросы, типа: что это значит, черт возьми? И эта фишка с вытаскиванием меня из постели до пяти утра и приказами, что мне делать без каких-либо объяснений, должна прекратиться, и немедленно.

Часть меня хочет захлопнуть окно, защелкнуть задвижку и свернуться обратно под одеялом. Возможно, я даже выставлю вывеску, значащую: не возвращайся, пока не наденешь сексуальное платье.

Ради такого - есть смысл рано вставать.

Но другая часть меня слишком заинтригована тем, что Одри имела ввиду под "заниматься", чтобы слишком сильно сопротивляться. Особенно когда мне нужно узнать, что это за новый "план", и убедиться, что нет необходимости эвакуировать из города и прятать где-то в безопасности мою семью.

Так что я буравлю взглядом стену в течении нескольких секунд, затем сбрасываю простынь с кровати и хватаю футболку из кучи на полу рядом со шкафом. Шорты-карго, которые я носил вчера, смялись за ночь от лежания на полу, но в пять утра, после четырех жалких часов сна, мне плевать, как я выгляжу. Я хватаю их и тащусь по коридору в ванную, чтобы переодеться.

Не похоже, что Одри - "любопытная Варвара", и я не уверен, что возражал бы, если бы она была. Но я не собираюсь идти, не почистив зубы. Я ни в коем случае не хочу, чтобы она унюхала неприятный запах из моего рта.

Двумя минутами позже я выпрыгиваю из окна, пахнущий свежей мятой и с хмурым видом, который, я надеюсь, означает: у тебя должна быть чертовски серьезная причина, чтобы разбудить меня так рано. Если Одри и замечает мое намерение, не похоже, чтобы ее это заботило. Она только шикает на меня, когда я спрашиваю о плане, и жестом показывает мне следовать за ней в финиковую аллею.

Мы останавливаемся, когда доходим до сгоревшего дома, в котором Одри ютится. 

- Во сколько просыпаются твои родители? - спрашивает она.

- Не знаю, в семь или восемь, - я отмахиваюсь от роя мошкары у лица, мысленно проклиная дурацкую пустыню. Уже настолько жарко, что у меня вспотела спина. - Но они знают, что я никогда не просыпаюсь раньше девяти.

Я делаю ударение на слове "никогда" в надежде, что она уловит намек.

- Хорошо. У нас есть четыре часа на тренировку каждое утро. Хотя было бы лучше, если бы ты придумал отмазку для родителей, желательно объясняющую, куда ты уходишь ночью, чтобы нам не приходилось беспокоиться о том, что они поймают тебя, линяющего из дома.

- Притормози. Я ни за что не буду вставть в пять каждое утро, особенно если ты будешь заниматься со мной ночью. Мне нужен мой "сон красоты".

Во-первых, у меня каникулы, а во-вторых, мне нужно спать как минимум восемь часов, чтобы нормально функционировать. Я ни за что не собираюсь бродить как зомби только потому, что ее "новый план" не предусматривает позвать подмогу. Что если я хочу, чтобы она позвала на помощь?

Одри наклоняет голову:

- Ты будешь тренироваться, когда я велю тренироваться, будь то рано утром или поздно ночью.

Я скрещиваю руки на груди и бросаю на нее тот самый "ты это серьезно?" взгляд, который оттачивал, когда Мистер Гантер имел обыкновение читать мне лекции о том, как я буду использовать алгебру в повседневной жизни.

Ну-ну.

Ей повезло, что у меня вообще есть желание тренироваться. Я мог бы так же легко запрыгнуть в машину и отправиться за город, оставив ее разбираться с надвигающимся чем бы то ни было своими силами. Я все еще не отказался от такой возможности.

Очевидно, приходит время установить правила игры и дать ей понять, что Одри не может мне приказывать. Это моя жизнь, и я собираюсь держать ее под контролем.

- Я могу заниматься с тобой после обеда, при условии, что мы пойдем куда-то, где есть кондиционер. Но, прежде чем мы начнем, ты мне все объяснишь. Поняла?

Откровенно говоря, я очень горжусь тем, как подвел черту.

Но Одри сужает глаза и сжимает челюсти.

- Похоже, ты находишься под ложным впечатлением, что ты тут главный, так что позволь мне исправить это прямо сейчас.

Она взмахивает руками перед собой и шепчет: - Порыв.

Воздушная волна ударяет меня в грудь и отправляет в полет в противоположную сторону. Я издаю стон, ударившись спиной об оставшуюся стену сгоревшего дома. Ветер пришпиливает меня к шершавой штукатурке, и мои глаза слезятся от несущегося воздуха.

Одри шагает ко мне, свирепый взгляд ее глаз не оставляет сомнения, что она может прикончить меня прямо здесь и сейчас.

- Давай разберемся, - говорит она, ее голос предельно серьезен. - Мы в огромной опасности, и я несу ответственность за жизнь каждого в этой долине, включая тебя. Никто не принесет большую жертву, чем я, так что ты будешь делать то, что я скажу и когда я скажу, и не будешь жаловаться. Ты. Все. Понял?

- Помнится, ты говорила, что сегодня ответишь на мои вопросы, - кричу я, стараясь заглушить ветер. Я отчетливо помню ее обещание прошлой ночью. Примерно в то же время она пообещала позвать на помощь. Что поменяло планы?

- Я отвечу, Вейн. Но мы должны тренироваться, когда нас никто не видит, так что тебе придется потерпеть еще несколько часов. Я отвечу на твои вопросы сегодня вечером, и тогда ты поймешь, насколько все серьезно. Договорились?

Я не хочу идти ей навстречу: она бросила меня в стену с достаточной силой, чтобы остался огроменный синяк. Уверен, она более чем готова продолжать мять мне бока своей колдовской властью над ветром, и я не в настроении для дальнейших издевательств.

- Ладно.

- Хорошо, - она опускает руки и шепчет:- Развейся.

Ветер уносится прочь. Я тяжело опускаюсь на землю, задыхаясь и кашляя от всей той пыли, что Одри подняла в воздух.

Она выглядит немного виноватой, пока я разминаю свои побитые плечи.

- Я тебя ушибла?

Я отмахиваюсь и поднимаюсь, отяхивая шорты и ноги от песка. Я не собираюсь признаваться, что меня побила щуплая девчонка.

Она направляется в свой ветхий дом с гордым видом, и я иду следом, намеренно как можно медленнее волоча ноги.

Пусть думает, что может указывать мне, но в один прекрасный день я стану достаточно сильным, чтобы справиться с ней. И как только это произойдет, воздушная девчонка потерпит поражение.