— Этот кристалл создан как носитель информации, извлеченной из молекулы моей крови.
Танрэй потерла виски и устало присела на скамейку возле той самой пристройки, на которую во время землетрясения грохнулось дерево. Дыхания едва хватало.
— Что же, информация из молекулы твоей крови действует, как дурман?
Ал опустился перед нею на корточки и, взяв за руки, заглянул в глаза:
— Тук-тук, как меня слышно, моя любимая женушка? Есть связь? Тук-тук!
— Не издевайся. Я правда не понимаю…
— Да ведь все просто! Люди — те же самые животные, во всяком случае, наша физическая оболочка на этом плане существования. Но обоняние у нас работает немного иначе, нежели у зверей. Мы чувствуем все те же запахи, что и… скажем, Нат… только не понимаем больше девяноста процентов их смысла. Зато подсознание наше понимает все и старательно подает сигналы. Прежде люди их не игнорировали, знали, что из чего проистекает, и вслушивались в себя. А теперь это как-то отошло, а жаль. Сейчас многие, особенно северяне, считают интуицию мистическим проявлением, а это всего лишь информация, зашифрованная мудрым подсознанием и почерпнутая им из множества окружающих запахов. Если, скажем, синтезировать букет ароматов, когда-то окружавших человека в миг счастья, и дать ему их ощутить, он вспомнит до мелочей то, что уже, возможно, давно не поднимал из напластований событий. Вспомнит звуки того момента, вспомнит краски, людей, что его окружали, их особенности… Всё придет, придет и то ощущение счастья — и это спровоцирует гамма запахов, не что иное… Мы с тобой выбрали друг друга не за красивые глаза, поверь… Ну нет, за них тоже! — он засмеялся и ласково провел ладонью по ее щеке, легко коснулся бровей и отвел от лица рыжие завитушки волос. — Но в первую очередь нас подтолкнуло друг к другу подсознание, расшифровавшее запахи и решившее, что мы созданы друг для друга.
Она почувствовала какое-то неудобство. Это все, конечно, очень стройная гипотеза. Ее и в самом деле никогда не тянуло ни к кому больше, если не считать… Но там другое. Скорее всего, надуманное. Или спровоцированное тем мужчиной, существование которого зиждилось на былом расколе некогда единого «куарт». Он, в отличие от Ала, силен в тонком плане почти как целитель и вполне мог бессознательно — или сознательно — очаровать ее, заставив не замечать его кошмарную внешность и страстно желать ночами. Танрэй боялась признаться даже самой себе, но иногда нет-нет да сожалела, что этот шевелящийся в ней человечек, которого все величают Коорэ, — сын Ала, а не того, другого, с кем у нее не было ничего, кроме этих нелепых фантазий и вожделения. Дурные мысли, но они бывали, и стоило немалого труда их отогнать. Да и было ли это так плохо, как ей казалось? В конце концов, он тоже отчасти Ал — может быть, даже больше Ал, чем она — Танрэй…
— Кристалл синтезирует запах?
— Нет, он транслирует уже расшифрованную информацию — то, что у хорошо обоняющих животных происходит в специальном мозговом центре. А здесь — всё уже адаптировано под человека, все разжевано и объяснено. Поэтому ты вспоминаешь меня, ну а поскольку когда-то мы выбрали друг друга, повинуясь инстинкту, то вспоминаешь ты меня в наши счастливые минуты. Уж так работает наша психика. Расскажи, что ты испытала, вспомнив те эпизоды?
Она хмыкнула. Нет, все это, конечно, очень романтично, но вот проникнуться не получается. Не до романтики, когда ощущаешь, будто проглотил самую громадную тыкву на огороде агронома-профессионала, а она еще и шевелится в тебе, как заведенная.
— Я просто вспомнила, — сказала Танрэй и поняла, что страшно разочаровала его как ученого своим ответом. — Нет, все правильно, мне было хорошо и тепло, но…
— Понятно, — сухо сказал Ал, поднимаясь и пряча глаза. — Значит, рано я обрадовался. Эту штуку придется дорабатывать. Правда, я не знаю еще как…
И тут его перебила возникшая на садовой дорожке госпожа Юони:
— Господин Ал!
— О, нет! — тихо простонал он.
— Едва вас нашла! Вас вызывает господин Зейтори, подойдите к переговорнику!
С трудом отлепившись от скамейки, Танрэй поползла следом за ними. Когда она добралась до веранды, Ал уже выходил обратно.
— Что случилось? — вздрогнула она при виде выражения его лица и почему-то сразу подумала об экспедиции Паскома. — Что-то стряслось с нашими в джунглях?!
Он махнул рукой:
— Нет, на Базе поймали сигнал, что какая-то орэмашина с Оритана просит разрешения на посадку.
— И ты думаешь, что это не ори, а…
— Я не знаю, солнышко. Да ты успокойся, что с тобой? Сейчас возьму военных, и мы поедем туда…
Она вздохнула и ничего не ответила.
* * *
Прилетевшие и в самом деле оказались ори. Их было очень много — они битком забили орэмашину. Ал смотрел на все это и никак не мог придумать, где же они смогут разместить такую ораву. Похоже, с мечтой справить родителей жены в отдельный дом придется распроститься…
Авторами этого спонтанного переселения были двое: женщина, Помнящая, последний духовный советник Объединенного Ведомства, и мужчина, орэ-мастер, уже немолодой и чем-то удрученный.
— Мы собрали всех, кого смогли, — объяснила госпожа Афелеана, рассматривая Ала. — Вы помните меня, господин Ал?
— Да, конечно. Я вот думаю: может быть, расселить вас пока в павильонах комплекса Теснауто?
— А что это такое? — спросила Помнящая, оглядывая теперь все вокруг и очевидно восторгаясь теплом и буйством природы.
— Не обращайте внимания, это мысли вслух. Сколько вас?
— Сколько нас? — передала она вопрос орэ-мастеру.
— Сто двадцать три человека, если не считать младенцев и еще не рожденных, — сказал тот и снова отошел к шасси, в котором ему что-то не нравилось.
Помнящая и Ал последовали за ним.
— Паорэс, познакомьтесь! Это господин Ал, лидер кула-орийских эмигрантов…
— Не совсем так, я скорее заменяю нашего лидера, когда… — подправил тот, но она сделала рукой жест безразличия, и Ал смолк.
— А это — орэ-мастер Паорэс… — (Кудрявый мужчина приглядывался к полуоси опоры и рассеянно кивнул, так и не подняв головы.) — В Эйсетти мы с его семьей были добрыми соседями.
Тем временем гвардейцы Дрэяна шустро разгружали машину, перебрасывая небогатый скарб переселенцев в подъехавшие грузовые фургоны.
— Нам едва хватило топлива, но до Сухого острова Паорэс дотянул. Там, в одной из колоний, мы и дозаправились… Всюду упадок, господин Ал. Я не думала, что Оритан настолько забросил что колонии, что эмиграцию…
— Подозреваю, что им не до нас. Скажите лучше, госпожа Афелеана, когда они сделают это? — мрачно спросил Ал: он понимал, что просто так она никогда бы не пошла на подобный шаг, смахивающий на дезертирство. То, что мог себе позволить древний Паском, прежде было не по зубам остальным, и они ограничивались простой отставкой.
Помнящая замолчала.
— В день Восхода Саэто… — произнесла она наконец.
— Так скоро… — прошептал он и мимоходом подумал, успеет ли родиться их с Танрэй сын и каково им будет смотреть друг на друга за секунды до ужасной смерти.
— Аринора не оставила нам выбора. Но это уничтожит наши страны — а быть может, и всю планету… — женщина скорбно поджала губы. — Но мы улетели в надежде выжить. Мне жаль обременять вас, но вы — единственный наш шанс на спасение…
— О чем вы говорите… — выдохнул он. — Просто нужно крепко подумать, где и как разместить людей.
Помнящая улыбнулась. У Ала, как теперь видела она, начали проявляться черты настоящего правителя. Прежде он был идеалистичен и аморфен.
Ребята Дрэяна справились с погрузкой без помощи диппендеоре: последняя волна эмигрантов уезжала в том, во что люди были одеты и что успели собрать из самого важного, дабы не случилось перевеса.
— Все готово к отправке, — доложил Дрэян Алу.
— Вы ведь внук советника Корэя! — узнала Афелеана, удивившись невероятному сходству его с Алом. Даже родной младший брат был гораздо меньше похож на него. — Примите мои соболезнования в связи с гибелью дедушки и брата. Фирэ был героем…
