Внезапно все воспоминания, которые Кили заперла глубоко в разуме, вырвались на свободу. Нет! Нет, нет, нет. Не здесь и не сейчас. Ей необходимо сосредоточиться на Торине, на их противостоянии. Но… было уже слишком поздно, прилив оказался слишком мощным. Прошлое вырвалось и поглотило её.

Во время своего шестнадцатого лета Кили приняла участие в королевском праздничном вечере. Как и остальные присутствующие девушки большую часть времени она провела пуская слюни на принца Хранителей. Он флиртовал с ней, даже пригласил на танец… и его отец – король – обратил на Кили внимание.

Так как Кили была невинной, принадлежащей высшему классу, то король не мог заполучить её, не женившись. Правила есть правила, и распространяются и на королевских особ. Поэтому он так и сделал – убил свою супругу и женился на Кили, несмотря на то, что от его предложения она отказалась.

Тогда выбора у неё не оставалось. То, что хотел король Мандриаель, то он и получал. Всегда.

Среди Хранителей он был самым сильным. Не судьбой, а мощью. Всем Хранителям, за исключением короля, при рождении давалась серная защита.

Таким образом жители никогда не были сильнее своего правителя.

Для короля оказалось очень просто вынудить Кили дать обеты – небольшой заряд силы, причинивший ей боль и заставивший отчаянно выпалить "Да!".

Многие годы король контролировал каждое действие Кили и наказывал её всякий раз, когда был ею недоволен.

Кили отдала бы что угодно, чтобы уйти от Мандриаеля, улизнуть и никогда не возвращаться, но в день свадьбы между ними образовалась связь. Кили ненавидела мужа, но всё же в нём нуждалась.

И после всего перенесённого, во время правления Мандриаеля её не короновали. Он отказался это сделать. Также король убил своих наследников, поэтому на его трон никто не имел притязаний.

В тайне от Мандриаеля Кили принимала меры, чтобы предотвратить беременность. Это был её единственный бунт. Ни один из убитых наследников не был её ребёнком.

Нет, титул Кили получила после того, как король раздел её и выпорол. Публично. За то, что во время разговора смотрела ему в глаза. Испытывающая боль и отчаяние, окровавленная Кили сорвала куски кожи со шрамами… чтобы почувствовать вкус силы.

Океан энергии наполнил её и вырвался на свободу… взорвав короля.

Сделав то, что он заслужил.

Однако спустя считанные часы после коронации Кили, народ, который она планировала освободить, восстал.

Кили была королевой меньше дня.

Они устроили ей засаду, затаились в тронной зале, чтобы окружить Кили на королевском возвышении. Никто не принёс оружие.

Но им не нужны больше были мечи и кинжалы.

Они также удалили защиту со своих тел и их сила водоворотом устремилась против Кили.

Но её сила оказалась больше, гораздо больше, и Кили без особого усилия запустила мятежников в воздух, всех разом.

Среди Хранителей начались шепотки о том, что король сокрушён. Некоторые Хранители рождались со способностью не только владеть кружащей вокруг энергией, но и связываться с ней, манипулировать, даже управлять и останавливать других от её использования.

Эти заверения – пророчества – были написаны в книге, которая исчезла десятилетия назад – то ли была украдена, то ли уничтожена.

Кили гадала, а могли она делать подобные вещи… даже когда её народ бросал наполненные ненавистью оскорбления и угрозы.

"Ты всего лишь шлюха!"

"Ты не можешь удерживать нас здесь вечно. В тот момент, как мы опустимся, ты умрёшь".

"Я станцую на твоей крови!"

Клокотавшая в ней ярость наконец-то просочилась наружу. На улице поднялся сильный шторм, сметающий всё на своём пути, даже дворец. Хранители оставались в воздухе, подвергаясь падениям льда, воды и обломков.

Но не Кили. Она оставалась целой и невредимой. Местные жители прекратили разбегаться в поисках укрытия, только чтобы увидеть, как представители верхушки общества разлетелись на ужасные кусочки.

Кили боялась навредить другим, невинным, и решила, что нет другого выхода, кроме как бежать. Местные жители бросились за ней, решительно настроенные прикончить и спасти себя от похожей судьбы.

Неделями она бродила по джунглям, скрываясь, впервые за своё жалкое существование скитаясь без результатов, делая всё возможное, чтобы выжить… но проваливала эту цель. И тогда её нашёл Гадес.

В мгновение ока её жизнь могла измениться.

В мгновение ока мог измениться целый мир.

Гадес был тёмным принцем, которого Кили считала слишком красивым, чтобы сопротивляться, слишком поздно осознав, что на каждой трапезе он накачивал её наркотиками, чтобы держать разум затуманенным, чтобы было легко манипулировать каждым её решением.

Гадес не знал, что в наркотиках не было необходимости, что Кили изголодалась по любви так же, как по пище.

О, как же это раздражало! Какой же лёгкой добычей она оказалась. Отчаянно вцепилась в него и делала счастливым. Только чтобы оказаться преданной. Слепо верила во всё, что он говорил. С готовностью делала всё, о чём он просил.

Никогда больше подобному не бывать! Кили усвоила этот урок. Решения никогда не должны основываться на эмоциях. Только на логике. Иначе будут допущены ошибки.

"И с Торином я совершаю огромную ошибку", – осознала она. Кили не решалась нанести смертельный удар просто потому, что у Торина было хорошенькое личико и он заставлял её внутренне петь от наслаждения.

– Кили, – окликнул он её, щёлкнув пальцами перед лицом.

Она моргнула, сосредоточила на нём взгляд и рявкнула:

– Что?

Торин улыбнулся, его изумрудные глаза сияли. Он поддерживал разговор, словно они его и не оставляли.

– Считай мой комментарий про затруднительное положение приглашением. И ты же не хочешь отказом разбить мне сердце, да? Кажется, я где-то читал, что члены королевской семьи связаны более строгими правилами этикета, чем обычные люди.

Как ему удавалось заставить её хотеть рассмеяться в ответ, а не напасть? И почему он не разоружил её и не прикончил, пока она оказалась погружённой в воспоминания?

– К чёрту этикет, эта королева тебе откажет. Она предпочитает не ввязываться в то, вкупе с чем идёт тиф.

Искорки веселья в глазах Торина исчезли и Кили начала уже из-за этого горевать.

– Или же вкупе с этим идёт чёрная чума? – заставила Кили себя продолжить. – Нет? А как насчёт ботулизма[12]? Ласской лихорадки[13]? Я приблизилась к правильному ответу?

– О, будь уверена, ты близка, – ответил Торин. – К взбучке, которую никогда не забудешь.

– Мы оба знаем, что единственный, кто сегодня получит взбучку – это ты.

– Разговоры-разговоры-разговоры. – Одной рукой Торин схватил Кили за руку, второй в то же время обхватил за шею, а ногой зацепил за лодыжки, заставив споткнуться.

Падая, Кили повернулась, чтобы поймать равновесие. Но в следующее мгновение уже лежала лицом в грязи, ловя дыхание. Торин заломил ей руки за спину.

Мгновение ошеломлённой тишины и Кили пришла в себя… осознав, что Торин жёстко прижимает её своим телом. Она боролась с безвыходностью нового положения. Нет. С унижением.

– Можно ли назвать это плачевным положением? – небрежно спросил Торин.

– Скорее всего я бы назвала это мексиканской ничьёй, – попыталась ответить Кили с такой же небрежностью.

– Ничья предполагает, что обе стороны находятся в одинаково тяжёлом положении. А я сейчас не ощущаю угрозу.

От Торина исходило тепло, окутывая Кили. А его аромат… сандал и специи. Такой мужской. Каждая клеточка в теле Кили пела, кровь начала бурлить от желания.

"Мари, мне очень жаль".

"Я должна вернуть контроль".

– Посмотрим, смогу ли я как-то изменить твою точку зрения. – Кили попыталась переместиться за спину Торину… и ничего. Она осталась на месте. Почему… И тут её накрыло осознание. Сера! Пока сера покрывает кожу Торина, пока он удерживает её, Кили бессильна против него… против всего.