Вместо бразильца полицейскому ответил польский профессор. Указывая на бразильца, он сказал:

— Нет, этот господин повалил на пол вон того, австрийца. И тот выстрелил. Пуля попала в мой портфель, и, отскочив от него, рикошетом попала во второго негодяя, уложив его на месте. Так и повалился на пол! Австриец называл его Гансом.

— Прекрасно! — прокомментировал рассказ профессора довольно равнодушно офицер тайной шведской полиции.

В комнату вбежал Кьелл Альбиен.

— Герр офицер, наверху оказался только один из бандитов. Я крикнул ему: «Полиция, дом окружен, сдавайтесь!» А тот не послушался, сунул пистолет в рот и нажал курок. Думаю, мертв.

— Очень жаль, он бы пригодился нам живой, — посетовал Свенссон, но в голосе его не слышалось особой жалости.

Однако Альбиен еще не кончил.

— Я опознал его, герр офицер! Это Карл Старк, видел его несколько раз, так что не сомневаюсь — он. Мои люди прочесывают виллу, если что обнаружат — немедленно дам вам знать.

— Благодарю вас, сержант, и очень рад, что обошлось без жертв с нашей стороны, действовали грамотно.

Довольный похвалой, сержант выбежал из комнаты, а Бертиль Свенссон опять склонился над телом Ганса. Обыскав его, он вытащил у того из-под мышки пистолет и положил его на стол. Из кармана немца достал бумажник, тоже положил на стол, потом какие-то бумаги, и, наконец, в заднем кармане брюк обнаружил револьвер. Занятый обыском, он не обращал внимания на второго бандита, который тоже наверняка был мертв, ибо не шевелясь лежал на полу. Свенссон ошибался. Возможно, лежавший на полу Мартин Гроссман поначалу и был без сознания, но вскоре пришел в себя, однако продолжал притворяться мертвым. Воспользовавшись тем, что на него никто не обращал внимания, он решил использовать последний шанс и стал незаметно подбираться к валявшемуся в углу пистолету, который капитан Выганович вырвал у него из рук во время схватки. Гроссман не мог не осознавать, что в неравной борьбе у него нет шансов победить, но решил подороже продать жизнь и перед смертью отправить на тот свет парочку врагов, и прежде всего этого вредного бразильца, этого черномазого негодяя, так обманувшего его, самого Мартина Гроссмана! И хорошо бы еще прикончить польского профессора. Он уже почти дотянулся до пистолета, осталось совсем немного. И вот пистолет в руках немца!

— Берегись! — крикнул Выганович, заметив это в последний момент, и бросился на пол.

Раздался выстрел, за ним последовал второй. Но первым выстрелил не Мартин Гроссман. Его опередил Бертиль Свенссон, послав смертельную пулю во врага. Тот еще успел последним усилием, нажать на курок, но его пуля не причинила никому вреда, вонзившись в подоконник. Револьвер выпал из руки умирающего, его огромное тело содрогнулось в последней смертельной конвульсии и, выпрямившись, неподвижно застыло. Так был убит третий, последний член преступной группы.

А Бертиль Свенссон опять накинулся на полицейских.

— Хороши! Держат на мушке ни в чем не повинных людей, а преступников не сообразили обыскать, не отняли оружия, не убедились, что они мертвы. Чему только вас учат в полиции? Ну, что уставились? Хоть теперь обыщите его.

Оба полицейских бросились выполнять приказ начальства. У Мартина Гроссмана были найдены документы бразильца Диего де Перейры и бумажник с деньгами. Трофеи выложили на стол.

Офицер тайной полиции тем временем обратился к профессору:

— Прошу вас коротко рассказать о происшедшем, очень коротко, в двух словах. Протокол допроса будет позднее составлен по всем правилам, а пока суть.

— Да, конечно, — согласился профессор. — Вернулся я из «Шведского атома», зашел в свой номер в «Минерве», и тут из соседней комнаты, из спальни, выскочили двое мужчин. Одного из них я знал, тоже проживал в «Минерве», австриец, Мартин Гроссман. Второго никогда до этого не видел. У обоих были в руках пистолеты. Пригрозив убить меня при малейшей попытке поднять шум, они заставили спуститься по лестнице, выйти из отеля и сесть с ними в машину. Привезли вот сюда. И тут…

Голос профессора дрогнул, он замолчал, пытаясь справиться с собой.

— И что тут? — нетерпеливо переспросил шведский офицер.

— И тут они попытались заставить профессора открыть портфель, — вырвалось у бразильца. — Пытали его!

Бертиль Свенссон, услышав о пытках, в недоумении оглядел комнату и только теперь обратил внимание на стоящую на электроплитке кастрюльку с вареной картошкой.

— Пытка горячим картофелем? — догадался офицер тайной полиции. — Вот негодяи! Вы очень пострадали, герр профессор? Простите, знай это, я бы не стал вас расспрашивать. Эй, немедленно вызовите врача! — последнее относилось к полицейским.

Профессор сразу пришел в себя.

— Нет, нет, не надо врача! — горячо возразил он. — Со мной все в порядке. Они только раз сунули мне картошку под мышку, а потом вот этот господин им помешал. Одного пристрелил, а со вторым схватился, тут уж им было не до пыток. Хорошо, что вы вовремя подоспели, неизвестно, чем бы закончилась их схватка.

— А вы, дон Диего? — переключился на бразильца офицер полиции. — Каким образом вы оказались на Страндлинден?

— Да очень просто, приехал на такси, — с невинным видом ответил бразильский ювелир.

— А вот это как раз нам известно, — с чуть заметным раздражением сказал Бертиль Свенссон. — Нам даже и номер такси известен — 4853. Благодаря этому мы и добрались до виллы на Страндлинден. Мне бы хотелось знать немного больше. Ваша фамилия действительно Перейра? Гражданин Бразилии?

— Разумеется, — опять же открыто глядя в глаза офицеру, подтвердил Выганович. — Вон же мои документы, у вас в руках, герр офицер. Можете сами убедиться.

— Это сделало за меня бюро регистрации, — уже не скрывая раздражения возразил офицер. — Паспорт настоящий, все визы на месте. А мы и ваши изумруды проверили. Да, настоящие, не подделка. И очень ценные! И из Бразилии пришло подтверждение о том, что Диего де Перейра в самом деле отправился по своим ювелирным делам в Европу. Так что все в порядке, уважаемый дон Перейра. Вот ваши документы, можете их взять.

И Свенссон протянул бразильцу бумажник с документами.

— А теперь, может, скажете все-таки, каким же образом вы оказались так кстати здесь, в вилле на отдаленной стокгольмской улочке Страндлинден?

Похоже, бразилец пошел на попятную.

— Если вам так хочется… Все очень просто. Я уже давно проживаю в отеле «Минерва-палас», а в нем, как и везде, гости любят заниматься сплетнями. Естественно, всеобщее внимание привлек вот этот польский ученый со своим неразлучным портфельчиком, к тому же намертво прикованным к его руке. Естественно, мы все ломали головы, почему поляк так трясется над своим портфелем, и пришли к выводу, что в нем хранятся громадные ценности. Поэтому, когда сегодня я увидел, как двое мужчин ведут под конвоем бедного профессора с его портфелем, я ни минуты не сомневался — какая-то шайка преступников решила завладеть сокровищами польского ученого. На сокровища у меня нюх, а на их похитителей у нас, ювелиров, глаз наметан. Я сразу понял, в чем дело, и решил спасти беднягу. Бросился следом за похитителями и успел заметить, как они сели с профессором в серый «опель». Не задумываясь, я вскочил в только что освободившееся такси и велел шоферу ехать за «опелем», обещал хорошо заплатить, если не потеряет его из виду. Ну и шофер постарался. Мы приехали на Страндлинден по пятам за серым «опелем», и я видел, в какой дом затащили профессора. Потом постарался как можно незаметнее проникнуть в эту виллу, но угодил в засаду. Меня оглушили ударом по голове и связанного притащили вот в эту комнату. Придя в себя, я стал свидетелем пыток, которым негодяи подвергли профессора. Пришлось изменить первоначальные планы. Я понял, что силой профессору не смогу помочь, значит, следует прибегнуть к хитрости. Наплел негодяям с три короба, дал понять, что тоже заинтересован в дележе сокровищ и знаю секрет портфеля. Убедил мерзавцев, что портфель нельзя разрезать или вспороть, что он взорвется от одного прикосновения неумелых рук, а я, дескать, знаю секрет замка, его код. В общем, задурил мерзавцам головы, они прекратили пытать профессора, развязали мне руки, и тогда я на них набросился. Одного пристрелил, а во время схватки с австрийцем вы ворвались, и дальнейшее вам известно.